Глаза американца сверкнули.

— Вы ошибаетесь, — процедил он сквозь зубы, — во всем ошибаетесь. Но, надеюсь, мы все же сумеем друг друга понять.

Краг кивнул.

— Ну что ж, поскольку мне снова предстоит заняться этой дамой, я хотел бы узнать о ней побольше. Итак, я весь внимание…

— Все очень просто, и меня удивляет, что вы, с вашей репутацией человека на редкость проницательного, сразу же не поняли, в чем дело. Эта дама подвергается преследованиям.

— Я полагал, что именно вы ее преследуете. Вы и ваш приятель. Если я ошибаюсь, — проясните ситуацию.

— Да, вы ошибаетесь. Ее преследует рыжеволосая еврейка. Та, что ни на шаг от нее не отходит. Я говорю о фру Хаберманн.

— Ах, вот оно что… В высшей степени странно…

— Так вот, эти две дамы три месяца назад тайно покинули Америку, и только недавно нам удалось напасть на их след. Мы узнали, что они скрываются на юге Англии.

— Вы сказали «мы»? — спросил Краг. — Кто именно?

— Я и мой коллега. В то время мы находились в Испании, но тотчас же выехали в Англию…

— Думаю, я не ошибусь, предположив, что тогда вы выглядели совершенно иначе, чем сегодня, — перебил его Краг.

— Мы вынуждены считаться с обстоятельствами… Если необходимо изменять внешность, то приходится идти на это.

— И вы все время следовали за дамами?

— Да. Из Англии они направились в Данию, оттуда обратно в Англию, затем во Францию, и, наконец, в Норвегию. Согласитесь, довольно утомительное путешествие…

— Не сомневаюсь. Так значит, вы постоянно их сопровождаете?

— Совершенно верно.

— И тем не менее утверждаете, что не преследуете их. Странно, очень странно…

— Да как же вы не понимаете!? — вспылил американец. — Я ведь объяснил: мисс Нелли Андерсон всецело зависит от сопровождающей ее женщины. Та держит ее в руках… Более того, у меня есть основания предполагать, что молодую даму насильно увезли из Америки. Вы, возможно, обратили внимание на то, как фру Хаберманн держит себя в ее присутствии. А если та хоть на минуту остается одна, рыжеволосая начинает нервничать. Как, например, сегодня… Нелли Андерсон случайно оказалась в салоне, в небольшой кампании. Мы музицировали и немного потанцевали, — словом, совершенно невинные развлечения…

— Вы танцевали? — удивился Краг. — Но ведь не парализованная же…?

— Нет, разумеется. Но она любит смотреть, как развлекаются другие. Ведь бедняжка не всегда была парализована… Молоденькой девушкой она часто ездила на вечеринки, на праздники, и у нее было множество друзей. Так вот, в тот момент фру Хаберманн случайно не оказалось в пансионе, но когда она появилась, то вела себя по отношению к мисс Нелли совершенно непозволительным образом.

— И чем вы объясняете подобное поведение?

Американец развел руками.

— Чем объясняю?.. Ну, конечно же, она не хочет, чтобы Нелли общалась с посторонними. Потому что она может выдать им свою тайну.

— А что за тайна?

— Сейчас мы как раз к этому и подошли. К тайне Нелли Андерсон. Я, кажется, уже говорил, что она уехала из Америки три месяца назад. Но тогда ее звали мисс Гарвард, мисс Анни Гарвард.

Краг кивнул.

— Допуская, что в скором времени материальное положение мисс Гарвард может значительно улучшиться, — например, она получит большое наследство, — мы имеем все основания предположить, что некие аферисты решили завладеть этим наследством.

— И как же они намереваются осуществить свой план?

— Как осуществить?.. Например, избавиться от наследницы, то есть вывезти ее за пределы страны. А вместо нее объявится другая парализованная дама, другая мисс Гарвард.

— Так она уже объявилась?

— Да, объявилась. Через полтора месяца после отъезда фру Хаберманн и мисс Гарвард.

Асбьёрн Краг задумался.

— Парализованная дама в инвалидном кресле, — пробормотал он себе под нос.

Американец энергично закивал.

— Да, да, совершенно верно!

Краг поднялся.

— И еще танцы, — бормотал он, по-прежнему поглощенный собственными мыслями, — еще и танцы…

Он вдруг вздрогнул, изменился в лице. Потому что наконец-то понял…

Детектив повернулся к американцу:

— Все, что вы тут наплели, — чистейшая ложь!

Франклин подошел к Крагу почти вплотную; на лбу его вздулись вены; казалось, он готов наброситься на детектива с кулаками. Тот же сохранял полнейшее спокойствие.

— Я сказал, что вы лжете, — повторил он ровным голосом.

— Вы, должно быть, очень смелый человек, — проворчал американец. — Как бы то ни было, я от своих слов не отказываюсь.

Франклин пытался овладеть собой, он понимал, что иначе ничего не добьется.

— Советую вам успокоиться, — сказал Краг. — В противном случае вы рискуете перейти границы дозволенного.

Американец отступил на шаг.

— Даже не знаю, зачем я вам все это рассказал, — проговорил он. — Мне следовало бы понять, что мы с вами в любом случае останемся врагами.

— А вот тут вы ошибаетесь, — заметил Краг. — Я вовсе не собираюсь с вами враждовать. К тому же это дело меня вообще не интересует.

Американец недоверчиво улыбнулся:

— Вот как? Когда же вы потеряли к нему интерес?

— Два дня назад, — ответил Краг.

— Что же тогда заставило вас явиться в пансион, вырядившись учителем танцев?

— Учителем танцев? — удивился детектив. — Я не стал бы менять свою внешность, даже если бы пожелал навестить мою старую клиентку фру Хейг. Какой в этом смысл? Ведь я же не злоумышленник…

Он немного помолчал, затем добавил:

— Кажется, теперь я понимаю, в чем дело. Вы решили, что за вами следят, и вы полагаете, что это я за вами шпионю. Поэтому пытаетесь оказать на меня давление — в надежде, что ваши подозрения подтвердятся. Уверяю вас, относительно меня вы заблуждаетесь. Но если бы даже ваши догадки были верны, вам все равно не удалось бы одурачить меня подобными россказнями.

Асбьёрн Краг посмотрел на часы, недвусмысленно давая гостю понять, что пора заканчивать беседу.

Американец мгновенно преобразился. Он со смущенной улыбкой протянул Крагу руку.

— Давайте забудем это маленькое недоразумение, — сказал он. — Независимо от того, чью сторону вы держите…

— Прошу прощения, но вынужден повторить: я не поддерживаю ни вас, ни противоположную сторону, — ответил детектив. — Могу лишь дать вам совет: станет туго — обращайтесь ко мне. Правда, в этом случае я рассчитываю на большую откровенность с вашей стороны. И заранее предупреждаю… не пытайтесь меня обмануть, — ведь через несколько дней, возможно, даже в ближайшие часы я буду знать об этом деле гораздо больше, чем знаете вы.

— Довольно смелое заявление…

— Возможно, но я не бросаю слов на ветер.

— Что ж, прекрасно. Значит, вы готовы нам помочь, если нам вдруг понадобиться ваша помощь?

— Да.

— А почему бы вам не помочь нам сейчас?

— Пока вы не использовали все свои козыри, вы не представляете для меня интереса.

— Тогда и говорить пока не о чем, — сказал американец. — Но прежде чем я уйду, позвольте задать вам один вопрос. Если нам все же придется обратиться к вам за помощью, вы объявитесь в своем истинном облике, то есть в качестве Асбьёрна Крага, или же снова устроите маскарад, например, прикинитесь оперным певцом?

— Уж если я возьмусь за это, вы поймете, с кем имеете дело.

Американец на секунду замялся. Затем коротко кивнул, усмехнулся и вышел за дверь!

Едва гость ушел, Краг поспешил к себе в архив, смежную с кабинетом небольшую комнатку, сплошь уставленную книгами, заваленную кипами газет и всевозможными картами. Казалось, Краг уже успел забыть о недавнем посетителе. Он увлеченно, тщательнейшим образом изучал страницы объявлений, перелистывал последние номера газет, сложенные на столе аккуратной стопкой.

Наконец он нашел то, что искал, — коротенькое объявление, которое тотчас же вырезал и сунул в карман жилетки.