- Простите. Простите меня, хозяин. Это сильнее меня…

- Не скули! Я прощаю тебя, но наказания ты не избежишь.

Маг-путешественник присел на корточки, и в его руках матово блеснула белая полоска. Дима затрясся от ужаса:

- Не надо, хозяин! - В безотчётном порыве бежать, он дёрнулся, но на шее уже щёлкнул замок. Ошейник из ларнита блокировал магическую силу, и ученик тихо простонал: - Лучше бы Вы убили меня…

Вцепившись в тёмные волосы, Олефир заставил воспитанника смотреть себе в глаза.

- Ты сам виноват, мальчик. Стража!

Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вбежали Кир и Изот.

- Друзья мои! - продолжая смотреть в глаза Диме, весело и злобно воскликнул король: - У меня есть для вас приятная работа. Сделайте её профессионально, но учтите, мой сынок должен остаться живым.

Маг рывком поставил Дмитрия на ноги.

- Это пойдёт тебе на пользу! - холодно бросил он и толкнул ученика в руки палачей.

Стася металась по комнате, не в силах остановиться, и ругала себя на чём свет стоит. "Нужно было говорить с ним помягче! Ему и так приходится несладко… И отпускать одного к королю не стоило. Нужно было идти вместе!". Внезапно тело пронзила дикая боль и, вскрикнув, Хранительница упала в кресло. Дыхание перехватило, на лбу выступили капельки пота: "Что со мной? Олефир? Нет!" Минута, и тяжесть ушла. Станислава вдохнула полной грудью и вздрогнула, услышав пронзительный крик. Испуганно посмотрела по сторонам, но в комнате никого не было. И подскочила: двери с громким хлопком распахнулись, открывая утопающий в загадочном полумраке коридор.

- Что происходит? - жалобно всхлипнула она, и новая волна боли захлестнула разум, а перед глазами возникло окровавленное лицо возлюбленного. - Боже… - прошептала Хранительница и, превозмогая боль, встала.

Стиснув пальцами амулет, она сделала первый, самый трудный шаг. Следующий дался чуть легче. Стася добрела до двери.

- Дима… - выдохнула она и, словно разрушив невидимую преграду, побежала, не зная, куда и зачем.

Коридор был пуст: едва услышав, что воспитанник короля впал в немилость, слуги и придворные благоразумно попрятались. Принцессе было очень страшно, но она продолжала бежать вперёд, пока не услышала гулкие, тяжёлые шаги. Из темноты показалась странная процессия, и, затравленно оглядевшись, Станислава нырнула за портьеру. Шаги прозвучали совсем рядом и стали удаляться. Почти не дыша, женщина выглянула из укрытия и едва не закричала: двое солдат волокли бесчувственного Диму.

- Тяжёлый, зараза, - пожаловался один, поудобнее перехватывая ношу.

- Ага, - согласился другой и добавил: - Что-то сегодня он дольше обычного держался.

- Ну, и дурак!

- Точно дурак. Притворился б, что отрубился, целей бы был.

Испуганный взгляд зацепился за скользящий по ковровой дорожке чёрный, отлично сшитый кожаный сапог. И, как под гипнозом, Стася выбралась из-за портьеры и пошла за процессией. Проследив, в какую из комнат затащили Дмитрия, она снова спряталась за портьерой. Солдаты вышли почти сразу и, прикрыв двери, зашагали прочь. Хранительница дождалась, пока они скроются за поворотом, и бросилась к возлюбленному.

Дмитрий лежал на кровати лицом вниз, и в первую минуту Станислава подумала, что он мёртв.

- Дима, - тихо позвала она, но возлюбленный не шелохнулся.

Прикрыв дверь, Стася на цыпочках подошла к постели и дрожащей рукой коснулась его плеча:

- Дима.

Маг шевельнулся.

"Слава Богу, жив!" Путаясь в складках роскошного платья, Хранительница взобралась на кровать, перевернула возлюбленного на спину и испуганно вскрикнула.

- Тише, - запёкшимися губами выдохнул Дмитрий.

- Сволочи! - прошипела Стася, не в силах оторвать взгляд от разбитого, окровавленного лица.

Маг застонал, и его стон вывел Хранительницу из ступора. Она вскочила, выхватила из-за корсажа платок и, смочив водой из серебряного кувшина, осторожно приложила ко лбу возлюбленного.

- Не надо… Уходи… Прошу…

- Я не оставлю тебя!

- Не снимай… амулет… Иди к себе… Прошу…

Дима попытался отыскать её руку, и Стася сама сжала его ладонь. Маг попробовал открыть глаза, чтобы увидеть любимую, но не смог. Мысли путались, боль становилась невыносимой, сознание утекало, как песок сквозь пальцы, но он всё-таки успел сказать то, что окончательно понял в тот миг, когда кованый сапог опустился на его лицо:

- Ты всё… для меня…

Склонившись над возлюбленным, Стася осторожно коснулась губами его виска и с тяжёлым сердцем покинула комнату. Она брела по тёмным коридорам Керонского замка, захлёбываясь от ненависти к его владельцу. "Хочешь войны, Олефир? Ты её получишь!" Хранительница сжала Ключ в кулаке и, гордо вскинув голову, зашагала к своим покоям.

Побег.

Стася проснулась, удобно устроилась в постели и обвела служанок злобным взглядом: вчера она поняла, как должна вести себя принцесса, живущая в Керонском замке. Хранительница никогда не позволяла себе грубить людям, но здесь от неё ждали именно этого.

- Пошли вон! - ледяным тоном приказала она, и комната мгновенно опустела.

Станислава спрыгнула с кровати, умылась и отправилась в гардеробную, где обнаружила множество платьев, разных цветов и фасонов. "Ого! Хорошо живут принцессы! Ну, дядечка Олефир и расстарался!" Чтобы не обращаться за помощью к горничным, она выбрала простое цельнокроеное платье, натянула его и подошла к зеркалу. Резным деревянным гребнем расчесала волосы, скептически посмотрела на изысканные украшения, разложенные на туалетном столике, и резким движением смахнула их на пол. На столе остался лишь серебряный обруч с бледно-зелёным топазом. "Хотите принцессу? Вторую Алинор? Получайте!" Стася водрузила обруч на голову и покинула свои покои, с твёрдым намерением доказать Олефиру, что она не кукла, а человек, с которым нужно считаться. Хранительница планировала бросить в лицо королю обвинения в издевательствах над приёмным сыном, но когда она величественно и гордо вступила в обеденный зал, желание скандалить пропало - за столом сидели любящий отец и почтительный сын.

Олефир что-то весело говорил Диме, а тот согласно кивал и улыбался. На лице принца не было ни единого следа вчерашних побоев. Стася оторопело смотрела на новоприобретённых родственников, и злость переполняла её. "Лицемеры! Кого вы пытаетесь обмануть?! Ненавижу притворство!"

Дима почувствовал агрессию возлюбленной и, забыв о полоске ларнита, стягивающей шею, шевельнул пальцами. Взгляд изумрудных глаз тотчас метнулся к изумительному серебряному перстню с тёмно-красным самоцветом. Багряная буква "О", светящаяся внутри камня заворожила и успокоила - Стася сама не заметила, как лицо её разгладилось, а раздражение исчезло, словно тень зари.

- Присоединяйся к нам, дочка.

Хранительница оторвала взгляд от мерцающей загадочным светом буквы и посмотрела короля, который широко и открыто улыбался ей и почти жмурился от удовольствия лицезреть приёмную дочь.

- Доброе утро, Ваше величество, - ангельским голоском произнесла Стася и слегка присела.

"Девочка согласна поиграть? Что ж, поиграем", - язвительно хмыкнул высший маг и с придыханием произнёс:

- Сегодня ты очаровательна, как майская роза, Маргарет.

Изобразив смущение, Станислава скромно потупилась, опустилась на стул, с трепетом взглянула на возлюбленного, и крик горечи и отчаяния замер на её губах. Приветствуя "сестру" Дмитрий повернул к ней голову, и Хранительница наткнулась на взгляд голубых, как весеннее небо, и безжизненных, как покинутый дом, глаз. "Не снимай амулет!" - пронеслась в её голове чужая мысль, и женщина невольно подалась вперёд, но Дима уже отвернулся, внимая учителю:

- Представь себе, Марго, вчера у нас вышла ужасная история. Мы проводили магический опыт, и Дима, мой дорогой сын, едва не погиб, - картинно-трагическим голосом произнёс король и похлопал воспитанника по плечу. - Сколько раз я говорил ему, что нужно использовать магический щит, но он чересчур самоуверен…