— Не очень много, — честно признался я.

Гибберлинг хмыкнул и негромко выругался.

— Пойдём! — сердито сказал он, натягивая на голову шлем, украшенный по бокам искусно сделанными раскинутыми в стороны литыми железными крыльями.

— То, что они дикари, думаю, ты итак понимаешь. Живут на Арвовых предгорьях. Это на северо-западе архипелага, — рассказывал старший брат. Его резкие несколько нервные движения выдавали в нём натуру экспрессивную, эмоциональную. Сколько помню, никогда не видел ни его, ни Умниц вообще, праздно шатающимися по городу. Всегда в деле, но мало того, постоянно кому-то дающие указания. Даже сейчас, пока мы шли, Лайдульф умудрялся успевать раздавать распоряжения практически всем, кто попадался на пути. — Да ещё на Урговом кряже…

— То есть? — не совсем понял я.

Лайдульф резко остановился и посмотрел на меня так, как смотрит строгий учитель на нерадивого ученика.

— Что тут не понятно? Арвы и урги — суть одно и то же…

— А-а, — кивнул я, делая вид, что сообразил. — Откуда же тогда напали на дозорных?

— Скорее всего, с ближайшего острова.

— Арвовых предгорий?

Лайдульф на секунду задумался, а потом резко закивал головой.

— Живут горняки в мерзлых полуземлянках, — торопливо говорил гибберлинг. — Из оружия — дубины, иногда копья с каменными наконечниками… Вру! Из каких-то кристаллов… такого… фиолетового оттенка. Края лезвий, сам щупал, острые. Помню, как-то провёл пальцем — порезался… Что ещё?

Тут Лайдульф снова резко остановился.

— Надо бы его свести с Эллой, — подсказала сестра.

— Кем? А! Ну, да! Слушай, отведи его к ней сама, а нам с братом нужно ещё сходить к пристани.

Кажется, Лайдульф обрадовался, что появилась возможность от меня отделаться.

— Кто такая Элла? — спросил я, когда мы уже достигли рыночной площади.

— Ну… Она почти единственная, кто осталась в живых, после нападения горняков… Кстати, так мы между собой прозываем этих самых арвов. И ещё ургов, — сестрица резко остановилась. Своим поведением она напоминала своеобразную копию её брата. — Скажу тебе, что здесь, на архипелаге, у нас много врагов: оборотни, горняки, тролли… Пошли! Нам сюда.

Эллу Быстроногую нашли у Заботливых — местных знахарок.

— Готта квольдит! — поздоровались мы, едва войдя в хижину.

— И вам доброго дня, — пробормотала, не оборачиваясь, коротко стриженая знахарка.

Такая совсем нетипичная причёска поставила меня в некоторый тупик. И я слишком открыто проявил интерес к сему, отчего знахарка сердито нахмурилась, выказывая недовольство. Она скользнула цепким взглядом по моей фигуре, явно намереваясь сказать что-то резкое, но в это время Умница попросила проводить нас к Элле.

— Как она?

— Лучше… Значительно лучше, — неспешно отвечала знахарка.

Раненная дозорная лежала, укрытая медвежьей шкурой, и хрипло дышала, упёршись пустым взглядом в потолок.

— Блессадур ог сатль! — сказал я, а Умница лишь махнула рукой в приветствующем жесте.

— Расскажи нам… ему, — поправилась сестрица, кивая на мою персону, — что там произошло той ночью.

Элла откашлялась и негромко ответила:

— Было темно, мы только с братьями легли отдохнуть после дневной стражи. В ту ночь дежурили Гладкие… Откуда появились эти арвы — не знаю, — тут Элла зашлась в кашле. Это заняло несколько минут. — Всё произошло очень быстро. Очень… Я только успела увидеть, как Атли («Это её брат», — шепнула Умница) выкатился из сторожки в обнимку с одним из горняков. А потом… потом ничего…

— Н-да, — проговорила Умница.

— Это были именно арвы? — спросил я.

— Конечно… Что же я, по-вашему, арвов никогда не встречала?

— Её братья, Атли и Бйярни, пропали, — сказала Умница, едва мы вышли из дома знахарки.

— Пропали?

— Они единственные, чьи тела так и не нашли.

Снаружи было шумно. Стайки гибберлингов деловито носились по улочкам. Эта суета меня начинала немного раздражать, но я вспомнил слова Старейшины про «терпение», и попытался взять себя в руки.

Остальных Умниц мы нашли в порту.

— Отряд? — Лайдульф сделал вид, что с первого раза не расслышал.

Я резко кивнул головой, подтверждая свои слова.

— Вот что, Бор, многие уже познакомились с тобой. Говорят, что ты весьма… требователен, и порой несдержан. Не думаю, что кто-то захочет идти с тобой в одной…

— Требователен? Это да! Я наблюдал за вашими ратниками, даже ходил с ними в походы. Скажу что отсутствие порядка и слишком, на мой взгляд, панибратское отношение между командирами и солдатами, приводит к удручающим последствиям. Самоуверенность, разгильдяйство, непослушание — такого я не потерплю. Командир сказал — ты выполнил. И только так!

— Н-да! Жёстко. И кого решил брать с собой? — щуря нос, спрашивал гибберлинг.

Скорее всего, он уже был знаком с тем, что произошло между мной и Торном.

Лайдульф снял с головы свой крылатый шлем, и разгладил взъерошившуюся шерсть на макушке.

— Крепышей, — начал перечислять я. — Потом Упрямых…

— Эти-то тебе зачем? Они же купцы!

— Зачем? — я снова вспомнил случайно подслушанный разговор о попытках наладить торговлю с арвами, и, чуть улыбнувшись, ответил: — Они не раз сталкивались с горняками. Думаю, будут полезны как проводники, да и вообще.

— Ну, смотри сам. Кто ещё?

— Стояна. Это само собой. Она прекрасный следопыт и товарищ, — на это замечание Лайдульф лишь криво усмехнулся, типа, знаю-знаю, какой она тебе «товарищ». — Сутулые… Ползуны и Смык.

— Ползуны с тобой не пойдут, коли узнают, что в отряде Сутулые. Эти две семейки друг друга не…

— Уговорить их — моя забота.

— Зачем тебе ещё и Смык?

— Он хотел джунские руины поглядеть, — усмехнулся я.

— Что?

— Это шутка. Он мне нужен, потому что нужен.

— Н-да! — Лайдульф почесал затылок. — Всё?

— Ну, и парочку «ростков» из числа ратников.

Старший брат ничего не ответил. Он запрокинул голову, глядя в небо.

— Чем ты там, Бор, заниматься собираешься? — спросила сестрица.

— Да тем, чем и просил меня заняться Непоседа… Судно даёте?

— Судно? — Лайдульф нахлобучил на голову шлем. — А его я тебе, где найду? Вот что… отправляйся к Странникам. У них есть когг «Чёрная сипуха», вот на нём и пойдёте к Арвовым предгорьям. Скажешь — мой приказ. Попробуют ослушаться…

— А разве они не все свои когги продали? — спросил я, вспоминая тот инцидент с Мытарем.

— Значит не все, — недовольно и при этом очень резко отвечал Лайдульф. — Ступай… Припасы доставят в гавань сегодня вечером. Ратников мы тебе… подберём, а вот с остальными договаривайся сам. Ясно?

Я кивнул и пошёл в Сккьёрфборх.

Первыми, к кому заглянул, были местные летописцы — Ползуны. Казалось, что они слушали меня вполуха.

— Нет! — резко заявил старший брат.

Он как-то сердито глянул на своих сестёр и встал с лавки.

— Отчего же? — искренне удивился я. Между прочим, я не произнёс ни слова о Сутулых, почему же тогда отказ?

— У нас много иной… работы.

Ползуны были непреклонны, и при этом не выдавали ответа о причине подобной категоричности. А вот Сутулые, как мне показалось, напротив, даже обрадовались моему предложению.

— Отлично… отлично…

Старший брат потёр нос.

— Так вы согласны? — попросил уточнить я.

— В некотором роде…

— То есть?

— С тобой поедет наша сестра.

Дальше Сутулые довольно путано принялись объяснять, из чего я только и понял, что братья предполагали отправиться на Мохнатый остров, вроде как изучать тамошние образцы руды. Но раз тут подвернулся случай, то они решили выделить для дела свою сестрицу.

— Пусть там пошустрит, да поглядит. Глядишь, может чего и найдёт…

Я, конечно, звал с собой Сутулых не только для поиска метеоритного железа, о чём тут же сказал:

— Наша цель будет несколько иной.

— Но одно другому не мешает, — отмахнулись братья.

Они тут же сослались на страшную занятость и снова повторились, что вместо себя приведут сестру.