Тепловое излучение и ударная волна уничтожили большую часть отряда балурианцев. Сотни людей захлестнуло потоками пепла и пыли, обрушившимися на окопы. Три километра укреплений — от передней линии до тыловых складов — были стерты с лица планеты. Командный пост испарился вместе с полковником Гортцем и почти всем его штабом. Сестры-госпитальеры погибли на пунктах помощи. Склады оружия и боеприпасов взорвались фонтанами огня и шрапнели.

Стоящий за позициями балурианцев «Ординатус» тоже был выведен из строя: шквал обломков взорвавшейся секции «Рубикона» оторвал дуло и зарядную часть гигантского орудия.

Плазменные реакторы не взорвались только потому, что их содержимое выплеснулось еще на высокой орбите, когда «Очищение-Бета» развалил боевой крейсер надвое. Вместо вспышки ослепительной плазмы внезапно наступила темнота; громадная масса земли и пепла взметнулась до уровня крайних конусов Центрального Улья, а затем осыпалась вниз. Шквал обломков и земли засыпал ничейную территорию перед окопами, накрыл южный участок укреплений балурианцев и северный — почти до озера Рапакс. Засыпало и окраины Центрального Улья. Многие люди оказались похороненными, многие задохнулись, а остальные откапывались из куч пепла, проникавшего буквально повсюду.

Северная оконечность оборонительных сооружений была окутана тьмой, словно уже наступила ночь. К югу почти все было целиком разрушено: линии связи разорваны, бункеры снесены ударной волной, боеприпасы и горючие материалы уничтожены взрывами. Защитниками овладело смятение. Лишь самые стойкие и мощно экипированные воины были готовы сражаться с теми, кто наступал столь решительно.

Этими воинами были боевые сестры Адепта Сороритас.

Сквозь темноту Аларик заметил правосудора Санторо с болтером в руке, готового стрелять. Остальные четверо десантников его отделения тесной группой затаились под прикрытием лепестков развернутой десантной капсулы. Подойдя ближе, Аларик хлопнул правосудора по спине:

— Я рад, что ты благополучно приземлился.

Санторо хмуро кивнул:

— Ночь наступила слишком рано. Похоже, мы правильно выбрали место.

В полумраке показался Генхайн. Если бы не усиленное зрение космодесантника, Аларик мог его и не заметить.

— Лахис ранен, — произнес Генхайн.

Бокс все еще был забит помехами, так что Аларику приходилось изо всех сил напрягать голос:

— Серьезно?

— Раздробил ногу при посадке. Ее не спасти.

Аларик увидел брата Гренна и брата Ондурина, помогавших Лахису передвигаться. Нижняя часть правой ноги Серого Рыцаря была исковеркана. Сквозь трещины доспехов виднелись осколки костей. Обыкновенный человек на его месте давно потерял бы сознание.

— Десантник, ты можешь сражаться? — спросил Аларик.

— Да, — ответил Лахис. Он был сравнительно молодым Серым Рыцарем, всего два года назад переведенным из новичков в отделение Генхайна. — Но я не могу бежать.

— Твои братья будут тебе помогать, пока мы не доберемся до линии фронта. После этого придется передвигаться своими силами. Ты будешь прикрывать нас огнем болтера.

— Понял, брат-капитан.

— Мы оставим тебя одного. Ты вряд ли уцелеешь в бою.

— Я все понял.

Аларик вгляделся в бушующую пыльную бурю. Он не мог рассмотреть перерабатывающий химический завод, отмечавший береговую линию озера Рапакс, но чувствовал, как его притягивает центр сплетенной Гаргатулотом паутины.

— Вокс забит помехами. Нам его не восстановить, так что держитесь рядом, чтобы не удаляться за пределы слышимости. Оборону держат граждане Империума, но, пока жив Гаргатулот, они — наши враги. Мы отомстим за их гибель, как только доберемся до Тысячеликого Принца.

С этими словами Аларик устремился в темноту. За ним поспешили все Серые Рыцари. Каждый из них думал, сколько еще понадобится смертей, чтобы закончить борьбу и отомстить Гаргатулоту за гибель невинных людей.

Канонесса Людмилла пригнулась к земле в окопе первой линии. Имплантированные дыхательные фильтры с трудом задерживали поток пыли и пепла, не давая грязи проникнуть в легкие. Некоторые сестры, защищая глаза от пыльной бури, надели на головы шлемы со священными рисунками. Людмилла редко надевала шлем, предпочитая как можно отчетливее видеть врага, чтобы сильнее его ненавидеть.

Вдоль траншеи к канонессе подбежала сестра Лакрима, командующая отделением Серафимов.

— Удар пришелся по балурианцам! — крикнула она. — Они в полном смятении. Штаб Гортца исчез. Мы остались одни.

— Ты видела, что это было?

Лакрима остановилась рядом с канонессой. Лицо старшей сестры пересекали струйки пота, смешанного с пылью; блестящие красные доспехи потускнели от пепла.

— Оно упало с неба. Кое-кто из сестер даже подумал, что экипаж «Ординатуса» нас предал. Оно было похоже на метеор. Наверно, какое-то хитроумное оружие Врага.

— По милости Императора, и сам Враг мог погибнуть внутри этого снаряда.

— Вряд ли его план так прост, — мрачно заметила сестра Лакрима.

— А вот здесь ты права, — ответила Людмилла и достала инферно-пистолет.

Где-то дальше по траншее раздались выстрелы из тяжелого болтера. Резкие щелчки проткнули глухой гул бури.

— Враг приближается! — раздалось из окопа.

— Как далеко враги? — закричала Людмилла, повернувшись к стрелявшим сестрам.

— Близко! Нам почти ничего не видно, но это определенно космодесантники!

Десантники Хаоса. А при такой плохой видимости сестрам придется сражаться с ними лицом к лицу, без поддержки отделения Возмездия, расположившегося на крыше завода.

— Лакрима, выведи сестер на первую линию. Мы не можем отступать, будем сражаться здесь.

— Да, канонесса.

Старшие сестры заканчивали читать молитвы перед боем. Людмилла ощутила, как ее охватывает напряжение, но оно было вызвано не сомнениями, а долгим боевым опытом. Так бывало перед каждой битвой: под покровом темноты, окутавшей Вулканис Ультор, напряжение должно излиться кровавым ливнем.

Ударили выстрелы болтеров космодесантников. В ответ раздался грохот тяжелых болтеров сестер Кровавой Розы, ловивших едва видимые цели. Космодесантники обладали полным набором авточувств — это давало им колоссальное преимущество, тогда как сестры не имели шансов прицелиться в удаленного противника.

— Сестры! — воскликнула Людмилла. — За Трон во веки веков! Вперед!

Аларик увидел, как из окопов поднимаются первые защитники города. Они тяжело переваливались через ряды колючей проволоки и стреляли из болтеров, прочерчивая снарядами в темноте красно-белые цепочки. Он рассмотрел красные доспехи и черные накидки и знамена с образами и символами Ордена Кровавой Розы.

Сестры! Гаргатулот вывел их против Сестер Битвы. Гнусный план принца-демона становился все яснее. Сестры были преданными, благочестивыми и прямодушными солдатами имперской церкви; они не раз сражались под командованием Инквизиции.

Но времени для колебаний не осталось. Сейчас некогда думать о милосердии. Сейчас перед ним только враги.

Едва первые болтерные снаряды ударили в доспехи, Аларик перешел на бег, направляясь на окопы первой линии. Болтерная стрельба грохотала со всех сторон, доспехи едва выдерживали удары, и воздух дрожал от пролетающих снарядов. Аларик с разбегу бросился в бой. Ударами алебарды Немезиды он отбросил первую сестру и отсек руку второй. Из темноты на него смотрели полные ненависти глаза, и повсюду сквозь грохот стрельбы слышались громкие молитвы Императору. Рядом с Алариком вступил в бой Дворн: его молот Немезиды, сверкнув, словно молния, опрокинул еще одну сестру.

Танкред сильными ударами разбрасывал нападавших сестер в стороны, расчищая себе путь. Огнемет брата Карлина выбросил мощную струю пламени, чтобы пробить проход. В ответ запылали огнеметы сестер. Вокруг отделения Танкреда стало светло от огненных вспышек, словно Серые Рыцари сражались с боевыми сестрами в преисподней.