Крик снаружи резко вернул его к полной концентрации. Он не мог с уверенностью сказать, прошло ли всего несколько секунд, или же несколько часов. Обычно его внутреннее восприятие времени было идеальным для всех намерений и целей, даже в бессознательном состоянии — своеобразный эффект генетически созданного каталептического узла, взаимодействующего с его мозжечком, базальными ганглиями[4] и другими чувствительными к времени мозговыми сетями. Ощущение дезориентации было чуждым и неловким.

— Оставайся там, — рявкнул вокализатором один из Рыцарей Крыла Смерти, исчезнув из поля зрения так же быстро, как и появился. Доспехи же другого сливались с тьмой коридора.

Саммаил сделал так, как ему сказали, подозревая, что это тоже было частью допроса, испытанием его подчинения приказам. Азраил велел ему ждать, так что он будет ждать.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем другой воин Крыла Смерти вернулся. По позам двух своих стражей Саммаил сумел определить, что они обмениваются мнениями по вокс-рации. И между ними, казалось, были определенные разногласия. После перебранки ранее уходивший космодесантник опять удалился. Через несколько секунд оставшийся воин Крыла Смерти подошел к камере.

— Один из Падших ускользнул из плена, — по секрету сказал Саммаилу космодесантник. — Мне приказали остаться здесь и следить за тобой, но мы оба знаем, что это будет пустая трата живой силы.

Саммаил призадумался. Было ли это западней, созданной для выявления неверности? Это казалось возможным, но Саммаил не мог быть в этом уверен. Если Падший и в самом деле свободно разгуливал по подземельям, то, прежде чем его снова поймают, он может устроить неописуемый хаос. Саммаил предпочел бы, чтобы его судили за то, что он сделал, чем за то, чего он не делал, но осторожность умерила его жажду действий.

— Не беспокойся насчет меня, брат, — сказал он другому Темному Ангелу. — Помоги своей братии.

Рыцарь Крыла Смерти благодарно кивнул и скрылся из виду, оставив Саммаила одного, в камере с открытой дверью.

Эхо шагов стихло, а затем вернулось, наряду с другими шумами: выстрелами болт-пистолета, дребезжанием моторов и визгом металла. Коридоры превратили эти звуки в продолжительные раскаты, но Саммаил достаточно легко распознал их последовательность; стрельба на близкой дистанции сопровождалась краткими стычками на цепных мечах.

За ними последовали топот босых ног и тишина, спустя десяток секунд нарушенные брюзжащим криком о помощи. Саммаил оказался у двери прежде, чем осознал, что он делает.

Он остановился на пороге; его инстинкт говорил ему, что это не было притворством, в то время как здравый рассудок опасался провокации. В конце концов инстинкт взял верх — до сих пор он всегда помогал ему выживать и преуспевать.

— Брат!

Откуда-то справа раздался зов. Саммаил понятия не имел, где находится камера или схема окружающих комнат и тоннелей, а потому просто направился в сторону звука. Тихий, бессловесный клич через несколько метров увел его в коридор направо, а затем — в ещё один, но налево. Когда Саммаилу показалось, что в погоне за звуком он ходит кругами уже несколько минут, ему понадобилось некоторое время, чтобы снова сориентироваться.

Он подошел к другой камере, её деревянная дверь была открыта, следы от попадания болтов были четко видны под рамой окна. А прямо внутри лежал ещё один космодесантник, его нагрудный пластрон был вскрыт свирепым ударом цепного меча. Кровь всё ещё лилась из его раны, её было так много, что даже клетки Ларрамана не могли её остановить. Он взмахнул рукой в сторону Саммаила, из угла его рта вытекла струйка крови.

Рана была настоящей, и сомнения Саммаила насчет правдивости происшествия исчезли в одно мгновение.

— Нет времени. Бери мой пистолет. — Рука космодесантника плюхнулась влево, указывая на длинный коридор. — Отправляйся в Экзактаторий.

Саммаил понятия не имел, что такое Экзактаторий и где он находится, но горячность раненого космодесантника убедила его в том, что ничего хорошего не будет, если сбежавший Падший попадет туда. Чёрный Рыцарь снял свое одеяние и оторвал от подола полоску ткани. После чего запихнул остатки одеяния в отверстие в броне, закупорив рану, и подвязал их полоской, используя её как повязку.

Цепной меч Рыцаря Крыла Смерти лежал вне досягаемости от него. Саммаил поднял его и проверил мотор. Тот по-прежнему работал.

Теперь у него было оружие, но не было брони. Ничего, что могло бы уберечь его от метко выпущенного болт-снаряда, но лучше, чем вообще ничего. При мысли о преследовании опасного, вооруженного врага без какой-либо защиты было невозможно не испытывать небольшую тревогу, но он подавил это ощущение. Это вызвало у него в памяти ещё одно воспоминание о Капуе.

Титан казался даже крупнее, чем раньше, его панцирь чётко виднелся над отделявшими его зданиями, миазмы пустотных щитов распростерлись ещё выше.

Щиты вспыхнули и затрещали от попаданий, когда звенья Крыла Ворона обрушили на огромную машину войны заряды плазмы, ракеты и снаряды, но генераторы энергощитов стабильно держались, защищая демоническую машину от повреждений.

Это не имело значения; атака была всего лишь отвлекающим маневром, призванным позволить Саммаилу и его Чёрным Рыцарям подобраться к пустотным щитам, откуда они воспользовались бы бронебойными и плазменными гранатами. В тридцати метрах за командным эскадроном следовали три ударных мотоцикла с мультимелтами, готовые довершить задачу.

Саммаил сталкивался с многими врагами, и он доверял суждению своего настоятеля так же, как доверял умениям оружейников, выковавших его боевую броню и верного «Коня бледного». Тем не менее, взглянув на полудемоническое чудище, Саммаил пришел в замешательство. Даже вся броня в мире не остановит луч турболазера. Он чувствовал себя мошкой, бросившей вызов терминатору Первой роты.

Боевые сирены титана взвыли вновь, когда он взмахнул своим увитым энергией кулаком в сторону «Лендспидера» пытаясь прихлопнуть его, как муху. Пилот был хорош: он увернулся от атаки, в то время как стрелок продолжал поливать титана огнем из штурмовой пушки скиммера.

Противник излишне полагался на силу своей тотемичной машины войны. Хотя она и была способна уничтожать сверхтяжелые танки и равнять с землей здания, она была всего лишь машиной, и её размер ограничивал её наиболее широкими площадями и транспортными магистралями. Хотя Крыло Ворона совершенно не годилось для городских боев, титан нуждался в поддержке пехоты даже больше, чтобы прикрывать свой тыл от нападений, подобных тому, что возглавлял Гидеон.

Ничто из этого не успокаивало беспокойство Саммаила из-за езды на полной скорости навстречу древнему колоссу, когда защитить от нападения могли только скорость и мастерство. Он ещё раз удостоверился, что его плазменные когти заряжены, активировал целеуказатель и зафиксировал его на огромной машине войны.

Титан начал поворачиваться.

Саммаил увидел, как торс тяжеловесной машины над крышами начал наклоняться к ним, и через несколько секунд угол здания пробила нога. Когда злобные глаза одержимой демоном машины посмотрели вниз на приближающихся мотоциклистов, её громоздкие движения замедлились в восприятии Чёрного Рыцаря.

С такой же ложной медлительностью на своем креплении повернулась гатлинг-пушка.

— Великий магистр! — Редевер отрывисто выкрикнул предупреждение, но не получил ответа.

— Магистр Гидеон, нас засекли, — сказал Саммаил. — Проводить маневры уклонения?

— Держим полную атакующую скорость. Он не сможет попасть по нам на полной скорости, — спокойно ответил великий магистр.

Сейчас титан был менее, чем в трехстах метрах от них. Саммаил ускорился, чтобы поспеть за великим магистром, когда гравицикл Гидеона стремительно пронесся по бульвару по направлению к их цели.