Когда Тегетгоф в 10 1/2 часов ринулся в промежуток между третьим и четвертым кораблем, линия Персано растянулась уже на 6 километров, вместо предусмотренных двух; два корабля значительно отстали. Но зато итальянцы имели возможность встретить австрийцев, шедших почти перпендикулярно к их курсу, анфиладным огнем.

Тегетгоф сделал еще своей дивизии сигнал вступить ему в кильватер.

Незадолго до встречи обоих флотов Персано перешел с «Ре д'Италиа» (36 орудий) на «Аффондаторе» (2 орудия), которого он считал сильнейшим и самым быстроходным кораблем своей эскадры; «Аффондаторе» держался все время за линией. Персано поднял на нем свой флаг, однако только вице-адмиральский, так как другого на корабле не нашлось, но не сделал при этом никакого сигнала о своем переходе на другой корабль. Авангардом командовал контр-адмирал Вакка.

В 10 3/4 часа утра итальянцы первыми открыли огонь. Три корабля авангарда вскоре оказались отрезанными от других и приняли лишь слабое участие в дальнейшем бою; они описали большой круг и обошли австрийский флот с левого борта.

Из-за густого дыма ни одному из австрийских судов не удалось таранить, и вскоре началась общая свалка, в которой центр итальянского флота подвергся атаке превосходящих сил противника.

По другим данным, преимущественно итальянским, первая дивизия австрийцев повернула не направо, как показано на плане, а влево, следуя в кильватер своему флагману, и пошла за ним неправильными группами. Коммодор Петц бросился сразу на правый фланг, чтобы атаковать дивизию Альбини, но этот уменьшил ход и зашел за линию своих броненосцев. Таким образом, деревянным судам второйой дивизии пришлось вступить в бой с броненосцами третьей итальянской дивизии, находившейся под командой капитана Риботи. Сражающиеся суда разделились на две группы. Альбини и Вакка не приняли участия в этом бою.

Флагманский корабль Тегетгофа сделал ряд неудачных попыток таранить неприятельские суда; он ударил «Палестро» под очень острым углом, так что мачта этого корабля вместе с флагом упала на палубу «Фердинанда Макса». На «Палестро» возник пожар, он пострадал довольно серьезно.

Внезапно командир флагманского корабля, капитан барон Штернек увидел впереди себя какую-то серую массу, дал полный ход и ударил своим тараном потерявшего уже управление «Ре д'Италиа» в левый борт, около миделя. Таран проник внутрь судна приблизительно на 2 метра и сделал пробоину в 16 квадратных метров, отчасти под водой. Дав задний ход, «Фердинанд Макс» освободился от своего противника, который через три минуты, в 11 часов 20 минут ура, затонул, погрузившись носом вперед. Команда его стреляла до последней минуты с палубы и с марсов. Продолжавшийся еще бой помешал спасению команды на шлюпках. Сейчас же за этим «Фердинанд Макс» с трудом увернулся от таранного удара.

Тем временем дивизии Петца и Риботи вели ожесточенный артиллерийский бой, в котором принял также участие и «Аффондаторе», пытавшийся ударить «Кайзера» своим таранов в 9 метров длиной. Броненосный фрегат «Ре ди Портогалло» (36 орудий) также пытался его таранить, и Петц спас свой корабль тем, что он сам бросился полным ходом на этого противника. Правда, он потерял при этом фок-мачту и бушприт, и сильно повредил трубу, но зато ему удалось отбить противника сильным огнем. Подобным же образом он отделался и от другого противника.

«Кайзер» потерял значительно в ходе и вышел из боя, направляясь к Лиссе и преследуемый «Аффондаторе»; фрегаты вскоре последовали за ним. Другие попытки броненосцев таранить остались безуспешными; канонерки неоднократно и с успехом обстреливали противника продольным огнем.

Персано нагнал «Кайзер», но отказался в последний момент от таранного удара, опасаясь за собственный корабль, и повернул обратно. «Кайзер» открыл сильный огонь по палубе своего противника и благополучно вошел в гавань Лиссы.

Около 12 1/4 часов Тегетгоф собрал свои суда; в этот момент он находился ближе к Лиссе, чем его противник, державшийся на северо-запад от него; они, следовательно, поменялись в течение боя местами.

Альбини, ничего не знавший о переносе флага командующего, не обращал никакого внимания на сигналы «Аффондаторе», передававшего ему приказание атаковать австрийские деревянные суда.

Теперь только Персано узнал о гибели своего бывшего флагманского корабля и увидел, как броненосный корвет «Палестро», охваченный огнем, уходил на север, и получил донесение командира третьего броненосца, что он не в состоянии продолжать бой. Тогда он собрал свои суда – Вакка также присоединился к нему со своим отрядом – и прошел между противником и «Палестро», который, однако, в 2 1/2 часа затонул после происшедшего на нем взрыва.

Тегетгоф выстроил опять свой флот в три кильватерные колонны на курсе северо-восток и поднял сигнал «общая погоня за неприятелем», но так как 4 броненосца и 2 фрегата не могли дать больше 9 узлов, то он отменил это приказание.

Персано подобрал команду с погибших судов и взял в 10 часов вечера курс к берегу. Итальянцы потеряли два броненосца, два других были тяжело повреждены; на «Ре д'Италиа» погибло 400 человек, на «Палестро» – 230; на остальных судах было 5 убитых и 39 раненых.

Австрийцы потеряли, кроме тяжело поврежденного «Кайзера» с 4 ранеными офицерами и 95 убитыми нижними чинами, еще 34 человека убитыми (в том числе – 2 командира) и 43 – ранеными. Флагманский корабль имел течь в носу. Единственными их трофеями стали несколько судовых шлюпок и большая железная шаланда. До захода солнца Тегетгоф ввел в гавань сперва канонерские лодки, затем вторую дивизию; сам он вошел последним. К 4 часам утра все суда, кроме «Кайзера» были опять приведены в боевую готовность.

Вечером Тегетгоф вышел из Лиссы, отправил раненых на берег Далмации и прибыл 22 числа в Полу, с восторгом приветствуемый населением.

Сражение при Лиссе имеет большое значение, как первый бой между флотами в открытом море после Трафальгара, и как первая боевая встреча не только паровых, но и броненосных судов. До него единственными, и притом незначительными, боями между паровыми судами были сражения при Ясмунде и Гельголанде. В этом сражении в первый раз нашла себе применение таранная тактика, прочно и надолго утвердившаяся с этого момента во флотах всех наций. К борьбе между броней и артиллерией присоединилось теперь соперничество в постройке таранных судов; таран стал опять самостоятельными оружием, как во времена гребного флота.

Нельзя не указать на то, что австрийцы, вопреки определенному намерению своего адмирала, сделали ошибку, открыв огонь до прорыва неприятельской линии. Этим самым они настолько затруднили себе задачу потопить при первом столкновении несколько судов противника, что ни одному кораблю не удалось нанести таранного удара.

Открыть сосредоточенный огонь следовало позже, чтобы не мешать таранным маневрам. Тегетгоф управлял ходом сражения, стоя все время на открытом полуюте своего флагманского корабля; Персано за все время боя ни разу не вышел из броневой рубки.

Грубость ошибок Персано очевидна. До боя он сделал ту ошибку, что не собрал свои силы ближе к Лиссе; удобнее всего он мог бы это сделать на северо-востоке от нее, а для более быстрого сосредоточения сил деревянным судам следовало бы обогнуть остров с юга. Этот маневр он мог выполнить тем легче, что он обладал преимуществом в ходе перед противником; кроме того, он завлек бы последнего дальше к востоку и в канал Лезины. Серьезной ошибкой было и то, что он перенес свой флаг в последний момент на другой корабль и не известил флот об этой перемене, в результате чего произошла масса недоразумений, так как не было известно, какой корабль является флагманским.

Результаты артиллерийского огня были довольно незначительны, несмотря на большое количество выпущенных снарядов. Австрийцы сделали 1500 выстрелов, итальянцы – 4000. Число попаданий относилось как 10:1. Следует отметить, что австрийцы брали слишком высокую точку наводки.

Но и крупные калибры итальянцев не произвели особенного эффекта на австрийские броненосцы: броня ни разу не была пробита, болты не отскакивали, и только несколько плит дали трещины. Броня опять таки одержала верх над артиллерией.