Оставшийся день ничем примечательным не отличается. Куратор пока пребывает в Уровнях и у меня оказывается достаточно времени, что бы подготовиться. Предстоящая процедура заставляет меня чувствовать нарастающее волнение. Это своего рода испытание. Функцию аннигилятора я уже использовал, но теперь нужно соблюсти и официальный регламент. В целом, эта необходимость начинает тяготить меня. Это не остается незамеченным для знакомых мне лекаря и созидателя.

— Это задание для тебя первое? — я не делаю секрета из своего назначения, на что ожидаю соответствующую заинтересованность.

— Официально — да.

— Но это ведь они подвергли вас истощению и будет справедливо, если вы и прервете их жизнь? — созидатель говорит это так эмоционально, но от меня не ускользает излишняя осведомленность этого функционала.

Эта странность не дает мне сосредоточиться перед встречей с эледом.

— Что-то с твоей аурой неладное, — прежний шутливый тон, который так тяжело воспринимать от бывшего врага, — никак переживаешь новое назначение?

Бывших врагов не бывает.

— Вам известно о каждом решении Высших, уважаемый Гаогот? — это настораживает, хотя действительно может быть доведено до сведения Лереда, как причастному к преступлению осужденных функционалов.

— Только о тех, которые мне интересны, — элед становится серьезнее. — Как я понимаю, тебе не очень хочется исполнять роль аннигилятора.

— Почему вы сделали такой вывод? — он точно угадал мои переживания.

— Ты как раскрытая книга, Алури, мне даже не нужно применять ментальное сканирование. И знаешь, — он коротко смеется, — я тебя понимаю. Мне тоже жаль их и сейчас они в том же положении, что был ты.

— Действительно странно слышать это от того, кто привел их к такому концу, — злость дезориентирует меня, заставляя прямо высказать свои мысли. Но он не обращает на это внимание.

— Тогда я действовал из других расчетов. Но сейчас, я хочу тебе кое-что предложить. Среди исполнителей есть определенная практика. (Не удивляйся, я гораздо старше и знаю больше тебя) приговор анигиляции может быть отменен в случае, если приговоренный отдаст право распорядиться своей жизнью предложенному кандидату. Но в этом случае есть оговорка: ранг служителя должен быть ниже того, кому предстоит подчиниться.

— Но в моем случае, им придется низложить свои возможности до низших, — идея интересная, но как ее исполнить?

— Не совсем, — элед, наконец, вспоминает, зачем мы находимся в зале тренировок и активирует меч, — до низшего рана и опустить уровень на столько, что бы он отставал от твоего на пять ступеней. И, — он перебивает меня, когда я хочу спросить, — твой Куратор будет этим крайне недоволен.

Это меняет дело. Чаша весов, уже качнувшаяся в пользу спасения приговоренных теперь уравновесилась другим фактом.

— Решай сам, что тебе важнее, но на твоем месте, я бы рискнул, — он делает первый выпад, который я ловлю и отражаю с легкостью, тут же переходя в наступление.

Рисковать? Для меня это нормально. Элед действительно силен, так просто он поймал меня в еще одну ловушку, из которой мне даже не хочется искать выхода.

Предстоящие три цикла я провожу в анабиозе, готовя силы для процедуры аннигиляции.

В назначенное время я прихожу к изоляторам, сопровождаемый двумя старшими функционалами когорт Патрона. Допуск принимает неизвестный мне функционал, но по пути к нужным камерам, я встречаю Эхорта.

— Рад видеть, что для вас все закончилось хорошо.

— Благодаря вам, если бы вы во время не обратили внимание на скрипт, меня бы здесь не было.

— Поверьте, и мне это принесло выгоду, — светлеющая аура говорит о положительном настрое функционала, не за каждую аннигиляцию можно получить три уровня к рангу.

На этом каждый из нас продолжает свой путь. Когда я подхожу к пяти нужным мне изоляторам, то вижу фигуры исполнителей, зафиксированных в знакомых мне позициях — подвешены за руки, ноги зафиксированы. Только один прикован к вертикальной стойке, скорее всего из-за повреждений, которые я же и нанес ему.

— А, ну надо же, малышу Алури доверили первое стоящее задание, — этого функционала я узнаю сразу, даже без оболочки. Если бы не нанесенные им повреждения во время контактов, я бы намного дольше собирал энергию. Тело его мощное, укрытое немалой броней и шиповаными наростами. Стоит он сам, значит, сохранил достаточно сил для этого.

— Решение принимал совет исполнителей моего Куратора. Они сочли необходимым передать право мне, — я отвечаю спокойно, не поддаваясь провокациям с его стороны, далее я зачитываю приговор, выполняя это согласно регламенту, — приговор будет приведен в действие немедленно, — одновременно я активирую внутреннее копье, — по средствам прерывания витальных линий с помощью копья. Но, пользуясь своими возможностями, я бы хотел обратиться к вам с предложением, — заинтересованность или скорее надежда отразилась на ауре всех пятерых, — я готов даровать вам жизнь в обмен на полное подчинение мне, как носителю боевой функции. Естественно, с изъятием части потенциала вплоть до низшего ранга и двух уровней.

— Довольно заманчиво, — все тот же функционал смеется, но смех отравлен отчаянием. Другие молчат, но я вижу в них больше надежды, — лишиться всего, чтобы стать подчиненным наложника.

— Баулт, — таково его имя, — вы сделали выбор, я не навязываю вам решение. Как на счет остальных, — трое сразу отвечают согласием. Последний, скованный мощным фиксатором медлит. Понимая его заминку, я продолжаю, — Алхел, в случае, если вы перейдете под мое руководство, вам будет оказана вся надлежащая помощь.

— Алури, ваш Куратор не обговаривал с нами такой вариант, — один из сопровождающих меня функционалов решает вмешаться, — должен предупредить, что он будет недоволен таким исходом.

— Я лишь использую свое право, оно неоспоримо, — я снова возвращаюсь к приговоренным. Четвертый дает свое согласие, — что ж, Баулт, вы верны своему решению?

— Служить наложнику, не самый лучший выход, но лучше, чем уничтожение, — он сдался, это видно по более слабой позе, или силы его оставили окончательно.

— Я принимаю ваше решение. Но учтите — вы не сможете служить наложнику, для этого у вас не те параметры, — тихий смех слышен и по ту и по эту сторону изоляторных перегородок.

Копье возвращается на место, так и не примененное. У каждого, поочередно я изымаю необходимое количество потенциала. Все они переносят это стойко, Баулт даже удерживает подобие оскала. Процесс я провожу максимально быстро, не желая мучить будущих подчиненных. После, я прошу Старших сопроводить пятерых освобожденных в Капище, сам же отправляюсь туда раньше, что бы первым известить о своем решении Куратора. Каким бы оно было, но пять функционалов теперь будут под моей опекой.

— О чем ты думал, когда принимал это решение? — Патрон не просто недоволен, его состояние оказывается на грани ярости. — Почему ты сделал это без моего ведома?

— Это право принадлежит каждому свободному функционалу, — мне больше нечего ответить Высшему.

— Свободному, да, но не помощнику. Кто сказал тебе, что это возможно? — я вижу, что Патрон сдерживает ярость из последних сил, но полностью раскрыть цепочку, приведшую к такому решению я не могу, — Алури, тебя снова подставляют, ты осознаешь это? Брать в подчиненные тех, кто так тебя использовал, по меньшей мере, ошибочно, — он смягчается, но я понимаю, что мне в любом случае не уйти от наказания.

— Куратор, мне сейчас нужен хотя бы небольшой оплот. Этот вариант сейчас был наиболее подходящим.

Но мой голос для Патрона сейчас ничего не значит, он уже принял решение касательно меня. И я готов к этому. Я подхожу к уже привычному ложу, становясь как прежде, но тут же наставляемый Патроном принять иную позицию — ноги приходится опустить до нижних выступов, где они надежно фиксируются, руки же вытягиваются до верхней перекладины. Тело теперь оказывается распято и вытянуто, а я практически неподвижен. Высший подходит, зажимая мою голову так, что я смотрю только вверх, затем он подключается к моему телу, которое я едва успел подготовить. Процесс начинается гораздо интенсивнее, опережая мою реакцию, раня и разрывая тело. Я едва не сдерживаю крик, когда он разрывает мое тело, но на этом все не заканчивается. Теперь он углубляется в рану, повреждая уже внутренние органы, я уже не справляюсь с подстройкой тела, начинаю работать только над заживлением. Он снова рвет мое тело, нанося уже значимую травму, я же не справляюсь с криком, успевая только приглушить его. Он в третий раз замыкает соединение с моей плотью, травмируя меня уже сильно. Плазма прежде застывающая, теперь льется по ногам, толчками выходит через рот, не давая мне кричать. Окончание контакта я уже не помню, потеряв контроль над сознанием.