Но не может быть так, чтобы после всех этих злоключений, после того, как мне удалось победить голема и добыть третью печать, я просто издохну внутри этой горы! Не может этого быть! Мать его так, я выберусь, чтобы это не стоило!
— Хозяин, — позвали Вороны. — Впереди, за этим гротом, должен быть выход на другую сторону Хфитфегурз.
— Откуда вы это знаете? — недоверчиво спрашивал я. Было подозрительно, что «ответ» на вопли, так сказать, отчаяния, мне давался слишком легко. Там, мол, выход. — Так откуда, то ведаете?
— Видим, — отвечали Вороны вполне серьёзно.
В голове роились мысли о недоверии словам Воронов. Но «простота» обманчива… должна быть обманчива.
Я всё же пошёл в дальний конец грота. При этом ежесекундно ожидая, что под ногами провалится пол, или из недр пещеры сейчас вырвутся толпы чудовищ, либо там меня будет ждать какая-нибудь изощренная джунская ловушка. Ноги шли, и меж тем пока всё было спокойно.
Я очутился у невысокого тоннеля, уходящего в темноту. Плесени на стенах здесь не было. Мало того, мне в лицо ударил слабенький морозный поток воздуха.
Выход? Всё же там выход? — сердце забилось сильнее. — Вороны не соврали…
Я поджёг стрелу и медленно пошёл вперёд.
Сосало под ложечкой. Мысли, как не старайся, скатывались к банальному «поесть бы». Глядя на танцующее пламя, само собой начинало представляться, будто я нахожусь в Великом Холле Сккьёрфборха. Здесь пахнет копчёностями, какими-то травками-приправками, соленьями и… пивом.
Слюна заполнила рот и даже пожелала вылезти наружу. Я судорожно сглотнул и мотнул головой, отгоняя навязчивые мысли.
Тоннель стал резко вздыматься кверху и вскоре сильно увеличился. Через несколько минут передо мной оказался громадный грот. Левее был выход из пещеры. В проёме хорошо просматривалось тёмно-синее небо, испещрённое яркими точками звёзд.
Выбрался, слава Сарну. Хотя бы из этой пещеры выбрался…
Я вышел наружу и втянул носом сладостный запах морозного воздуха. Даже голове легче стало. Тут же уныло заурчал живот. Казалось, будто он свернулся калачиком, словно голодный дворовый кот.
Шагов через сто был обрыв прямо в астральное море. Единственное, куда я мог сейчас идти отсюда, это путь по узкой тропке, витиевато спускающейся к югу. Она пролегала мимо отвесных ледяных скал и была полностью завалена немаленькими покатыми валунами. Перебираться через них, конечно, трудно и даже местами опасно, но иной дороги у меня не было.
Я ещё раз огляделся. В душе по-прежнему волчком крутилась тревога. Хотя, думаю, это из-за усталости. Да-да, скорее, от неё.
Спускался я молча. На лиловом небосклоне появилась огненная полоса, очевидно, наступало утро. Будучи в пещере мне трудно было определиться со временем суток.
Интересно, а сколько же я времени провёл в горе? Дня три? Четыре? Нихаз его знает!
Тут вдруг громыхнуло. Да так, что земля под ногами буквально подскочила, отчего я свалился на колени. Сердце испугано сжалось в комок.
Послышалось тихое шуршание. И было в нём нечто зловещее, тревожное. Тут ещё Вороны встрепенулись.
— Что там? — мысленно спросил у них.
Те долго «осматривались», а меж тем шуршание становилось громче и ближе.
— Лавина! — гаркнула Лютая. — Хозяин, беги вправо, там есть ниша.
Честно скажу, что на какое-то время поддался панике. Бросился со всех ног, сам даже не зная куда. Вороны что-то кричали, подсказывали.
Я помню, как поднял голову и увидел, как из сизой дымки мчится серая стена снега. В лицо пахнуло мощной струёй воздуха, отчего тело само собой зашаталось. Мне едва удалось устоять на ногах.
Навес, о котором говорила Лютая, был в паре сотен шагов от меня.
Не успею! Твою мать, не успею! — только подумал, в голове раздался «щелчок» и… в считанные секунды я достиг укрытия, и прижался спиной к холодной каменной стене.
Шуршание переросло в гул. Уши заложило, и вот сверху полетели первые громадные комья снега. Не прошло и мгновение, как они переросли в нескончаемый поток. Мир вокруг погрузился в сумрак. Мне было тяжело что-то рассмотреть, хотя, если честно, я и не пытался. Лишь прижался поплотнее, сощурился, чтобы сохранить глаза от поднявшейся в воздух взвеси из снега, грязи и мелкой пыли.
Всё кончилось быстро. Меня слегка засыпало. А вот тропу и местность вокруг занесло выше крыши.
Что это было? — спрашивал я сам себя. Вороны посчитали, что вопрос адресован им. Они промямлили нечто невразумительное. То есть, просто развели руками.
Мне удалось успокоиться и взять себя в руки. Пробираться дальше было сложно. Я держался левой стороны тропы, как менее заваленной. Протопал около версты, прежде чем выбрался на нормальную дорогу.
Местами часть скал обрушилась. Слава Сарну, что моё укрытие мне же на голову не рухнуло под тяжестью сошедшей лавины. Иначе… Тьфу, ты! Даже думать про то не хочется.
За следующим резким поворотом я очутился на краю глубокого разлома. Очевидно, эта тряска разорвала напополам ледник, образовав в нём своеобразный проход. Оказывается, что далее тропы просто не было.
Идти сквозь расщелину было не так уж и легко. Я несколько раз поскальзывался, больно ударяясь о стены. Вот в очередной раз споткнулся и при этом свалился на камни. Моё тело поволокло вниз и протянул на несколько десятков саженей. Ругаясь и выплёвывая изо рта невесть откуда заползший в него снег, я поднялся на ноги и тут же отпрыгнул назад.
Ещё бы! Прямо напротив сидел какой-то человек. Даже не смотря на слабую освещённость, я видел его суровое недовольное лицо.
— Твою-то мать! — вырвалось само собой. — Ты кто?
Незнакомец молчал и не двигался. Я напрягся, готовясь к схватке. Руки сами собой опустились на рукояти мечей. У меня было такое ощущение, что незнакомец вот-вот вскочит на ноги и кинется прямо на меня.
Я поджёг зачарованную стрелу и стал осторожно приближаться.
Это был мертвец. Тело человека наполовину вмёрзло в лёд. Но всё бы ничего, если бы не его глаза: на меня смотрели тёмные колючие зрачки, полные странной энергии. Такой, что волей-неволей вызывала противный холодок между лопаток.
Да и сам незнакомец был довольно странно одет. Он точно был человеком, но его черты были весьма отличны от всех известных мне народностей. Да ещё эта темноватая кожа его рук… Может, виновато, конечно, то, что мертвец долго находился в ледяном плену. Если бы не сотрясение горы, и, как следствие раскол ледника, то навряд ли я его бы обнаружил. А тут… Неужели, кому-то наверху надо, чтобы сего человека нашли?
И всё же что-то в незнакомце заставляло меня напрягаться. Я попятился, но тут же споткнулся и упал на задницу. Клянусь, что закованная в лёд фигура незнакомца по-прежнему глядела прямо мне в глаза.
Колдовство, ей-ей колдовство!
— Он умер, — прошептала Лютая. — Давно умер.
— Угу, — пробурчал я, вдруг вспоминая, сколько оживших мертвецов мне довелось встретить.
Что если и этот сейчас вскочит и… Тьфу, ты! Что за хрень в голову лезет?
Я медленно приблизился к телу и внимательно осмотрел его. Удивительно было то, что не смотря на пребывание в толще льда, человек выглядел «живым». Его туловище не было сплющенным, его кожа не носила следы обморожения (она была лишь иного оттенка, слегка буровато-красная)… Странно, не правда ли?
Одетый в звериную шкуру, мертвец восседал на покатом валуне, словно человек, который решил слегка передохнуть после долгого пути.
— Кто же ты такой? — думалось мне. — Что тут делал? Кто тебя сгубил? Неужто ледовики?
Ясное дело, мертвец не мог ответить.
Я заметил, что в правой руке у него было дивное коротенькое копьецо. Необычное, даже в чём-то смешное. Мне даже поначалу подумалось, что это игрушка. Но очень искусно сделанная игрушка. Рука потянулась к этому оружию и, вопреки ожиданиям, оно само собой выпало в протянутую ладонь. Я даже крякнул от удивления.
Осторожно повертел копьё, тронул пальцем тонкое остриё позеленевшего бронзового наконечника. Тут же на коже выступила кровь. И причём много. Вот не думал, что из-за такого мельчайшего пореза, может столько вытечь. Я попытался вытереть, остановить, но лишь измазал и руку, и наконечник. А он, словно губка, впитывал в себя мою кровь. И как только это сделал, она тут же свернулась.
