Хотя, горными вершинами это было назвать трудно. Вот в Сиверии — там действительно горы. А тут… одним словом — кряж.

Мы успели сделали уже два привала, когда дорога стала вздыматься кверху.

— Скоро ходить верх, — сообщил мне Ий. — Там быть осторожный… Медведь ходить, бык ходить.

И тут, подтверждая слова урга, Стояна подала сигнал к остановке.

— Что там? — приблизились мы к ней.

— Здесь следы очень крупного зверя, — сообщила друидка, указывая пальцем на чёткий отпечаток лапы в земле. — Он прошёл тут около трех часов назад.

— И кто это? Медведь?

— Да.

Я сразу отметил беспокойство в поведении Ий. Он заглянул через плечо друидки и тут же отпрянул назад.

— Что такое? — ург вжал голову в плечи и отошёл в сторону.

Стояна ещё долго осматривалась на местности, несколько раз возвращалась назад, потом снова шла вперёд, присаживалась, принюхивалась, приглядывалась.

«Ну, кошка! — чуть не воскликнул я. — Рысь! Ей-ей, Бор! Рысь на охоте».

Когда Стояна в очередной раз закопошилась у земли, Крепыш Орм не удержался (видно, тоже увидел странности в поведении друидки) и задал вопрос:

— Что-то не так? След запутан?

— Нет, — сухо отвечала Стояна, даже не поднимая головы. Она наклонилась и опять понюхала грунт. — С этим зверем, что-то не так.

Я заметил огонёк страха в глазах девчушки. Она старалась не выдавать этого, но от меня ничего не укрылось. И её беспокойство передалось мне.

— Не могу понять, куда он направился, — негромко сказала мне друидка. — Шёл, шёл и, словно, пропал. И это меня… пугает.

— Ладно, Нихаз с ним. Давай двигаться дальше. Отсюда два пути: либо на юг наверх по склону, либо на запад через расщелину в скалах…

— Наверх, — отрезала Стояна.

Не найдя ничего по нашему мнению опасного, мы продолжили движение вдоль побережья. Чем выше поднимались по склону, тем сильнее задувал ветер. И вот когда отряд оказался на плоской вершине кряжа, начался мелкий противный дождь. А через полчаса он сменился мокрым снегом.

Стало довольно холодно. Всё бы терпимо, не будь ветра.

Небо потемнело от обилия тяжёлых туч свинцового оттенка. Шли они так низко, что казалось будто зацепятся за макушку. Видимость резко снизилась, а земля под ногами стала превращаться в непроходимую грязь. Снег таял, едва касался земли. Под ногами захлюпали тоненькие ручейки.

— Нужен привал! — кричали мне сквозь порывы ветра Крепыши. — Так дела не выйдет!

Я согласно кивнул, но как на зло, не было ни одного мало-мальски пригодного укрытия.

Ветер усиливался. К всему прочему стало темнеть. Конечно, на Урговом кряже тоже были белые ночи, но в связи с непогодой, следовало ожидать своего рода сумерек.

Мы ещё почти час брели по плоскогорью, пока не показались какие-то каменные нагромождения. Бивак разбили под громадным обломком скалы, нависшим над землёй, подобно крыше дома. Тут было и сухо, да и ветер не задувал.

Я вытянул зачарованные стрелы и соорудил нечто вроде шалашика.

— Огонь! — секунда и перед нами появился небольшой костёрчик.

— Ничего себе! — присвистнули гибберлинги. — Вы, господин Бор, порой умеете удивлять.

— А чего на арвовом острове такое не делали? — поинтересовалась Сутулая.

Она, кстати, не переставал заниматься поиском метеоритного железа.

— В голову как-то не приходило, — отвечал я, а сам тут же мысленно шлёпнул себя по затылку. Действительно, мог бы и там костёр развести.

Ург с некоторым удивлением смотрел на огонь. Он даже потянулся к нему рукой, наверное, хотел пощупать, но тут же получив небольшой ожёг, отдёрнул её назад.

— Твоя великий колдун! — не переставал восхвалять меня Ий. — Старейшина не зря хотеть твоя убить.

Гнилой Зуб, между прочим, не знал о цели нашего похода. На удивление, он даже не пытался это выяснить. Безусловно, мои расспросы о Великом Сокровище должны были его насторожить, но если так и было, то внешне это никак не проявлялось.

Ий не был похож на простофилю. У него были умные глаза. В чём-то он мне порой напоминал подростка, пытающегося произвести впечатление на взрослого человека. В его речах проскальзывала своеобразная детская мудрость, которую с годами перестаёшь воспринимать, принимая её за наивность, иногда даже глупость.

Если Гнилой Зуб всё же не понимает, чего хотим мы… если это так…

Мне дальше не хотелось развивать свою мысль. И стряхнув с себя навязчивое чувство вины, я заспешил вперёд.

Темнело уже быстрее. Крепыши вызвались дежурить первыми, а остальные поужинали и легли отдыхать.

Я почувствовал, как проголодался. Ел, как не в себя. Стояна, предварительно скинув меховую куртку и растянув её недалеко от костра для просушки, тоже присела рядом и жадно набросилась на еду.

Мы не разговаривали. Просто ели и глядели на тонкие языки пламени.

Казалось, что ненастье снаружи стало сходить на нет. Я убрался и присел в сторонке. Тут же приблизилась Стояна и снова мне показалось, что в её глазах мелькнул странный огонёк, уже видимый мною ранее. Будто она хотела сказать мне что-то важное, но никак не могла собраться духом.

И тут же мне вспомнилось ещё кое-что из «кровавого» сна: я там… плакал. И так горько и безутешно, аж навзрыд… Слёзы медленно катились из глаз, превращаясь в маленькие красные камешки… в рубины. Они очень ярко блестели, но тут же тонули в той чёрной солоноватой жиже крови.

А к чему мне это всё вдруг вспомнилось?

Я задал сам себе этот вопрос, но ответа найти так и не смог.

Дождь со снегом шёл всю ночь, а по утру небо посветлело и на нём выглянуло бледное солнце. Однако всё одно было холодно. И ещё до мерзостного сыро.

Мы плотно поели. Это позволило телу согреться. И лишь потом двинулись в дальнейший путь.

Земля под ногами неприятно чавкала, и ноги частенько увязали в ней. К обуви налипали жирные комья, затрудняющие передвижение. Так мы промучились около получаса, пока не вышли на каменистую поверхность.

Уклон становился всё круче. Через пару часов мы достигли следующего уступа горного плато. Сутулая осмотрела местную породу и сообщила, что метеоритного железа по-прежнему не видно.

— А оно тут вообще есть? — ухмыльнулся я. — Может, копать надо.

Ответа не последовало.

На соседнем склоне нами было замечено небольшое стадо мускусных быков. Судя по всему некоторые из них запаздывали с линькой, поскольку на большей части их тел виднелись безобразные лохмотья старой шерсти. Основу группы составляли коровы с ещё молоденькими телятами.

Даже не смотря на приличное расстояние, мы посчитали разумным обойти стадо стороной, поскольку вожак во главе крупных бычков вдруг выступил вперёд, явно намереваясь оборонять своё потомство от невесть откуда появившихся пришельцев.

Через несколько вёрст дорогу преградило неширокое ущелье. И понадобилось около часа, чтобы перебраться на другую сторону. Там мы разбили очередной бивак.

— Сколько ещё до ургов? — спросил я у Ий.

Тот огляделся, потом задумался на несколько минут, вроде как сложную загадку пытался разгадать, и невнятно пробурчал:

— Когда ваша увидеть Каменный человек, значит ваша быть рядом с ург.

Подошедший Смык с интересом выслушал слова Ий. Его глаза возбуждённо заблестели, едва были произнесены слова про Каменного человека.

Я снова попросил Гнилого Зуба рассказать о месте хранения Сокровища. И тот несколько нехотя начал рассказывать.

— И как мы его собираемся забрать? — вдруг послышался сзади чей-то голос.

Спрашивал Упрямый. Он развалился на плоском камне, подставляя свою мордочку одиноким лучикам солнца, пробивающихся сквозь серую мглу ползущих по небу туч.

— Выкрадем, — безапелляционно заявил я.

Гибберлинг вдруг хмыкнул, но тут на мою, так сказать, защиту выступил Орм.

— Бор прав: если ургам оставить возможность вызывать ледяного дрейка, то им ничего не стоит снова наслать его на наши дома. Надо постараться…

— Постараться? — оскалился Упрямый. — Там, в посёлке горняков… их проживает… хренова куча! Вот сколько их! И как вы себе представляете возможность проникновения…