— Андкалт явился из Астрала, — говорили Умницы, правая рука Непоседы. — Наши дозорные, что стояли у Острого гребня, видели, как чуть западнее их, из моря, вылетела эта громадина.
— Неужто один из демонов? — воскликнул кто-то.
— Не похоже, — отвечали иные. — Скорее дрейк. Очень огромный…
— Ещё бы огромный!.. Но навряд ли это дрейк.
Дальнейшие споры стали носить характер рыночного трёпа.
Я присутствовал на Совете, внимательно слушал, о чём говорят, спорят, а сам меж тем пытался «переварить» произошедшие события.
Так всё было неожиданно, внезапно… Вот это и пугало.
— Надо обезопасить остров, — взяли слово Задумчивые — старейшины Гравстейна.
Они остановили поток пустой болтовни, важно вышагивая в круг Холла.
Вот же петухи напыщенные! Что ни слово, то истина, или мудрость великая. Складывается такое ощущение, что они метят на место Непоседы.
— Если уж подобное произошло раз, — громко говорил старший из братьев, — то нет оснований думать, будто нападение не повторится.
Раздался всеобщий гул одобрения.
— Обратимся в Лигу. Они…
— В Лигу? К канийцам, что ли? — послышались недовольные выкрики.
Задумчивые быстро прервали болтовню.
— Мы — гибберлинги. Мы дали этому миру астральные корабли, мы…
Дальше пошло перечисление всевозможных «достижений», каждое из которых озарялось гулом одобрения. Вся дальнейшая речь свелась к тому, что гибберлинги решили сами разбираться со своими проблемами. По ходу разговора канийцам припомнили все грешки, в том числе и Ингос, который, так сказать, отдали скрипя сердцем.
Я повернул голову к Фродди. Он несколько отстранёно сидел в стороне, глядя в пол.
Простенькая одежонка, ничего примечательного. Так сразу и не скажешь, что перед тобой Великий Старейшина.
Задумчивые меж тем не скрывали своего довольства. Даже слепцу было бы ясно, что им доставляет несказанную радость тот факт, что на Совете к ним уважительно прислушиваются. Мало того, поддерживают и соглашаются.
Неужто действительно уже видят себя в ранге Великих Старейшин. Вон как подбоченились. И Непоседа на их фоне явно проигрывал. Он, как бы это грубо не звучало, выглядел эдаким бестолковым стариком, безучастным ко всему, что происходило сейчас на Совете.
Кланы из Гравстейна особенно рьяно кивали головами на все слова Задумчивых. Те, безусловно, предлагали весьма дельный план. Во-первых, установить на побережье астральные пушки, и ещё усилить дозоры большим числом ратников.
— А если и обратиться к кому за помощью, так уж лучше к эльфам, — продолжали они. — У нас, в Гравстейне, был некоторый опыт.
Скорее всего, Задумчивые намекали на охранные стелы и Кристину ди Дазирэ, которая накладывала на них заклятия.
— Тогда дело касалось единичных случаев столкновения с нежитью, — подал голос я. — А тут мы имеем дело… даже не знаю с чем сравнить. Кто из присутствующих когда-нибудь с подобным сталкивался? Никто? Так вот, нам… вам бы следовало сначала разобраться, что это за Андкалт, а уж потом…
Закончить мне не удалось. Замечание вышло довольно обидным. Тут я сплоховал, надо было иные выражения подбирать.
Гибберлинги недовольно загудели, а Фродди Непоседа перестал тупо разглядывать пол и выровнялся на своём кресле. Откуда-то вынырнул Торн Заика.
Я сразу напрягся, едва он приблизился ко мне. Но гибберлинг ничем не выдавал того, что мы с ним в чём-то повздорили. Он чуть принаклонился и шепнул на ухо:
— В-в-великий Старейшина п-п-п… п-п-п… п-просит тебя покинуть Со-а-а-авет.
— Что?
Кажется, Торн и сам смутился.
Я кинул взгляд на Непоседу. Тот сурово насупившись, глядел на Задумчивых. А те снова оседлали умы собравшихся, и предлагали свой план по защите острова.
— Ладно, — я встал и отправился вслед за Заикой.
— И-извини, — пожал плечами глава дозорных, едва мы вышли наружу. — Э-э-это не от м-м-меня исходит…
— Что происходит?
— Н-н-не знаю… честно…
Кажется, гибберлинг чуть испугался. Видно, не удалось полностью совладать с нахлынувшими эмоциями, и они весьма явно отразилось на моём лице.
Торн поспешил ретироваться, а я неспешно направился к дому Ватрушек.
Даже дураку очевидно, что моя помощь тут не нужна, — бурчала рассерженная частичка моего разума. — Никому не нужна! Глупцы! Дураки!
Я пнул ногой камень, и вышел на Рыбную улочку.
Ты, Бор, и сам глупец! Зачем лезешь со своей помощью? Кому она тут нужна?
Под ногами, наконец, почувствовалась деревянная мостовая. Я обтёр подошвы сапог от налипшей грязи, и побрёл дальше.
Ночи уже становились светлее и короче. Гибберлинги утверждали, что скоро солнце вообще перестанет садиться. Хотелось бы глянуть на такое чудо.
В хижине меня ждала Стояна. Она снова варила свой «сбитень» и при этом тихо-тихо что-то напевала под нос.
Я долго стоял при входе, глядя на друидку. И снова попытался определиться со своими чувствами. В голову пришли слова Аксиньи Вербовой, невзначай произнесённые ей не так давно:
— А она у тебя расцвела.
Расцвела… Сказано сие было с некой долей зависти. Так мне показалось.
Я помню, как прищурился, разглядывая лицо Вербовой, и при этом, пытаясь понять, что друидка хочет сказать этими словами.
— Бор? — тихий голос Стояны вывел меня из ступора.
Я встрепенулся и покраснел, будто меня застукали на горячем.
— Ты чего там стоишь?
Запахло чем-то цветочным… сладким. Я ещё раз втянул носом воздух и вошёл.
— Да, так… думал…
Скинув пояс, я присел на лежанку и стал разуваться. В голову снова полезла горечь от понимания того, что от моей помощи отказались… Да хрен с этим! Пусть и отказались, но зачем так демонстративно «выгонять» с Совета?
Что-то я не совсем пойму этого Непоседу. То к жрицам водит, то…
— Завтра отправляемся к Голубому озеру, — сухо сообщил ей. — Загостились мы тут… Очень.
— Что-то случилось? — нахмурилась Стояна.
Я чисто рефлекторно покрутил на запястье браслет, подаренный мне друидкой.
Отвечать на её вопрос не хотелось. Крепко зажмурив глаза, я постарался отогнать неприятные мысли. Шум в голове постепенно утихал, а на его место тихо прокрадывалась дремота. Уже проваливаясь в сон, вдруг осознанно понял, что, кажется, упустил что-то важное…
— Эй! — кто-то тронул плечо.
— Какого хрена!
Голова с трудом приподнялась, а веки ну никак не хотели разлипаться. Я сощурился от бившего в глаза света масляной лампы и огляделся. У лежанки стоял Торн, а рядом с ним одна из растрёпанных сестриц Ватрушек. Видно, последние тоже были разбужены.
— Чего тебе? — буркнул я главе дозорных.
— П-п-пойдём. Неп-п-п-поседа те-э-э-бя хочет видеть.
— Да вы со своим Непоседой вообще уже…
Дальше я стал ругаться, при этом снова откидывая голову на упругую подушечку, набитую сеном. Стояна, дремавшая рядом, что-то забурчала и повернулась ко мне спиной.
— В-в-вставай, — дёрнул меня Торн.
Я опять сердито огрызнулся, но уже присел.
— Дай проснуться… и одеться… То прогоняют, то зовут! Я же не собачка дворовая, в конце концов.
Пробуждаться было тяжело. Руки-ноги будто чужие, да ещё никак не мог сообразить, где сложил свою одежду.
Наконец, мне удалось собраться. Зачерпнув из небольшого котелка «сбитня», и сделав мощный глоток, я отряхнул остатки сна и поплёлся за Торном.
Поначалу мне казалось, что Непоседа выглядел очень уставшим и каким-то рассеянным. Он даже не оглянулся, когда мы вошли. Мне подумалось, что он-то и общаться со мной особо не хочет.
Чего тогда звал? Если объясниться, то чего нос воротит?
Тут почему-то в голову сразу же пришли воспоминания, касающиеся той беседы у жриц. И опять почувствовал себя вляпавшимся в вонючее дерьмо. Такое ощущение, что для Непоседы, я стал чем-то вроде горевестника. То поведал об Исе и Древе, то…
А, может, я себя просто накручиваю?
Старейшина сидел у огня и крутил в руках свою старенькую трубку. Рядом лежали какие-то свитки, с виду старые, весьма потрёпанные. Очевидно, в ожидании моего прихода, он их читал.
