В рамках этой программы правые предлагали воплотить в жизнь серию мер, общий смысл которых состоял в том, чтобы «перекрыть» программу Прогрессивного блока, подорвать влияние либеральной буржуазии и левых партий, ослабить рост недовольства среди населения. Целью всей внутриполитической программы правых было сохранение «вековых устоев» русского общества, исторически сложившейся российской государственности с неограниченной самодержавной властью, и победоносное завершение войны, призванное укрепить существующей строй и содействовать разрешению накопившихся социально-экономических и политических противоречий. Остальным вопросам уделялось гораздо меньшее внимание.
Среди программных установок русских правых, ставших непосредственным откликом на войну, было требование борьбы с «немецким засильем», которое отмечалось правыми, главным образом, в трех областях русской жизни: в области землевладения, торгово-промышленной и банковской. Такая политика, как казалось правым, позволяла одновременно достигнуть нескольких целей: отбиться от обвинений в «германофильстве», продолжавших сыпаться на них из либерального лагеря; за счет земель немецких колонистов смягчить остроту аграрного вопроса; поддержать отечественных промышленников и предпринимателей путем административного удаления немцев-конкурентов; поднять патриотические чувства в русском народе{1488}. «Народ тяготеет к земле, а не к ограничению власти Государя, — писал в письме к H. E. Маркову А.С. Вязигин. — Удовлетворение этой тяги Царем должно быть первым и очередным делом, ибо искалеченные, потерявшие трудоспособность люди должны быть обеспечены не 2 руб. 50 коп. годовой пенсии, а по старинке — раздачей неотчужденной земли, отобранной у немецких колонистов, вознаграждение коих по мирному договору должно быть возложено на немцев. Иначе вся ненависть будет направлена на помещиков»{1489}.
В итоге требования правых в вопросе борьбы с «немецким засильем» были сведены к следующему: совершенное упразднение немецких колоний на всей территории Российской империи с отчуждением земель от подданных враждебных России стран, лиц, имеющих двойное подданство (русское и одного из враждебных государств) и всех немцев-колонистов с русским подданством, уклоняющихся от выполнения воинского долга{1490}; создание из отчужденного имущества земельного фонда для наделения на льготных условиях отличившихся на войне солдат и офицеров; отчуждение всех видов недвижимости, принадлежащих германским и австро-венгерским подданным (предприятий, фабрик, магазинов, банков, частных пансионов), в пользу государства; недопущение иностранных подданных к управлению предприятиями, работающими на государственную оборону; передача всех страховых обществ, принадлежащих немцам, в монопольное владение государству; ликвидация немецких образовательных учреждений{1491}.
Также правыми предлагалась усиленная борьба с протестантизмом (лютеранством и баптизмом) и различными протестантскими сектами как носителями идеологии германизма (прежде всего, с сектантами-меннонитами, уклоняющимися от воинской повинности). «У всех этих хищных германцев, резюмировал позицию правых H. E. Марков на XI съезде Объединенного дворянства (1915), — надо вырвать зубы, надо отнять у них возможность пожирать русское достояние. И не следует заботиться вопросом: справедливо это или не справедливо; по германцам надо ударить одним мощным взмахом русского законодательства»{1492}. «Государство <…>, которое вступает в войну, не может руководствоваться исключительно гуманитарными правилами», — вторил ему А.Н. Хвостов{1493}.
При этом важно отметить, что хотя правые в своих требованиях рассуждали о необходимости мер против германских и австрийских подданных, в народе популистские лозунги борьбы с «немецким засильем» зачастую воспринимались как призыв к борьбе с русскими немцами. Кроме того, эти требования правых так и не переросли в осуществленные проекты. Однако даже если бы программа правых в данном вопросе была реализована в полном объеме, она не могла удовлетворить потребности всего крестьянства. Возбуждение же ненависти по отношению к немцам, попытка выставить их главными эксплуататорами русского крестьянства и обещания щедро наградить немецкими землями крестьян-фронтовиков помимо возможного частичного решения наболевшего аграрного вопроса разжигали аппетиты крестьянства. «Тот, кто начнет с колонистских земель, непременно кончит вашими землями», — предупреждал правых П.Н. Милюков{1494}. Помимо этого, втянувшись в популярную в распропагандированном обществе антигерманскую кампанию и желая получить с нее определенные дивиденды, правые упустили из виду еще один очень важный момент. «Откуда, — писал член РНСМА Ю.С. Карцов, — взялась она, повальная ненависть к немцам, сверху и донизу охватившая русское общество? В основе ее лежало стремление революционное и антидинастическое. Царь наш не русский, не Романов, а немец Гольштейн-Готторп, царица гессенская принцесса, или, как ее в интеллигентских кругах называли, на русские хлеба севшая гессенская муха. Но государь и государыня не допускали, [что] движение направлено против них»{1495}. Не допускали этого, за редким исключением, и большинство правых, невольно способствовавших своей риторикой росту антидинастических настроений в русском обществе.
Экономическая программа правых в годы войны была весьма скромной и выдержанной в консервативном духе. Ее основополагающим постулатом стал лозунг борьбы с дороговизной, вызванный тяготами войны. Говоря о дороговизне, правые подразумевали не столько повышение цен, необходимое государству для продолжения военных действий, сколько злоупотребления, спекуляцию и сокрытие товара. Признавая неизбежность и необходимость жертв во время войны, правые подчеркивали, что готовность народа претерпеть лишения во имя победы не должна использоваться мародерами, которые «продают Родину оптом и в розницу ради набивания своих бездонных карманов»{1496}. Основными виновниками спекуляций и повышения цен на предметы первой необходимости правыми традиционно выставлялись евреи. Впрочем, не меньшая вина возлагалась на прежних министров финансов С.Ю. Витте и В.Н. Коковцова, разрушивших, по мнению правых, финансовую систему страны накануне военных потрясений.
Борьба с растущей дороговизной в трактовке правых кругов представляла собой следующий комплекс мер: немедленное запрещение банкам выдач ссуд под товары свыше 50% их действительной стоимости (для предотвращения торговли предметами первой необходимости под видом заклада); запрещение банкам представлять на общем собрании акционеров какие-либо акции, кроме акций данного банка (это должно было предотвратить захват банками промышленных предприятий); конфискация всех акций русских банков, явно или через подставных лиц находящихся в германских руках; установление «благожелательного» кредита Государственного банка для производителей и потребителей предметов жизненной необходимости, в особенности пищи, топлива, одежды; учреждение на государственном уровне торгово-промышленных и сельскохозяйственных банков, способных конкурировать с коммерческими банками; упорядочивание деятельности земских и городских союзов по скупке и поставке предметов жизненной необходимости; установление правительственных такс на предметы первой необходимости; учреждение предельной нормы торгово-промышленной прибыли до окончания войны; установление уголовной ответственности по законам военного времени для лиц, виновных в злонамеренном сокрытии или задержке предметов первой необходимости{1497}. В рамках борьбы с дороговизной также признавалось необходимым установление казенной монополии на торговлю всеми предметами первой необходимости, в особенности хлебом. Продовольственный вопрос признавался первоочередным, поскольку «программа сытого обывательского желудка — это залог спокойствия <…>, залог победы»{1498}.