Об истинной цели поездки Мандо за границу знал только Тата Матьяс. Они во всех подробностях обсудили вопрос о том, как наилучшим образом распорядиться сокровищами Симоуна, и пришли к выводу, что необходимо как можно быстрее превратить их в деньги. Для того чтобы хранить их в шкатулке в каком-нибудь тайнике, не было смысла доставать их со дна океана. Сейчас им нужны были деньги, как воздух, и в Европе можно было более выгодно продать старинные драгоценности. Однако Мандо преследовал еще одну цель — он собирался пополнить свои знания, расширить кругозор, посмотреть, как живет народ в других странах.

Любое богатство, если с ним неумело обращаться, может растаять, как зажатый в руке кусок льда. Любое благородное начинание может окончиться неудачей, если у его инициаторов нет необходимой для этого практической хватки, смекалки, проницательности и хладнокровия.

— Ты желаешь не так уж мало, — резюмировал Тата Матьяс. — Мы хорошо сознаем проблемы, которые стоят перед нами. Всем известен недуг, которым страдает наше общество. Но опытные врачи не спешат с окончательным диагнозом и не сразу прибегают к операции, а ищут наиболее эффективное средство.

— Я согласен с вами, Тата Матьяс, — подхватил юноша. — Мы уже не раз говорили о том, что богатство, попавшее волею судеб нам в руки, не только открывает перед нами огромные возможности, но и возлагает на нас серьезную ответственность. Мы решили, что не воспользуемся им в личных целях, а обратим его на благо как можно большего числа людей. Но как все-таки распорядиться нам этим капиталом? С чего начать? На эти вопросы у нас пока еще нет определенного и единственно правильного ответа. А только вера в правоту своего дела может послужить гарантией успеха. Вы согласны со мной, Татанг?

— Меня очень радует, что ты ищешь правильный подход к этим проблемам. — Улыбка заиграла на устах старика. — Вчера был заложен фундамент настоящего, а наше дело заложить фундамент будущего. Дух героев прошлого жив в сердцах тех, кому дорого настоящее нашей родины, поэтому то, Что ты делаешь сегодня, послужит вдохновляющим примером для будущих поколений.

Уже перед самым отъездом Мандо долго беседовал с доктором Сабио, своим бывшим учителем, к которому испытывал большое уважение. Доктор Сабио был не только юристом и социологом, он с неослабевающим интересом изучал самые разнообразные факты древней и новой истории Филиппин и их ближайших соседей. Старый профессор не догадывался об истинных источниках неожиданного богатства Мандо, думал, что он получил его от Тата Матьяса, поскольку у того не было ни детей, ни других родственников.

В свое время доктор Сабио побывал в большинстве стран и городов, куда собирался Мандо. Он обладал обширными познаниями в области сельскохозяйственной кооперации в странах Восточной Европы, знал о кооперативном движении в скандинавских странах. Еще в годы войны он неоднократно говорил Мандо, что больше всего на свете Филиппины нуждаются в свете разума, что стране в целом и каждому человеку в отдельности так же необходимы знания, как необходимо физическое здоровье. Именно тогда у них и родилась мысль о создании Университета Свободы.

— Мне кажется, доктор, после войны нашей стране понадобится такое правительство, которое бы не только рассуждало, но и действовало.

— Да, здесь нужен Рисаль и Бонифасио в одном лице, — согласился доктор Сабио.

Теперь они живо припоминали во всех деталях те беседы далеких военных лет. Доктор Сабио одобрил программу поездки Мандо, считая, что молодому человеку будет очень полезно позаимствовать опыт других народов.

— А я прежде всего желаю тебе вернуться из путешествия целым и невредимым.

— Уж об этом не беспокойтесь, — улыбнулся Мандо.

— Вот и прекрасно. — И в дополнение к советам он снабдил Мандо рекомендательными письмами к своим друзьям в зарубежных университетах, в культурных и научных обществах. Напоследок ученик и учитель еще поговорили относительно того, каким должен быть Университет Свободы.

— Большинство университетов — это огромные комбинаты, производящие специалистов, которые в конечном счете служат целям укрепления капиталистического общества. Мы же создадим настоящую кузницу молодых патриотических кадров, которые будут на благо родины трудиться во всех областях науки и техники. Нам нужен новый тип политического лидера, новый тип ученого, — мечтательно заключил доктор Сабио.

— Да, нужно лишить образование коммерческой основы, — поддержал его Мандо.

— Вот именно. Уже полвека мы тратим средства и время на бесконечно устаревшую систему образования, в которой к тому же хозяйничают американцы. А каков результат? Кругом полным-полно специалистов с высшим образованием, которые не могут заработать себе на жизнь. Разве ты не встречал учителей, торгующих на панели чем попало? А адвокатов, работающих простыми, полицейскими, или зубных врачей — посыльными? И таких тысячи. Тысячи, подумай только, Мандо, что это значит для такой маленькой страны, как Филиппины. Страна фермеров и рыболовов предпочтительнее страны клерков и посыльных.

Мандо подробно рассказал об этой беседе своему приемному отцу.

— Ты правильно поступил, поговорив с таким умным человеком, хотя было бы еще лучше, если бы он смог поехать вместе с тобой, — посоветовал Тата Матьяс.

— У меня много причин стремиться к одиночеству в этой поездке. Подумай сам, отец, ведь мы же не можем ему всего рассказать, а ехать вдвоем и все время таиться и скрывать что-то было бы несправедливо по отношению к нему.

— Ну хорошо, — согласился старик, — коли так, отправляйся один, да возвращайся поскорее: тебя здесь ждет много дел. Помнишь первое путешествие Крисостомо Ибарры из романа «Не прикасайся ко мне»? Он вернулся образованным человеком, исполненным новых надежд и чистой веры. Но его вскоре вынудили бежать из страны, как преступника. Его второе возвращение, уже в облике Симоуна, было иным. Теперь он преследовал лишь одну цель — отомстить тому, кто загубил его будущее. — С этими словами старик взял со столика «Флибустьеров» и попросил Мандо прочитать предсмертную исповедь Симоуна. Молодой человек отыскал нужную страницу:

— «Да, я заблуждался, — читал он, — но неужели из-за моих заблуждений ваш бог откажет в свободе целому народу и дарует спасение людям, куда более преступным, чем я? И так ли велико мое заблуждение рядом со злодействами наших правителей? Почему мои проступки должны в глазах бога перевесить стенания тысяч невинных? Почему он, поразив меня, не желает ниспослать победу народу нашему? Он не хочет прекратить страдания людей достойных и праведных, равнодушно взирает на их муки. Потому я и старался их ожесточить?..»

— Так вот, я хочу, чтобы ты вернулся из своего путешествия не Ибаррой и не Симоуном, — торжественно провозгласил старик, глядя в упор на своего приемного сына.

— Я, конечно, вернусь без драгоценностей, — я обращу их в капитал, — ответил юноша, — но то, что я приобрету в путешествии, нельзя будет купить ни за какие деньги.

— И смотри не возвращайся иностранцем в родную страну.

— Вы имеете в виду этих коричневых америкашек?

И оба громко рассмеялись при упоминании о жалких филиппинских отщепенцах, возомнивших себя американцами.

Однажды ранним утром, сразу после завтрака, Мандо и Магат отправились в асьенду Монтеро, располагавшуюся на Центральном Лусоне. Магат сидел за рулем джипа. Друзья решили лично убедиться в состоянии дел только что организованного на территории асьенды сельскохозяйственного союза, о котором были изрядно наслышаны. Они хорошо знали, что пропасть между латифундистами и арендаторами после войны разверзлась еще более. Стремление землевладельцев вернуться к старой системе аренды порождало беспорядки, — крестьяне требовали перемен. Предполагалось, что доктор Сабио поедет с ними, но у него возникли срочные дела в Кабанатуане. От асьенды до Кабанатуана было всего минут сорок пять езды, поэтому доктор обещал приехать на асьенду, как только освободится от дел. Он знал во всех тонкостях, какие отношения существуют между помещиками и арендаторами в этом районе страны. Но он хотел кое-что выяснить на месте, поскольку будущий Университет Свободы, как предполагалось, купит эту асьенду, с тем чтобы организовать здесь опытную ферму.