— Ты не бессмертен и уязвим. Запомни это, — говорит он, — Я смогу восстановить тебя, если ранение будет легким. Ты должен чувствовать пределы своей сомы.

Я понимаю это, но до сих пор не знаю своих возможностей.

— Если вы говорите о пределах моей сомы, поясните значение двух оставшихся функций, — обращаюсь я к Варду. Он любит обучать меня, все больше указывая на мою слабость.

— Какое из них? — уточняет он, насмешливо глядя на меня.

Я передаю образ руны с перечеркнутым эллипсом.

— Анигилятор, уничтожитель, дорогой мой энгах. Тебе доверена честь исполнять приговоры старших и твоего Куратора.

— Я должен уничтожать? Кого?

— Непокорных, предателей, врагов. Всех тех, кого пожелает покарать.

— Но я же воин, разве это не одно и то же?

— Не совсем, — Вард подходит ко мне, снимая скобы с зажившей раны, — эта должность скорее церемониальная.

— Церемониальная, значит почетная? — что-то в тоне Варда меня сильно настораживает.

— Я бы этого не утверждал, — следует ответ, — тебе придется изымать энергию реликтов и отдавать их Регулятору или Высшему.

Я уже привык к старшему функционалу, мог общаться с ним свободно, тот же все больше забавлялся моим обществом. Несколько смущенный его объяснением, я забываю спросить про вторую неизвестную функцию.

Скоро, я снова возвращаюсь в нейтральный уровень. Постепенно, я учусь закрывать свою сому, находясь во враждебной среде этого мира. Я могу долгое время присутствовать там, не повреждая истинного тела. Но и своего контролируемого не оставляю. Аен знакомит меня со своей жизнью, я же берегу ее. Именно благодаря ей, я встречаю тех, кто нарушал энергию параллели.

Дем нес на себе их след. Аен называла его Вит, Служитель. Я же видел в нем предателя, но доказать его причастности не мог. Некие сущности выбрали очень изощренный метод — использовали тела демов. Такое присутствие было трудно засечь сильным функционалам. Но я был слабым, потому смог чувствовать его.

Не найдя поддержки, я сам решаюсь выяснить природу чужеродной силы. Лишь случайно мне удалось узнать, что по положению в спектре ее именовали светлой.

— Служитель, ты видишь меня? — обращаюсь я к Виту через своего контролируемого.

— Ты Аен, я знаю тебя, — отзывается тот. Он на много старше и сильнее ее. И опаснее. Потому, я готовлюсь защитить ее.

— Нет, видишь ли ты того, кто использует ее тело, кто говорит ее словами, видит ее глазами?

Он молчит, но, пытаясь рассмотреть меня, невольно приоткрывает то, что в нем спряталось, используя их силу.

— Ты демон?

— Нет, еще нет, — так они именуют тех, кто приходит из Уровней, — но вижу, что ты несешь в себе опасность для этого места. Ты принял врага.

— Врага? Или спасителя? — он выступает вперед, надвигаясь на моего слабого контролируемого, — Все ли мы знаем о ваших намерениях?

Именно в этот момент сильная волна выбрасывает меня из тела. Вит видит мое истинное тело, и оно пугает его. Я сам не ожидал такого, но пытаюсь говорить с ним:

«Избавься от того, что внутри» — отправляю ему послание, — «Спаси себя и всех».

Но он не слышит, или не понимает, бежит от меня, унося с собой тело Аен, лишившейся сознания без моего контроля.

Тем не менее, моих доводов и наблюдений недостаточно, чтобы обратиться за помощью. Даже Вард не может понять угрозы, поэтому я сам продолжаю наблюдать пытаться связаться со служителем.

— Выслушай, я не хочу вреда. Я хочу спасения. Те, кто пришли, разрушают энергию мира, — говорю ему, уже не в первый раз.

— Меняют, улучшают — он все же решается на разговор со мной. Он потребовал видеть мое истинное тело и я согласился. Беседы мы вели в заброшенном святилище в дали от людского поселения.

— Стирают. Вырывают энергию из малого цикла обращения. Себе в пищу. — объясняю ему.

— Но это делаете и вы, — он осведомлен, невероятным образом знает, какова цель представителей Уровней.

— Они не дадут вам вечной жизни, — настаиваю я.

Я уже хорошо говорю на диалекте смертных. Благодаря Аен я обучился ему.

— Возможно, тебе следует самому встретиться с ними, — говорит он, когда наше общение длится достаточно долго.

— Я готов. Дай мне их видеть, — Прошу его.

Только для меня встретить эти сущности равносильно приговору. Однако, я моя жизнь не заботит меня, сейчас важнее безопасность этих людей.

Вит кивает мне и через мгновение яркий свет ослепляет меня, сжигает, выбивает за грани восприятия.

Сущность еще не дифференцирована, не развита, не адаптирована. Но уже активна. Она тянет ко мне свои отростки-щупальца. Надеется поглотить. Таков был их план, поймать меня?

Я понимаю, что теперь обречен. Но сдаться не могу.

— Служитель, если ты слышишь, уходи, — говорю я, выхватывая копье из груди.

Первая атака сущности скорее ориентировочная, слепая, я опережаю, предвижу его движения, раню. Но последующая реакция уже мощнее, опаснее. Я не уклоняюсь, теряю силы, но не отступаю, мне некуда. Атакую так, как то позволяет ослабленная сома. И, неожиданно, одерживаю вверх, подавляю и разрываю врага. Энергия сущности гаснет, растворяется впитывается в меня. Не на долго, в моем сознании вспыхивает знак уничтожителя. Но гаснет, в шквале энергии, переполняющей меня.

Я возвращаюсь в Уровни, понимая, что нарушил правила. Я использовал недопустимое и теперь приговорен. Не инициированная функция и переизбыток энергии обрекли меня на аннигиляцию.

Вот только в последний момент, я чувствую, как меняется и преображается мое восприятие. Становится многограннее и осознаннее. Подарок Варда растворяется, переплавляясь, впитываясь в сому. Теперь я начинаю чувствовать и первое мое чувство — обреченность.

Переход смыкается, пропуская в Уровни, но я не могу сделать и шага, но не из-за истощения. Каналы, несущие функцию, как будто заблокированы, забиты, превышающей их наполняемость силой. Я превысил себя. Я совершил недопустимое. Силы нельзя смешивать и теперь чужеродная энергия во мне течет, блокирует, не отпускает меня.

Постепенно, чувствительность возвращается, замкнутый контур опадает, выпуская меня в зал перехода. Мне приходится ждать.

— Иди, — посланник передает мне сигнал от Высшего.

Отягощенный непомерным, я с трудом достигаю места. Изолированный зал должен стать последним местом, где я буду находиться перед уничтожением. Иного мне ожидать не следует. Мне помогают подняться, потому, как я уже не в силах сделать это сам.

— Все получилось иначе, чем было рассчитано, — Патрон подходит, активируя изоляцию, сам входя следом.

— Я не мог поступить иначе, — с поклоном отвечаю ему.

— Будь спокоен, — мою голову сжимает его рука, заставляя стабилизировать активные процессы.

Другая рука сжимает плечо. К сожалению, я не могу заблокировать боль, мой допуск слишком мал. Потому я надеюсь, что Хозяин не будет мучить меня. Происходит все очень быстро, так, что я не успеваю перегруппировать силы, как это следовало бы сделать. Хруст и ослепляющая волна боли накрывает сознание. Лишенный поддержки, я падаю, слыша собственный крик.

— Спокойнее, это меньшая из мер, она позволит избежать аннигиляции.

Попытка подняться, выставив вперед руку, приносит волну агонии — одной руки нет, остаток конечности заканчивается уже запекшейся плазмой на сломе, оставленной выше сгиба локтевого сустава.

— И еще. Я не хотел приступать к этому, но от меня требуют активации твоей последней функции. Лучше это сделать сейчас.

Меня снова поднимают, удерживая на руках. Границы капсулы падают, но куда мы направляемся, оценить я не в силах — сознание полностью захвачено болью. Скоро я понимаю, что тело прижато к наклонной поверхности, рука, затем обе ноги фиксируются до полной неподвижности. Только сломанная конечность остается свободной. Тело растягивается под действием натяжения фиксаторов. Боль становится сильнее. Тем не менее, я вижу, что тело Высшего меняется. Патрон опирается о поверхность подо мной, одно быстрое движение и наши тела соединяются, по моей соме идут сильные энергетические всплески, покров разрывается, плазма вытекает из ран. Дальше я помню только крик, свой собственный, переполняющий сознание в неизбежности другого сопротивления. Тело повреждается все сильнее, но и заживает быстро. Скоро оглушение агонией достигает вершины, отправляя меня в полную дезориентацию.