И все же, в конце концов, подавляющее число орков, с которыми ему пришлось столкнуться, оказалось слишком большим даже для библиария. Пока Нивен сражался с парой зеленокожих, целая свора других напала на него сзади, и библиарий не смог устоять перед их совокупным натиском. Сержант Сайрус и группа скаутов пришли на помощь Нивену и заставили орков отступить прежде, чем те сумели бы расправиться с библиарием, но полученные раны все равно оказались слишком тяжелы, чтобы его тело могло самостоятельно залечить их. Библиарий впал в состояние спячки; теперь его анабиозная мембрана должна была сохранить тело и разум до тех пор, пока не появиться возможность излечить его от травм.
Теперь он лежал в своем ящике, словно павший герой, не в силах пробудиться самостоятельно или как-либо иначе, чем посредством применения лекарственной и гипнотерапии, каковую мог произвести только полностью обученный брат-апотекарий.
— Капитан?
Голос, раздавшийся с дальней стороны склада, вывел Тула из задумчивости, и он обернулся, увидев одного из скаутов сержанта Сайруса, приближающегося через лабиринт разбитых и разбросанных ящиков, стоящих у входа. Тул вопросительно поднял бровь.
— Вы просили проинформировать, когда прибудет высланное с «Армагеддона» подкрепление. Они сейчас садятся.
Тул кивнул и положил инфопланшет на крышку одного из ящиков.
— Очень хорошо, — сказал он.
Вновь прибывшие, насколько знал Тул, должны были взять с собой апотекария. Возможно, удача, наконец, улыбнется Кровавым Воронам, и, в то время, как сержант Меррик и его отделения космических десантников помогут усилить обороноспособность городка, дав группе Тула столь долгожданную передышку от постоянных боевых действий, апотекарий сможет пробудить и излечить Нивена, еще немного увеличив число защитников Аргуса.
Вновь задумавшись, Тул в несколько широких шагов пересек помещение, подойдя к лежащим на ящиках болтеру и силовому мечу. Он закрепил болтер на поясе и взвесил в руке меч. Этот клинок был дарован Тулу в знак признания его боевой доблести тайными магистрами Кровавых Воронов когда он еще был сержантом и командиром второго отделения Пятой роты.
— Отправляйся к посадочной площадке, скаут, — приказал Тул, глядя на меч, — я присоединюсь к вам позже.
Силовой меч являлся реликвией ордена, оружием столь древним и столь прославленным, что получило собственное имя — Мудрость. Казалось, целая жизнь прошла с тех пор, как Тул впервые взял Мудрость в битву, и, учитывая увеличенный срок жизни Астартес, это действительно
было
целую жизнь назад, вернее, целую жизнь обычного человека. В скольких последующих битвах он нес этот меч, и как часто Мудрость служила гордым Кровавым Воронам до того, как он был удостоен чести владеть ею? Капитан с трудом мог дать даже приблизительный ответ на первый вопрос; найти же ответ на второй было попросту невозможно.
Мудрость была древним оружием, служащим ордену с тех времен, когда его история только начиналась, и вполне возможно, что она была выкована в те мрачные дни, записи и память о которых были навсегда потеряны для Кровавых Воронов. Тул пристегнул Мудрость к поясу. Скаут ушел, и он снова остался один на один с библиарием, все также скованным сном без сновидений.
— Ты говорил о дурных предчувствиях, Нивен, о таящемся зле, коснувшемся твоих мыслей.
Тул поднял свой шлем с крышки соседнего ящика и надел его.
— Я не могу не спрашивать себя, не было ли это предзнаменованием чего-то иного, нежели та орочья чума, с которой мы столкнулись. И, если это так, какие еще ужасы могут поджидать нас в будущем?
Вновь облаченный в полный комплект брони, Тул был вооружен и готов к бою.
Когда Тул ушел, библиарий остался все так же неподвижно лежать в своем ящике. Однако дремлющий псайкер не был единственным живым существом на складе, хоть капитан и не подозревал об этом.
В тенях, затаившихся в одном из углов помещения, позади беспорядочно сваленных друг на друга ящиков, что-то зашевелилось. Оно было совсем небольшим, но быстро увеличивалось в размерах, наблюдая из засады и выжидая удобного момента для нападения.
И до этого момента оставалось уже совсем немного времени.
Как и было приказано, Арамус построил свое отделение на растрескавшемся и покрытом выбоинами феррокрите посадочной площадки в южной части скромного космопорта. На востоке проступали очертания Аргуса, а три «Громовых Ястреба» доставившие десантников на поверхность, стояли к западу от них. Сержанты Туддеус и Авитус собрали свои отделения справа и слева от Арамуса; сержант Меррик со своим первым отделением расположился неподалеку. И все они, как командиры отделений, так и простые боевые братья, сосредоточили все свое внимание на стоящем перед ними космическом десантнике.
— Кровавые Вороны, — начал капитан Дэвиан Тул, и звук его голоса перекрыл даже жалобное завывание пустынного ветра, — наконец-то я имею возможность поприветствовать вас здесь. Уже долгое время Кальдерис является вербовочным миром нашего ордена, и, во имя будущих поколений, мы пришли сюда, чтобы отобрать самых лучших и способных из кальдерианцев для вступления в ряды ордена.
Рядом с капитаном стоял капеллан Пальмариус, закованный в свой полуночно-черный силовой доспех, припорошенный мелким бурым песком, который благодаря постоянному ветру перманентно висел в воздухе и уже скрипел в сочленениях брони Арамуса. Лицо капеллана, как всегда, было скрыто за серебряной маской-черепом, хотя через глазные линзы Арамус видел, как глаза Пальмариуса скользят туда-сюда, оценивая прибывшее подкрепление.
— Если мы потерпим здесь неудачу в исполнении своего долга, — продолжил Тул далее, то эта гордая традиция прервется, и никогда больше сыны Кальдериса не пополнят ряды Кровавых Воронов.
Капитан указал на маленькие группки сбившихся вместе под порывами ветра, наполненного царапающим кожу песком, мальчиков, стоящих по обе стороны от Кровавых Воронов.
Там было не больше полудюжины ребят, большинство из которых были перевязаны или хромали. И все без исключения смотрели на космических десантников с каким-то затравленным выражением в глазах, словно эти глаза видели то, чего ни одна смертная душа не могла пережить.
— Два месяца назад мы пришли в этот мир со священной миссией — провести Испытания Крови, дабы отобрать из населения Кальдериса наиболее подходящих кандидатов для нашего священного ордена и затем столкнуть их друг с другом, чтобы проверить боевые навыки. Более месяца прошло с тех пор, как нападение диких орков поставило крест на этих планах. Многие из уже отобранных кандидатов пали под натиском зеленокожих, так что те немногие, кого вы видите — все, что осталось от первоначального количества. Арамус посмотрел на мальчиков. Они выглядели отрешенными, находящимися за гранью ощущений боли или страха. Он решил, что, должно быть, выглядел точно так же во времена своей собственной инициации. С другой стороны, он знал, что если эти мальчики выживут и станут полноправными кандидатами в космический десант, им придется столкнуться с испытаниями и болью куда более серьезными, чем все, что им когда-либо суждено было пережить. Некоторые травмы юных кандидатов показались Арамусу не только тяжелыми, но и могущими поставить под угрозу их жизни еще до того, как начнется собственно инициация. Апотекарий Гордиан, скорее всего, займется ими, как только закончит с осмотром раненого библиария, к которому он был отправлен сразу же, как только успел выбраться из «Громового Ястреба».
— Перед лицом наседающих орков многие из местных, жившие в окружающих это место пустынях, бежали, чтобы укрыться за стенами Аргуса, — произнес Тул, указав заключенным в бронированную перчатку кулаком на восток, где возвышались городские стены. — Когда-то этот город был основным городским центром на Кальдерисе, теперь же это последнее убежище для всего человечества на планете, место его последнего стояния. Арамус бросил взгляд на восток и увидел баррикады, заполненные скаутами ордена. Завидев на посадочной площадке три боевых корабля Кровавых Воронов, множество паникующих беженцев сгрудились перед баррикадами, лелея отчаянную надежду любой ценой убраться подальше от Кальдериса и наводнивших его орков. Пока что у скаутов не было нужды открывать огонь по местным жителям, чтобы удержать их на безопасном расстоянии от «Громовых Ястребов», где их численность и слепая паника могли привести к серьезному повреждению судов, но, с точки зрения Арамуса, это было лишь вопросом времени.
