Для окончательного освобождения Копенгагена король Фредерик Датский собрал все свои силы; предполагалось сначала вернуть остров Фюнен. 11 ноября под предводительством фельдмаршала Шака 2400 датчан и голландцев были в Киле посажены на суда флота, находившегося под начальством Рюйтера, Бьелке и Юэля. Голландские войска состояли из 3 бригад, соответственно из голландских французских и английских наемников.

Нападение на Ниборг не удалось из-за шторма и темноты; высадка удалась на северо-востоке острова Фюнен у Киертемюнде под личным руководством Рюйтера после упорного боя. Одновременно датский генерал Эберштейн высадился в Малом Бельте у Миддельфарта с датчанами, поляками и 4 бранденбургскими полками. Шведский генерал фон Зальцбах упустил возможность разбить порознь своих противников и 25 ноября потерпел у Ниборга полное поражение; крепость сдалась Рюйтера после короткой перестрелки. 2000 шведов пали, 5000 было взято в плен.

Рюйтер с частью флота пошел в Копенгаген, а прочие суда отослал в Киль и Любек на зимовку; Карл направился в Норвегию, чтобы продолжать там войну. Все свои прочие войска он переправил на Зеланд, где началась продолжительная партизанская война. Копенгаген оставался запертым с суши, с моря он получал помощь. При его защите отличились матросы эскадры Рюйтера. Несмотря на то, что против храброго короля действовали в Голштинии 14 000 человек, а на Зеланде и в Ютландии – по 8000 человек союзных войск, военачальники не могли решиться на совместное наступление; война затягивалась.

Ярко сказалась при заключении мира голландская точка зрения, согласно которой война должна была служить исключительно торговым интересам. Нидерланды не желали допускать господства какой-либо державы, даже северной, в Балтийском море. На интересы союзной Дании они не обращали никакого внимания.

Карл X ясно сознавал всю опасность своего положения и не настаивал особенно упорно на первоначальных требованиях. Уже в конце ноября, совместно с Голландией, были установлены принципы заключения мира; прежде всего, одинаковые таможенные правила для шведских и голландских судов. Король согласился уступить отшедшие от него Борнхольм и Дронтгейм, уничтожить Зундские пошлины и срыть Кронеборг. На присвоение Швецией датских островов Голландия ни за что не хотела согласиться.

Так как шведские войска должны были всюду на суше отступить, в Курляндии, в Пруссии и Померании, а в Фриш-гафе у Эльбинга уже действовали бранденбурго-прусские военные корабли, Карл решил собрать в январе в Готенборге особое совещание, которому изложил всю тяжесть положения страны. Он склонялся к заключению мира, желая его сделать особенно прочным главным образом с Данией, дабы потом с ней вступить в союз против Голландии – создать особый северный союз.

Среди переговоров Карл тяжко заболел; болезнь в феврале так обострилась, что он чувствовала приближение смерти и спешил сделать последние распоряжения для заключения мира. 13 февраля 1660 г. Карл X скончался; ему еще не исполнилось 38 лет. Он много сделал для своей страны; при более продолжительной жизни ему бы, наверное, удалось урегулировать внутренние дела Швеции. 30 апреля был окончательно заключен мир в Копенгагене и Оливе. Швеция получила Финляндию, Польша – Курляндию, а также Мариенбург и Эльбинг; за Бранденбургом был признан суверенитет над Пруссией.

Швеция и Голландия первыми заключили перемирие. Рюйтер ушел из Ландскроны, а шведский флот подошел к Копенгагену. После этого и Дания согласилась на мир и заключила его 27 мая в Копенгагене; за Данией остался Дронтгейм и Бронхольм, в общем же был снова подтвержден Роскильдский мир, за исключением статьи об исключении «чужих» флотов из Балтийского моря. Швеция, несмотря на все это, осталась господствующей морской державой на Балтике.

Следует еще упомянуть, что при заключении мира Бранденбург, наконец-то, получил право держать военные суда в Балтийском море.

В этих войнах в западной части Балтийского моря, несмотря на небольшое количество морских сражений, влияние флотов великих держав было исключительным.

Армии можно сравнить с шахматными фигурами, которые двигались или оставались на месте в зависимости от флотов. Достаточно было появления одного из больших западно-европейских флотов, чтобы подчинить ему в полной мере действия неприятельских и даже дружественных морских и сухопутных сил. Очень сказалось значение одной лишь близости готового к бою флота, как, например, английского, собственно не принимавшего никакого участия в военных действиях. Даже инициативный Карл X должен был все движения войск предпринимать в зависимости от предполагаемых действий флота: ему как бы предписывалось большими боевыми флотами, как нужно действовать. Он понял значение морской силы, которая в эту войну, давшую отличный образец взаимодействия флота и армии, сказалась в полной мере.

Флот той великой державы, которая озаботилась его появлением на театре войны, имел судьбу войны почти всецело в своих руках. Нужна была исключительная государственная ловкость и неутомимая энергия шведского короля, чтобы пробиться через все громадные затруднения и столь блестяще добиться у почти недоступных ему великих держав достижения своих целей. В нем соединены исключительные таланты государственного деятеля и полководца.

Однако оба северных противника оказались очень стесненными в своих действиях; их исконный спор за преобладание на Балтике принес обоим лишь вред. Намерения Карла заключить более тесный союз, в котором Дания и Норвегия из-за своего географического положения имели бы большое значение, не встретило в Дании большого сочувствия.

Получив по мирному договору право иметь военный флот в Балтике, курфюрст немедленно начал действовать в этом направлении.

Важные стратегические принципы снова нашли себе подтверждение в этих войнах. Шведский король в начале войны всегда отлично отстранял второстепенные цели, чтобы обрушиться всей мощью на главные силы и главный опорный пункт неприятеля и либо уничтожить, либо обезвредить их. Он действовал весьма дальновидно, когда в 1657 г. обеспечил себе тыл, вступив в переговоры с Польшей, и выказал ясное понимание обстановки, задумав свою переправу через Бельты. Как в начале второй войны он дал себя уговорить не наступать непосредственно на Копенгаген, нами уже было разобрано; это был тяжелый промах, и Голландия могла исправить свою ошибку – медленное наступление предыдущего года – но не смогла использовать победы, в виду появления Англии на театре войны.

Неоднократно в действиях шведского флота замечалось, что его вожди не умели стратегически использовать тактических побед, вероятно, потому, что по большей части они были переведены из армии.

Тактика в морских боях была очень примитивной даже во флоте Обдама; то была прежняя «групповая» тактика, если так можно назвать беспорядочные одиночные бои, которыми кончались морские сражения того времени. Адмиралы подводили флоты друг к другу, командиры решали бой количеством побед в одиночных боях.

Недостаточная осведомленность о противнике, которая важна для успешных тактических выступлений, наблюдалась часто; иногда сведения оставались в штабе командующего, который не утруждал себя их дальнейшим распространением. При ведении морских войн особенно важно ставить всех начальников, включая командиров самых малых судов, в известность о действиях неприятеля. Мы часто встречаемся в морских войнах с этим упущением, даже не только в войнах, но и во время современных маневров. Каждый командир может быть внезапным особым поручением, туманом, штормом и т. п. поставлен перед необходимостью действовать самостоятельно и быстро принимать важные для хода операции решения, поэтому следует всех командиров обо всем предуведомлять, чтобы они во всех случаях знали, что делать. Тут не может быть сравнения с сухопутными операциями; это особенность ведения морских войн. Что Врангель поступил тактически неправильно, оставив четвертую эскадру так далеко в резерве, уже было сказано.