"Н-да… От этого, пожалуй, будет не просто отделаться!" - подумала про себя девушка, продолжая обворожительно улыбаться не в меру разгорячившемуся партнёру.
Немолодой солидный мужчина с юношеским пылом сыпал комплиментами в её адрес, а уж смотрел так, что у любой другой женщины сердце непременно растаяло бы. Но не у Маруси. И это было странно: до недавнего времени её тоже радовали и восхищённые мужские взгляды, и комплименты, а теперь хвалебные слова как будто бы исчезали в зияющей пустоте. Девушка опустила взгляд в бокал с шампанским, представляя, как некто в чёрном вырезает ей сердце и аккуратно помещает в банку с формалином, чтобы сохранить в качестве экспоната своей коллекции. Живое воображение тут же дорисовало огромную холодную комнату со множеством стеллажей, на которых громоздились литровые банки с сердцами… Бр-р. По лицу Маруси скользнула тень недовольства, и Филипп отреагировал мгновенно.
- Ce n'est pas cela, Maria? (Что-то не так, Мария?)
- Est absent-est absent… Ici un peu froidement, il ne vous semble pas? (Нет-нет… Здесь немного прохладно, Вам не кажется?) - Плавным движение девушка накинула на обнажённые плечи невесомое серебристо-белое манто и, мило улыбнувшись, подняла бокал. - Nous boirons? (Выпьем?)
- Pour vous, en lavant l'associee charmante! (За Вас, моя обворожительная компаньонка!)
Маруся сделала несколько глотков вина, обдумывая вежливый и тактичный способ расстановки точек над "i", но тут возле столика, как по волшебству, возник официант с небольшим серебряным подносом, на котором стояла тонкая ваза с дивной орхидеей. Нежные восковые лепестки пламенели оранжево-алыми прожилками, и, казалось, что на ветке горят маленькие живые огни… Девушка заворожено смотрела на чудесный цветок, и вдруг из глубин памяти, как пузырёк воздуха со дна бокала, стремительно вспорхнуло воспоминание. Предвкушая сладостный миг раскрытия тайны, Маруся замерла, но бархатный голос Филиппа, вмиг ставший неприятным и резким, пророкотал: "Acceptez cette image de mien негасимой de l'amour de vous, Maria! (Примите этот образ моей негасимой любви к Вам, Мария!)", и пузырёк-воспоминание лопнул, не достигнув поверхности. Лицо девушки побледнело, глаза стали отрешёнными и больными, а изящные пальцы сжали бокал так, словно хотели раздавить.
- Merci, Philippe, (Спасибо, Филипп), - едва шевеля губами, произнесла Маруся, аккуратно поставила бокал на стол и замерла, глядя прямо перед собой.
- Il vous est mauvais? (Вам плохо?) - забеспокоился незадачливый поклонник. - Appeler le medecin? (Позвать врача?)
- Oui. Non (Да. Нет). - Голос девушки был тих и бесцветен, губы дрожали. - Philipppe me faut a la maison (Мне нужно домой, Филипп).
- Certes-certes (Конечно-конечно).
Филипп выскочил из-за стола, метнулся к девушке, помог ей подняться и, бережно поддерживая под локоток, повёл к выходу. Свежий ночной воздух немного взбодрил Марусю. Она глубоко вздохнула, слабо улыбнулась французу и тихо произнесла:
- Pardonnez qu'a abime a vous le soir… (Простите, что испортила Вам вечер…)
- A une belle femme il faut etre enigmatique (Красивой женщине положено быть загадочной), - галантно отозвался её кавалер и с любовью заглянул в серые больные глаза: - Mais, probablement, demain…(Но, возможно, завтра…)
- Probablement (Возможно), - эхом отозвалась Маруся и облегчённо выдохнула: её верный секретарь и шофёр Костик заметил хозяйку, и к дверям ресторана подкатил белый "Лексус".
Филипп проводил девушку до машины, нежно коснулся губами её руки и прошептал:
- Je vivrai avec la rencontre avec vous, Maria (Я буду жить встречей с Вами, Мария).
Дверца тихо хлопнула, мотор заурчал. Белый автомобиль рванул с места и через минуту скрылся с глаз, а растерянный и огорчённый Филипп всё стоял у порога ресторана, размышляя о таинственных русских женщинах…
Всю ночь Марусе снились сны: чёрно-белые и цветные, мучительные и сладкие, жестокие и нежные… Она, как зритель в кинотеатре, смотрела фильм с собой в главной роли. "Наконец-то! - ликовала во сне девушка. - Наконец-то я узнала правду! И пусть всё сложилось не так, как хотелось, но теперь я помню!.."
Назойливое пение будильника ворвалось в драгоценный сон в самый неподходящий момент.
- Ещё чуть-чуть, - шептала Маша, шаря рукой по тумбочке, но безжалостный механический губитель грёз ни в какую не желал находиться. - Чтоб тебя разодрало! - выругалась девушка, открыла глаза и с силой нажала на кнопку. - Заткнись же, чёрт тебя дери!
Будильник покорно замолчал, а Маруся откинулась на подушки и прикрыла глаза. Минут десять она безуспешно пыталась вернуться в чудесный кинозал, а потом вдруг поняла, что не помнит ни единого кадра из захватывающей "документальной ленты". Эмоции, правда, остались - боль и наслаждение, страх и отчаянная решимость, печаль и радость…
- Только пользы от них никакой! Одно расстройство! - Маруся отбросила одеяло, села по-турецки и задумалась. - По крайней мере, теперь я точно знаю, что у меня в голове образовались какие-то склеротические дыры! А, значит, есть смысл искать, вспоминать и бороться за свою память!
Знакомая по "фильму" отчаянная решимость окатила ледяной волной, по телу прошла дрожь, руки невольно сжались в кулаки. "В бой!" Девушка по-кошачьи мягко спрыгнула с кровати и отправилась душ. Придирчиво оглядев себя в зеркальной стене ванной комнаты, Маруся осталась довольна фигурой, а вот лицо заставило тяжело вздохнуть: "Нелегко мне далась эта ночка… Но… Женщина я или нет?" Она показала отражению язык и приступила к утреннему туалету.
Когда девушка появилась в столовой, Костик со столь откровенным восхищением уставился на неё, что едва не выронил из рук поднос с кофе и бутербродами. "Красота - страшная сила", - мысленно прокомментировала его поведение Маруся, прошествовала к столу и указала секретарю место напротив:
- Садись, Константин, нам предстоит серьёзный разговор.
- Ага, - совершенно по-детски хлопнув глазами, отозвался мужчина, поставил перед хозяйкой поднос, уселся на стул и замер.
"Кажется, я перестаралась", - с досадой подумала девушка и доверительно начала:
- Ты очень ценный работник, Костя. Ты работаешь со мной уже…
- Почти год, точнее одиннадцать месяцев, - подсказал секретарь. - Меня ещё отец Станиславы Михеевны на работу принимал. Шофёром и охранником, а потом, когда они агентство Вам передали, Вы меня ещё и секретарём сделали…
- Правильно, - кивнула Маруся, сохраняя на губах доброжелательную улыбку. "Так вот откуда у меня фирма! Ещё бы узнать, куда делись Стася и Михей…" - А как думаешь, почему я повысила тебя в должности?
Константин покраснел, озабоченно потёр виски и со вздохом ответил:
- Вы анкету мою прочитали…
"Точно! - вспомнила Маруся. - Экономическое образование. Владеет иностранными языками (французским и испанским), холост… И как его в охранники занесло с таким-то образованием?"
Хозяйка с интересом рассматривала секретаря, и тот решил, что должен добавить что-то ещё:
- Сказали, что с таким образованием надо карьеру делать, а не штаны за баранкой протирать…
- Отлично! С сегодняшнего дня назначаю тебя директором агентства.
- Что?!
- Карьеру будешь делать!
- Э…
- Выезжаем через пятнадцать минут. Ровно в полдень ты подпишешь свой первый контракт в роли директора.
- А Вы? - оторопело поинтересовался Константин.
- По дороге поговорим, - отрезала Маруся, и неожиданно возвысившийся секретарь, бросился прочь из столовой. "У тебя всё получится, Костя. А нет, - девушка криво усмехнулась, - на нет, и суда нет"…
Представление нового директора прошло на редкость успешно. Маруся ожидала косых взглядов, быстро смолкающего шепотка за спиной и даже недоумённых вопросов, но её сотрудники словно ждали назначения Константина Игоревича. Ещё вчера Маша порадовалась бы столь благоприятной, деловой атмосфере в агентстве, но сегодня это показалось странным. "Складывается впечатление, что, если я станцую на столе голой, мои сотруднички радостно поаплодируют и продолжат спокойно работать!" - с раздражением подумала девушка, но проверять смелое предположение не стала. И, оставив Костю разбираться с текучкой, поехала по своим делам. Ещё утром она решила проверить старый адрес Станиславы, тем более что нужная связка ключей хранилась в сейфе загородного дома. Что она надеялась найти в Стасиной квартире, Маруся и сама не знала. Однако тянуло её туда, как магнитом.
