В его взгляде стояла такая безнадёжная тоска, что Стася невольно поёжилась.

- Иди, но… Я буду ждать тебя, - едва сдерживая слёзы, прошептала она и отвернулась.

Тихие быстрые шаги, хлопок входной двери, острая боль потери. На негнущихся ногах Станислава вышла в прихожую и почти не удивилась тому, что дверь заперта, а цепочка накинута. Чувствуя дикую усталость, она добрела до спальни и, не раздеваясь, упала на кровать.

- Дочка.

Стася с усилием открыла глаза - на краю постели сидел отец.

- Папа? Папа? Это, правда, ты?

- Я, дочка, - улыбнулся Михей-Фёдор. - Как же я соскучился, родная моя.

- Папочка, ты вернулся?

- Нет, девочка, я не надолго. Слишком далеко занесла меня судьба. Счастье, что свиделись.

- Мне так много нужно рассказать тебе, папа!

Станислава потянулась к отцу, но он жестом остановил её:

- У нас мало времени. Я с трудом дотянулся до тебя, милая. Я давно хотел рассказать тебе правду, но так и не решился. Я боялся за тебя, родная… - Он прерывисто вздохнул и продолжил: - Но обстоятельства сильнее меня. Просто послушай и поверь мне, дочка! Мы пришли из другого мира. - Маг говорил и внимательно рассматривал заклинание Димы. Он попытался развеять его, но не смог и разозлился. Но Стася этого не заметила, для неё голос отца остался мягким и задушевным. - Я был вынужден бежать, чтобы защитить тебя, доченька. Я сделал всё, чтобы этот мир стал тебе родным, но видно не судьба…

- Я уже всё знаю. Сегодня ко мне приходили трое молодых людей. Они сказали, что ты жив, и предложили отвезти меня в Лайфгарм.

- Быстро же тебя нашли! - невесело усмехнулся Фёдор. - Как их зовут?

- Ричард, Артём и Дмитрий.

- А… эти… - Высший маг удручённо покачал головой. - Так или иначе, ты должна выбрать одного из них! Тебе необходимо вернуться в Лайфгарм. Но будь осторожна, дочка! Только одному из них можно верить, а остальных гони прочь.

- Что это значит?

- У меня нет времени на объяснения. Тебе придётся разбираться самой. Не тяни с выбором. Прощай.

Маг махнул рукой, и Стася заснула. Фёдор же, склонившись над дочерью, вновь осмотрел заклятье Дмитрия. "Какой талантливый мальчик. Гаденыш! Даже я не могу разрушить его заклинание без подготовки. Он далеко пойдёт… если им правильно руководить".

Ричард.

Стася стояла на опушке леса и в замешательстве смотрела на могучие, раскидистые ели густого янтарного цвета. Сквозь колючие лапы виднелась чёрная пористая кора, словно изъеденная огромными червями, которые долго и с удовольствием точили вековые стволы, а потом бросили увлекательное занятие и уползли, оставив деревья умирать. Еловый лес выглядел притягательным и жутким: Станиславе до умопомрачения хотелось войти под янтарные лесные своды, но и оказаться среди черноствольных елей было страшно до безумия. Так она и замерла, снедаемая противоречивыми чувствами и окутанная безжизненной, всепроникающей тишиной. Сил - двигаться, говорить, дышать - не было.

Внезапно между деревьями замелькала тень, и Стася, усилием воли сбросив оцепенение, подалась вперёд, до рези в глазах всматриваясь в неясный силуэт.

- Кто ты?

Незнакомец обернулся. Родные, любимые черты: тёмно-русые, зачёсанные назад волосы, внимательные голубые глаза…

- Папа!

Станислава бросилась к отцу, но медово-чёрные ели не пропустили её. Колючие ветви заключили Хранительницу в болезненные объятия, раздирая одежду и царапая кожу.

- Папа! Помоги!

Фёдор с печальной улыбкой посмотрел на дочь, отрицательно покачал головой и, повернувшись к ней спиной, зашагал прочь. И, точно получив одобрение мага, ветви накинулись на несчастную женщину с удвоенной силой.

- Пустите! - завизжала Хранительница, с ужасом ощущая, как острые иголки глубже и глубже вонзаются в кожу. - Дима!

Имя вырвалось само собой, Стася думать не думала о странном лайфгармце, с которым провела вчерашний вечер. Её крик подействовал как удар хлыста: ветви зашипели, отпрянули, а окровавленные иголки дождём осыпались на землю. Потеряв равновесие, Хранительница неловко взмахнула руками, покачнулась и… открыла глаза.

Мерно тикал будильник на прикроватной тумбочке, а сквозь узкую щель между плотными гардинами пробивались солнечные лучи, ложась на ковёр светлыми полосками.

- Сон… - облегчённо выдохнула Станислава, изумленно оглядела свое вечернее платье, села, свесив ноги с кровати, и потёрла виски: "Давненько я так не уставала. Пожалуй, с тех пор, как пропал отец".

Тогда тоже заканчивался апрель. Ясным солнечным утром Михей собрался за город. Ничего необычного в этом не было: он продавал травяные сборы и частенько скитался по подмосковным лесам, порой по несколько дней кряду. Надев потёртую кожаную куртку, отец закинул за спину рюкзак с термосом и бутербродами, поцеловал дочь в щёку и вышел из квартиры. Эта сцена до сих пор стояла перед глазами Станиславы. Больше отца она не видела, вплоть до сегодняшней ночи…

"Папа хочет, чтобы я вернулась в Лайфгарм. Он не говорит ни о каких опасностях, и я верю ему и обязательно вернусь!" Хранительница поймала себя на мысли, что думает о Лайфгарме так, словно всегда знала о его существовании. И тотчас в сознании, словно цветочные бутоны, расцвели воспоминания о детских радужных снах, в которых являлись картины удивительного мира. В те далёкие дни они казались отображением волшебных сказок, что на ночь читал отец. В необыкновенно ярких видениях Стася переносилась в неведомые земли, представлявшиеся настолько реальными, что, просыпаясь, она как бы возвращалась из увлекательной поездки, переполненная новыми впечатлениями, довольная и счастливая. Девочка с упоением пересказывала чудесные сны отцу, а тот недоверчиво качал головой и улыбался…

"Только Дима не хочет, чтобы я возвращалась в Лайфгарм. Он такой странный, такой красивый и такой несчастный… Хватит! - Станислава вскочила и распахнула шкаф в поисках купальника. - Вот-вот придёт Ричард, а я ещё не готова!" Она едва успела переодеться, умыться и покидать вещи в сумку, как в прихожей кукарекнул звонок.

Стася встретила гостя бодрым возгласом:

- Привет!

- Доброе утро.

Пышный хвост длинных рыжих волос, глаза - два дивных изумруда, белоснежная водолазка, облегающие тёмно-зелёные джинсы - Стася была столь очаровательна, что Ричард истуканом застыл на пороге и, казалось, забыл, зачем пришёл.

- Так и будем в дверях стоять? - невозмутимо поинтересовалась Хранительница и протянула ему спортивную сумку.

Заторможено кивнув, Ричард захлопнул рот, закинул сумку на плечо и молча развернулся к лифту. Пока кабина скользила на первый этаж, Станислава разглядывала на своего громадного, атлетически сложенного спутника и с весёлым ехидством прикидывала, какая машина выдержит эту гору мышц. "Камаз!" - наконец решила она и одарила "великана" обворожительной улыбкой.

Ричард смутился, покраснел и робко улыбнулся в ответ. Вкупе с атлантоподобной фигурой смотрелось это нелепо, но забавно, и Хранительница отвернулась, едва сдерживая смех. Великан вызывал у неё смешанные чувства: с одной стороны ей нравился атлетически сложенный мужчина с серьёзными серыми глазами, а с другой - его нерешительное поведение отталкивало, наводя на мысль о несоответствии формы содержанию. А таких мужчин Станислава сторонилась, считая их совершенно бесперспективными. Впрочем, матримониальных планов на Ричарда у неё не было, а вот вопросов - хоть отбавляй, поэтому Стася дала себе мысленного пинка и, выйдя из лифта, вновь благосклонно взглянула на спутника, с удовольствием отметив, как зажигается радостью красивое, немного резкое лицо. Ричард приосанился, поспешил к двери и галантно распахнул её перед Хранительницей. "Джентльменства у него не отнять", - одобрительно подумала женщина, шагнула на улицу и остановилась, с интересом рассматривая мощный тёмно-вишнёвый "Ленд Ровер", такой же высокий и громоздкий, как его хозяин.