— Хвала Повелителю Знаний, — инстинктивно прошептал Антигон, как это было принято у последователей Омниссии при встрече с такой древней и благородной технологией.
Но остановиться и воздать должное почтение духу машины он не мог, поскольку рядом не было требуемых ассистентов, а сам он нуждался в помощи и безопасном укрытии.
Придерживаясь механоруками за холодный металл, магос проковылял мимо нескольких информационных машин. Похоже, они способны ему помочь не больше, чем оставшийся позади грузоподъемник. Такие мощные устройства, вероятно, надежно защищены от всякого влияния. Вполне возможно, что и подъемник был когда-то закрыт — до того, пока рабочие не перенесли защитные экраны, чтобы использовать их в другом месте.
В лучшем случае Антигон мог надеяться на вентиляционные каналы. Но он вряд ли сумеет пробраться по узким переходам без одной ноги, да еще с гудящей от лекарственных средств головой.
Ближайшая информ-машина внезапно задрожала. Из нее вылетели клубы морозного воздуха, и внутри защелкал какой-то древний механизм, словно устройство готовилось к работе. Антигон отшатнулся от машины, не желая даже в таком плачевном состоянии оскорбить ее дух. Еще несколько машин ожили, замигав огоньками на панелях управления. Уровень энергии в помещении заметно изменился. Что-то повлияло на энергетические потоки, и Антигон был уверен, что это не случайно.
Неожиданно от дальней стены послышался металлический скрежет. Антигон заметил рассыпавшиеся искры; огоньки на табло нескольких машин гневно покраснели. Духи машин явно протестовали против грубого вторжения. Зал наполнился резким вибрирующим скрипом разрушаемого металла. Антигон укрылся за ближайшей машиной. Как жаль, что он лишен бионического зрения и не может разглядеть того, кто следом за ним проник на этот сумрачный уровень!
Неужели он действительно надеялся найти выход?
Выхода нет.
— Заткнись. Ты не демон.
Можешь сколько угодно себя обманывать. Я от этого становлюсь только сильнее.
В поле зрения попала огромная темная фигура, видневшаяся между машинами. Со сверла массивной бурильной установки, заменявшей одну из рук, еще сыпались искры. Это был сервитор — тяжелый рабочий экземпляр, обычно используемый в шахтах. Одна его рука предназначалась для бурения, вместо другой был установлен громадный пневматический молот. Широкое туловище целиком состояло из синтетических мускулов, контролируемых крошечной сморщенной головой. Она почти терялась между колоссальными плечами.
Сервитор был почти вдвое выше любого из людей. Он пробился сквозь рассверленное отверстие и покатился вперед на гусеничной платформе, оставляя за собой шлейф маслянистого дыма.
Следом за ним появились и другие фигуры. В темных одеждах. Техножрецы. За их спинами Антигон заметил отблески ружейных фонарей техностражей — неизменных вооруженных охранников Адептус Механикус. Нет сомнений, что эти невежественные пехотинцы использовались еретиками.
Антигон отпрянул назад в надежде добраться до грузоподъемника. Но сервоузел правого колена заело, и магос упал на обжигающий холодом пол. Новый взрыв боли прорвался сквозь защиту успокоительных средств. Антигон вскрикнул, и техножрецы наверняка услышали его голос.
Попался.
— Пошел прочь! Верни мое тело! Если я погибну, ты тоже умрешь!
Беги, путник, беги! Такие, как я, никогда не умирают, только двигаются дальше. Все время двигаются, все время меняются…
Низкий свистящий голос произнес последовательность нулей и единиц — настоящий машинный код технис. Огромный сервитор-шахтер замер, лишь его сверло продолжало вращаться, а пневмомолот шипел сжатым воздухом.
Последовала еще одна тирада на наречии технис. Если бы авточувства Антигона действовали нормально, он перевел бы сообщение в одно мгновение, но теперь, из-за угрозы жизни, вся энергия поступала в бионическое сердце.
Даже в этом священном месте Антигон чувствовал себя нагим и беззащитным в ловушке у еретиков.
— Магос Антигон, — произнес все тот же голос, но в этот раз на низком готике. — Ты находчивый человек. Но все же ты лишь человек. Удивительно, что ты вообще нас обнаружил. И хотя у тебя нет ни малейшей возможности причинить нам сколько-нибудь ощутимый вред, после доклада о твоем провале с Марса могут прислать более компетентного человека. А потому другого пути нет.
Антигон прекратил всякие попытки скрыться. Его тело было уже наполовину парализовано.
— Они и так пришлют, — крикнул он, намереваясь стоически провести последние мгновения своей жизни и не уступить еретикам, как того требует Омниссия. — Если я не вернусь, они пошлют целый отряд диагностов. Блокируют планету. И будут уничтожать один город за другим. Вас все равно переловят.
— В самом деле?
Главенствующий техножрец выступил вперед. Его одежда темно-серого цвета, изготовленная из тончайшей ткани, струилась вокруг тела подобно воде. Капюшон накидки был откинут на спину, и Антигон увидел, что кожа верхней части лица натянута так сильно, что, казалось, на черепе осталась только пара сверкающих глаз. Нижней челюсти не было вовсе: на ее месте находилось гнездо тонких механорук. Они, подобно извивающимся щупальцам, свисали до самого пола. Из плеч техножреца вместо рук выступали пучки длинных металлических нитей. Они колыхались, как отростки подводных растений, и выглядели очень проворными.
Он двигался с какой-то невероятной грацией и был похож скорее на живое существо без костей, чем на машину, хотя тело техножреца было усилено явно лучше, чем у всех, кого видел Антигон.
— Скраэкос, — выдохнул Антигон. Предводителем еретиков оказался почитаемый архимагос, распоряжавшийся всеми информационными резервами Каэронии. Скорее всего, он непрерывно следил за Антигоном при помощи пикт-камер наблюдения и оборудованных сенсорами сервиторов. Он просто выжидал, чтобы выяснить, что именно обнаружил Антигон и что он намерен предпринять. Почитаемый архимагос совершенно точно знал, где находится Антигон и что он делает. С того самого момента, когда Антигон ступил на поверхность Каэронии, у него не было ни единого шанса спастись.
— И потому, — продолжал Скраэкос густым, как сироп, синтезированным голосом, — ты должен умереть. Ты слишком любопытен. И всегда придерживаешься правил. Опасное сочетание.
Антигон поморщился от боли и обхватил рукой приклад авторужья. С неожиданной для самого себя энергией он сумел поднять оружие и выстрелить.
Залп угодил в живот Скраэкоса. Техножрец даже не вздрогнул: он просто развел свои механоруки и взглянул на маленькую дымящуюся дырочку в одежде. Затем разочарованно покачал головой.
— Азаулатис, — произнес он.
Господин.
— Убей его.
Мир вспыхнул ослепительной белизной. Тело Антигона конвульсивно содрогнулось от боли, как будто сквозь него прошел электрический ток. Сервоузлы мгновенно раскалились добела, прожгли мускулы и опалили кожу. Он ничего не видел, ничего не слышал, ничего, кроме боли, не чувствовал…
Бионическая рука вырвалась из плечевого сустава. От нагрузки треснул металл сервоузла, а из глаза Антигона посыпались искры. Механоруки взметнулись вверх, бионическое сердце от болевого шока утратило ритмичность. Оставшиеся детали бионического глаза сами собой выскочили из черепа и рассыпались по полу, оставив в голове отверстие величиной с кулак. Машинное проклятие поразило всю систему усиления тела, вызвав саморазрушение. Как только оно доберется до бионического сердца, ему придет конец.
Антигон молился. Боль — неотделимое свойство человеческого тела. Надо только отстраниться от боли, и тогда он сможет двигаться. Магос собрал всю свою волю и постарался призвать к повиновению оставшиеся сервоузлы, чтобы выиграть у машинного проклятия еще несколько мгновений. Затем приказал действовать одной из механорук. Эти органы присоединялись непосредственно к центральной нервной системе, и с ними управиться было немного легче. Ему требовалась только одна механорука.
Антигон, вскрикнув, ударил наконечником механоруки по табло ближайшей информационной машины и пробил древнее устройство. А потом замер.