Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Юстикар, — сказал Дурендин, — великие магистры говорили со мной о Хаэронее. Твоя вера подверглась суровому испытанию.

— Да, это так, — ответил Аларик. Он сидел на капители рухнувшей колонны — символе былого великолепия галереи.

— Славный денек, — заметил Дурендин, указывая на величественное небо Титана, в котором парил одинокий диск Сатурна в окружении колец. — Я посижу с тобой немножко, если ты не против.

Галерея Скорбей располагалась прямо под открытым небом, атмосфера удерживалась в ней невидимыми электромагнитными полями, и Аларик, придя в это место, с его обветшалой красотой, словно предстал перед взором великого ока галактики. Император был частью его, вечно испытывая души каждого из своих слуг. Под этим взглядом Аларик чувствовал себя нагим и беззащитным.

— Я думаю, дело не только в Хаэронее, есть еще что-то.

— И поэтому ты пришел сюда, — просто ответил Дурендин, — чтобы побыть наедине со своими мыслями, вдали от обрядов над оружием и боевых гимнов, и раз уж вышло, что рядом оказался капеллан, с которым ты можешь поделиться своими мыслями, так тому и быть.

Аларик улыбнулся:

— Вы очень проницательны, капеллан.

— Просто Императору угодно использовать меня именно таким образом, — ответил Дурендин.

Космодесантником мог стать лишь неординарный человек, но чтобы стать капелланом, нужно было быть исключительной личностью. Капеллан Серых Рыцарей был удивительным человеком, и в ордене было очень мало таких, как он. Он призван был духовно окормлять воинов, сражающихся с наиболее ужасным противником. Его паства вглядывалась в варп и слушала нашептывания демонов, и все же, благодаря ему и тем, кто был до него, ни один Серый Рыцарь ни разу не поддался искушению врага.

— Хаэронея — часть этого, безусловно, но это тревожило меня и прежде, с тех пор, когда Лигейя…

Инквизитор Лигейя была самым храбрым человеком из всех, когда-либо встреченных Алариком. В память о ней на его личной геральдической эмблеме появилась лучистая звезда. Из-за козней демон-принца Гаргатулота она лишилась рассудка, но сохранила неоскверненной достаточную часть разума, чтобы передать Аларику знания, необходимые для победы над демоном. Из-за безумия Ордо Маллеус обрек ее на смерть.

— Люди, подобные инквизитору Лигейе, всегда будут погибать, — сказал Дурендин. — Так было до Великого крестового похода, так будет и когда нас с тобой не станет. Главное — помнить, что это жертвы во благо всего человечества. Ты считаешь, она погибла напрасно?

— Нет, капеллан, вовсе нет.

— Значит, эта галактика кажется тебе слишком жестокой?

— Вы же знаете, что, не будь я способен выдержать то, что порой приходится видеть, меня вообще не избрали бы даже для подготовки, — ответил Аларик резче, чем следовало. — Просто у меня такое чувство, что… что нам так много еще нужно сделать, и я имею в виду не сражения. Я знаю, что сражениям не будет конца, но наша борьба — это гораздо больше, чем встречать демонов огнем и мечом. Я увидел проблески… реальностей, стоящих за всем этим. Не могу выкинуть из головы слова Разрушителя. Гаргатулот сплетал воедино пространство и время, чтобы породить события, позволившие ему вернуться, и мы были частью этого. Разумеется, я буду сражаться до конца своих дней, но враг — это не только тела, которые надо уничтожать. Это идея, быть может, это даже часть нас самих. Мне хотелось бы понять ее, но я знаю, что никто не может понять Хаос, не подвергнувшись порче.

— Значит, ты не думаешь, что наша борьба напрасна?

— Нет, капеллан. Как это возможно, если я видел последствия демонической порчи? Но наши сражения — лишь половина битвы, и я не уверен, возможна ли победа в другой половине…

Дурендин опустил взгляд на свои руки в латных перчатках. Он сам был не чужд боя, и его доспехи из голубовато-серого сплава с черной отделкой — знак капеллана — служили не только для парада.

— Эти руки, — сказал он, — сражались, когда тебя, юстикар, еще не было на свете, и я ни на миг не усомнился, что это и есть истинная и праведная цель всякого человеческого существа. Однако верно и то, что ты говоришь. Демоны — лишь одно из проявлений врага, и их жестокость — лишь одно из оружий варпа. Инквизиция борется с кознями Хаоса, так же как мы боремся с его солдатами. Ты не согласен?

— Скольких инквизиторов мы потеряли? — отозвался Аларик. — Хоть и не следовало бы об этом говорить, Валинов был далеко не единственным ренегатом в священных ордосах, и он так долго таился от нас. Сколько еще еретиков носят инсигнию инквизитора? Сколько их в крепости на Энцеладе? Сколько отдают приказы Серым Рыцарям? Я знаю, что это не нашего ума дело, думать — работа инквизиторов, но как мы можем доверять им, если они столь глубоко погружаются в изучение порчи?

Дурендин вздохнул. Он был стар, и порой, как сейчас, Аларик видел на нем тень прожитых лет.

— Я проводил Серых Рыцарей через бесчисленные испытания духа, которые насылал на них Хаос. Ты не первый усомнившийся, Аларик, и уж точно не первый, у кого мелькают мысли о тщете усилий Инквизиции.

— Они не тщетны, — возразил Аларик, — но я чувствую, что потерплю поражение, если не буду делать больше. Демон — это симптом, а не болезнь. Я хочу быть частью лечения.

— Я чувствовал то же, что и ты, — отозвался Дурендин. — Беседовал со своими боевыми братьями, и с великими магистрами, и с самыми учеными инквизиторами. Ни у кого из них не было ответа. В конце концов я отыскал ответ сам.

— Какой?

— Ты сам найдешь его. Я слышал, ты направляешься к Оку Ужаса.

— Да, когда мое отделение получит подкрепление.

— Хорошо. Это и есть твой ответ. Злодеяния Врага внутри Ока безграничны, и лишь люди, подобные нам, могут остановить его. Подумай об этом. В миг сомнений Император посылает тебя в самое кровавое из сражений Империума. Это не случайное совпадение. Отдайся всецело этим битвам. Узри демона и безжалостно убей его. Стань свидетелем поражения и бегства сил Хаоса. Одержи эти победы и погрузись в них с головой. Пусть победа заслонит все остальное. Ощути ее триумф. И тогда сомнения исчезнут.

— Вам помогло это?

— Помогло, юстикар. Враг совершил роковую ошибку, напав на нас. Люди, подобные тебе, накажут его за эту ошибку. Это я тебе обещаю, Аларик. В Оке Ужаса ты обретешь цельность.

— Благодарю, капеллан, — сказал Аларик. — Мне нужно вернуться к своему отделению. У нас два новичка, и перед отбытием мы должны помолиться вместе.

— Это хорошо, — отозвался Дурендин. — Твои люди скоро узрят Око, и их души нуждаются в наставлениях. — Капеллан взглянул на Сатурн, темно-синий, в полосках бурь. Под ним виднелась линия горизонта Титана, неровная зубчатая полоска тьмы. Весь Титан был превращен в единую сложную крепость, поверхность спутника рассекли глубокие каньоны и склепы, но многие части этой крепости, подобно Галерее Скорбей, разрушились и были почти заброшены. — Я немного поразмышляю здесь. Примерно через час заход Сатурна. Это зрелище способствует размышлениям.

— Тогда до скорой встречи, капеллан.

— До встречи, юстикар.

Аларик поднялся. Путь вниз, через полуразрушенную крепость за галереей, неблизкий, и у него будет достаточно времени подумать над советом капеллана.

— Юстикар? — окликнул Дурендин.

— Да?

— Ты не умер.

— Рад это слышать.

— Хотя тебе может так показаться, когда очнешься.

— Наш разговор окончился не так.

Дурендин улыбнулся:

— Да, не так, но ведь я же на самом деле не здесь. Наверно, я где-то там, в Оке. Возможно, я даже уже мертв. Важно, что ты жив и можешь что-то сделать даже в той ситуации, в которой оказался.

— И что же дальше? — спросил Аларик.

— На это я ответить не могу, Аларик. В конце концов, я ведь даже не здесь. Однако мне сдается, что твое положение не из лучших.

Галерея Скорбей взорвалась болью.

Аларик закричал.

Боль рвала на части его плечо. Он был подвешен за скованные цепью запястья, опоры под ногами не было, и один из плечевых суставов оказался вывихнутым.

863
{"b":"551032","o":1}