- Бригаду выслали?

Голос Аркадия Дмитрича был настолько взволнован, что даже через трубку было слышно, как на неё со лба капает пот.

- Минуту назад уехали, - не задумываясь, соврал Гаврила Андреич.

- Хорошо! - одобрил расторопность голос. - И вот что! Обо всех новостях докладывать мне немедленно. Тут государственное дело!

Минут через пять, как уже и было соврано, из ворот больницы действительно выехала машина с четырьмя крепкими и тремя из них трезвыми санитарами. Сразу же за воротами она врубила сирену и, распугав всех своими мигалками, задала известное направление.

А телефон на этот раз зазвонил в лодке у начальника милиции. У него как раз клевал какой-то карась, когда резкое "Наша служба и опасна, и трудна..." испортило рыбалку. Он уже собрался разжаловать какого-нибудь капитана в лейтенанты, но, узнав высветившийся номер, охладел.

- Ну чё трезвонишь, повелитель горчичников, - недо-вольно обратился он к старому другу. - Всю рыбу мне распу-гал!

- Не до шуток, Сергей Иванович. Беда у нас. Губернатор звонил.

- Ой, да знаю, знаю, - скривил лицо генерал, - он и мне звонил. Машину старый хрыч купил. Обмывать приглашал. Ну и что с того?

- Да я не об этом! Это-то и я знаю. Так он ещё раз звонил.

- Да пусть хоть обзвонится...

- Да помолчи ты! - перебил Аркадий Дмитриевич. - Он на 03 звонил и велел передать, что помощь ему требуется. Ну, я не знаю точно что, но то ли там рецидивист какой-то, то ли банда рецидивистов. Да чёрт их разберёт, в общем, уголовщина какая-то творится.

Телефон обречённо вздохнул и попытался передать нервозность на расстоянии.

- Так, Дмитрич! Без паники! - моментально въехал в ситуа╛цию Сергей Иванович. - У тебя у самого-то откуда такая информация?

- Да говорю ж тебе. На 03 он позвонил, а те уж и мне передали. Я и сам-то сперва не поверил, да ещё этот - Гаврил Андреич - паникёр. "Рецидив, рецидив! Что делать? Караул!" В общем, толком ничего и не объяснил. Вот я и решил тебя в известность поставить.

- Это ты, Дмитрич, правильно сделал. Давай, не паникуй! Разберёмся. Так! Командование беру на себя. Всё, отключаюсь.

Голос боевого генерала стал резок и серьёзен. В обычной жизни Сергей Иваныч может и не отличался принципиальностью и порядочностью, но в экстренных ситуациях, отдадим ему должное, был безукоризнен в мышлении и твёрд в исполнении.

- Так! Во-первых. Не розыгрыш ли это? - сам у себя вслух спросил он, направляя лодку к берегу. - Аркашка врать не будет - иначе хрен ему, а не подписка о невыезде для сына... Его самого развести, конечно, могли, но тоже вряд ли... Сам губернатор... Вот это слабое звено, хотя, сам шутить не умеет - если только кто надоумил.

Вёсла бесшумно погружались и выгружались из воды, а в голове Сергея Ивановича постепенно начинала складываться реальная картина происходящего.

"С другой стороны... Почему не позвонил мне? - додумы╛вал он уже про себя. - Не мог. Почему 03, а не 02?.. Потому что вероятность дозвониться 03 - минут на десять раньше, чем 02, к тому же он не дурак - знает, что они тут же доложат нам... В принципе, похоже на правду, хотя в голове не укладывается. На кой чёрт и, самое главное, кому придёт в голову захватывать губернатора, если и коню понятно, что выкуп за него всё равно никто не даст. Вот заплатить за то, чтоб его ещё подержали? Это возможно, а так... Может, технология какая новая - предвыбор╛ная?"

Он ещё с минуту поразговаривал сам с тобой, но когда лодка ткнулась носом в берег, все решения были уже приня-ты. В руках блеснуло зеркало телефона, а в глазах решительность.

- Ну, Сергей Иваныч, - напутствовал он сам себя, - не упусти свой шанс. Быть тебе министром внутренних дел. Дежурный... У нас захват заложников... Объявляй "Ветер" на сто первом... Порядок боевой... ОМОН... Снайперов на позицию... Полковника Пахомова из-под земли... Что? Вертолёт? Нет. Не надо, а вот пару бронетранспортёров - позвони в часть... Буду - через восемна╛дцать минут...

Вернёмся, пожалуй, и к нашему председателю. Постояв немного возле двери, Андреич набрался-таки мужества и, выдохнув, словно перед рюмкой, постучал в дверь. Дверь предательски скрипнула, но реакция у Петра Андреича была намного лучше, чем у Анзура и Ораша, вместе взятых. Одной рукой он успел поймать запущенный в него телефон, а другой - евоную трубку. Аппарат при этом не пострадал абсолютно.

- "Бугатти", два мильёна... - донеслось вслед аппарату, что свидетельствовало о постепенном частичном возвращении дара речи, но выглядело так грозно, что председатель счёл необхо╛димостью ретироваться.

В приёмной он снова столкнулся с двумя таджиками, ко-торые завистливыми взглядами оценили его улов и даже предложили обменять на графин и пепельницу, но председатель только сплюнул, признав обмен неравнозначным, и отправился восвояси. Что делать с пойманным телефоном - он решил решить потом.

А вот тут хоть малость, но приятный момент совершился. Проходя мимо лифта, Андреич неожиданно столкнулся с Анфисой Павловной - бывшей жительницей деревни, эмигри╛ровавшей лет пять назад в город и, по существу, работающей здесь уборщицей. Встреча была хоть и не очень радостной, но несколько сгладила неудачное посещение, к тому же Павловна любезно согласилась подвезти Андреича на лифте и указать выход из этого чёртова лабиринта.

- А ты по делу аль как? - осведомилась она, отсчитав нужную кнопку и нажав.

- Аль как, - нехотя соврал Андреич, не пожелавши припоми╛нать случившееся.

- А что это у тебя за аппарат такой? Телефон, что ли?

- Да, вроде того. Подарок. Губернатора, - усмехнулся председатель и на всякий случай решил по приезде домой поставить его на баланс.

- Сотовый, что ли? - блеснула знаниями Анфиса.

- Само собой! - предположил председатель. - Видишь, крутилки нет.

- Значит, принял?

Андреич тяжело выдохнул, отвёл глаза в сторону и во избежание дальнейших расспросов решил сменить тему.

- Ещё как принял. Вот только не в духе он сегодня.

Павловна махнула рукой и усмехнулась.

- А сегодня у него что? Выборы аль перевыборы?

- Да чёрт его знает. Сидит как идиот, головой об стол долбится и орёт: "Бухгалтер, бухгалтер". То ли она обокрала его, то ли забеременела. Поди разбери.

- Ну-у, дела-а, - то ли удивилась, то ли посочувствовала Ан╛фиса Павловна (впрочем, кому посочувствовала - губернатору или бухгалтеру, осталось загадкой) и, указав рукой, добавила: - Нам сюда. А как там подруга моя закадычная Тоська поживает?

- Так померла Тоська. Прошлой весной.

И разговаривать сразу стало не о чем, и, посмотрев друг на друга, словно последний раз, они попрощались.

Уже выходя на улицу, председатель столкнулся в дверях с молодой горделивой особой, чья холодная красота почему-то вызвала в нём лишь отвращение, а прижимаемый ею к груди (не поверите) хорёк - недоумение и сарказм.

- Да-а. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось, - произнёс он полушёпотом, покачал головой и вышел на улицу.

Анфиса Павловна расстроилась. Смерть вообще известие не из приятных, а смерть друзей и подавно. Она всегда ложится на плечи частичкой вины и гнёт. Несмотря ни на что, она по-прежнему оставалась наивнейшим и добрейшим существом, которому в жизни повезло, может, и чуть меньше других, но ей и этого хватало. Вздохнув, она облокотилась на швабру и покачала головой: "Какие мы стали старые".

Тут её внимание привлекло отсутствие ведра. Анфиса Павловна огляделась и, видимо вспомнив, схватилась за голову.

- О-ой, дура старая! Ведро-то с тряпкой наверьху оставила. Опять сопрут. И из зарплаты сорок рублей вычтут.

Уборщица бросилась к лифту, и надо сказать, что, несмотря на всю свою тучность, проявила недюжую прыть, проскочив в уже закрывающиеся двери. Попутчицей её оказалась как раз та самая красавица с хорьком на руках, которая осталась Петром Андреевичем недооценённой.