Как только фру Александра и портье вошли в этот коридор, они тут же увидели на ковре какой-то предмет. Издали его можно было принять за небрежно брошенный куль или спящее животное. Наклонившись над ним, фру Александра узнала своего мужа. Юаким Гордер, владелец отеля, не двигался, уткнувшись лицом в пол, словно кто-то одним ударом сшиб его с ног. Фру Александра опустилась на колени и приподняла его голову. На левом виске у чего засохла кровь. Портье наклонился к ней и наблюдал за этой сценой в немом удивлении, свойственном простым людям.

— Свет! — приказала фру Александра.

Портье повернул выключатель, на потолке вспыхнули несколько ламп и в коридоре стало светло, как днем.

Фру Александра осмотрела рану на виске мужай приложила ухо к его груди.

— Комнаты, выходящие в этот коридор, уже заселены? — спросила она.

— Пока еще нет, — ответил портье.

— Откройте эту дверь! — приказала фру Александра.

Портье открыл дверь ближайшей комнаты — это был большой двухместный номер. Он зажег там свет и опустил шторы. Потом помог фру Александре перенести ее мужа в комнату. Они положили его на застланную кровать.

Фру Александра постояла, прислушиваясь, и наконец закрыла дверь.

Вскоре выяснилось, что Юаким Гордер всего лишь потерял сознание. Фру Александра вытерла его окровавленное лицо и виски мокрым полотенцем, и он постепенно пришел в себя. Ничего не понимая, он оглядел комнату, и даже портье поразило выражение ужаса, которое он увидел в глазах своего хозяина.

Казалось, Гордер не сразу узнал свою жену и портье. Он приподнялся в кровати, но когда фру Александра хотела помочь ему, оттолкнул ее руку. Его взгляд скользил по комнате, словно искал и не мог найти кого-то, внушающего ему страх.

Вдруг он вскочил и бросился прочь из комнаты. При этом он что-то бессвязно бормотал, повторяя:

— Где я? Где он?

Наконец, он узнал и фру Александру и портье. При виде знакомых лиц, он растерянно огляделся, словно очнулся от тяжелого сна. Постёпенно сознание полностью вернулось к нему. Теперь с ним можно было уже разговаривать. Фру Александра повернулась к испуганному портье.

— Как вы понимаете, мой муж споткнулся в темном коридоре и стукнулся головой о радиатор. Все это, конечно, пустяки, но мы должны позаботиться о том, чтобы этот коридор был лучше освещен. Возвращайтесь к своим обязанностям.

Растерянный еще больше портье поклонился фру Александре:

— Может, вам требуется моя помощь, сударыня? — спросил он. — Я имею в виду, если господин Гордер еще слаб…

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — повторила фру Александра, и портье ушел.

Но потом он часто вспоминал, при каких обстоятельствах покинул эту комнату. Всегда безупречно подтянутый господин Гордер сидел, весь сжавшись, в красном плюшевом кресле, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладонях. Одежда его, вся в пыли от ковра, была измята. Черный галстук сбился на сторону, и всем своим обликом Гордер напоминал бы человека с трудом пришедшего в себя после бурной попойки, если бы кровь на виске и возле уха не придавала ему трагическую серьезность. Фру Александра стояла посередине комнаты, кутаясь в серую шаль, гордая, надменная и неприступная, как обычно. Она словно посмеивалась над чем-то. Никто не умел так искусно превращать необычные события в пустяк, как эта гордая хозяйка отеля. Она была твердо уверена, что в хороших отелях никогда не случается никаких происшествий. Вот и теперь тоже ничего особенного не случилось.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, Петтерсон, — сказала она. — Моему мужу не повезло, он поскользнулся в коридоре и упал.

На этом портье расстался с супругами Гордер. Он был взволнован и даже вздрагивал при мысли о жутком лае собаки. Ему невольно хотелось соединить в единую цепь все события этой ночи: лай, выстрел и окровавленного хозяина гостиницы, лежавшего в коридоре. Однако связи между этими звеньями он не видел. Его только удивляло, что все эти события случились ночью в одно и то же время.

В четыре часа утра все уже было залито ярким утренним светом. Ветер переменился, и северо-западный бриз прогнал с неба тяжелые, мохнатые облака. День обещал быть ясным и теплым, синий купол небес уходил в высь.

Портье велел одному из конюхов убрать мертвую собаку. Оказалось, что выстрел пришелся ей между глаз — это был удивительно меткий выстрел. Портье Петтерсон, склонный к наблюдениям и размышлениям, не мог забыть о нем. Он ломал голову над тем, почему собака лаяла, глядя на отель, этот факт подтверждал, что роковой выстрел был сделан из окна отеля. Может, у них живет какой-нибудь эксцентричный гость, этакий хладнокровный чудак, который способен выстрелом из окна убить несчастную собаку, чтобы она не мешала ему спать? Портье задумчиво смотрел на южное крыло, пытаясь вспомнить всех, кто там жил, но ему было трудно поверить, чтобы кто-нибудь из живущих там гостей оказался способен на такое злодейство. К тому же, насколько он помнил, ни у кого из гостей не было с собой ружья.

Ну, хорошо, а если предположить, что в собаку выстрелили из леса? От лужайки до леса было довольно далеко, и даже очень меткому стрелку было бы трудно в ночном сумраке попасть собаке между глаз. Портье все большей больше убеждался в том, что в убийстве собаки, которое произошло как раз в то время, когда господин Гордер упал в коридоре Д, было что-то загадочное.

Мальчик, служивший в отеле на побегушках, сопровождал в тот вечер господина Гордера, когда тот осматривал гаражи и конюшни, он рассказал, что господин Гордер был в хорошем настроении, — что случалось не часто, — и дружески болтал с ним. Как обычно, он пересек лужайку и вошел в южное крыло, где находился коридор Д.

Портье догадывался, что после того, как господин Гордер вошел в отель, что-то произошло. Но что именно? Почему вдруг господин Гордер споткнулся на ровном ковре? Рану на виске ему скорей всего нанесли каким-то тяжелым предметом. Портье не удержался и внимательно осмотрел коридор Д. Они нашли господина Гордера у самой стены, действительно рядом с радиатором. Падая, он вполне мог удариться об его острый край, хотя никаких следов крови на радиаторе портье не обнаружил. Правда, в таком случае господин Гордер должен был идти не посередине коридора, а красться вдоль стены, и, наверное, ноги у него заплетались. Но что ему вообще понадобилось в коридоре Д? У нею не было причин заходить туда. Там сейчас никто не живет и было бы достаточно осмотреть коридор через стеклянную дверь, отделявшую его от главного коридора южного крыла.

Более вероятно, думал портье, что Гордер обнаружил в коридоре Д что-то подозрительное, вошел туда, чтобы выяснить, в чем дело, и это оказалось для него роковым. Портье помнил, как придя в себя, Гордер без конца испуганно вскрикивал: Где я? Где он?

Он как будто еще видел перед собой кого-то, внушавшего ему ужас. И кто этот «он», о котором он говорил? Тот незнакомец, которого он встретил в коридоре?

Портье был движим отнюдь не праздным любопытством, он любил докапываться до сути событий и его душевный покой был смущен тем, что в отеле, где он по долгу службы должен был знать все, происходит что-то таинственное.

Это же тревожное чувство заставило его утром попытаться найти хозяина убитой собаки. Он не сомневался, что она принадлежала одному из лесников. Поэтому он обзвонил всех лесников, которые охраняли лес, но их собаки были на месте. Тогда он стал звонить крестьянам и управляющим усадьбами в их округе, но и там ему ответили то же самое. Он подробно описывал всем убитую собаку, у нее был весьма характерный окрас, однако никто не знал собаки с таким окрасом.

Портье так ничего и не выяснил. Выходило, что у них в саду застрелили совершенно чужую собаку. Ошейника на убитой собаке не было.

В полдень портье Петтерсону пришлось забыть о ночных событиях и заняться другими делами — с дневным автобусом в отель приехали новые гости. Семья из столицы — муж, жена и ребенок — с автомобилем и служанкой, и еще два господина, которые путешествовали вместе.