Войны паши Египта Мухаммеда Али с Турцией в 1830-х гг. ясно показали России всю слабость Порты, а потому в начале 1850-х годов Петербург вернулся к политике Екатерины в отношении Турции и выступил покровителем христиан на Балканском полуострове. Сыграл свою роль также неудачный для России исход противостояния между православной и католической церквями за право обладания святыми местами в Палестине. Положение «больного человека» – Турции представлялось как нельзя более подходящим для заключения союза с ее вассалами на Балканах для оттеснения османов в глубь Азии. Казалось, что другие великие державы склонны с этим согласиться. Франция была поглощена событиями во внутренней политике, так как Вторую Республику 1848 года в конце 1852 года сменила Вторая же Империя. Правда Англия относилась настолько отрицательно к расширению сферы русского влияния, что предложенная ей компенсация в виде Египта и Крита не показалась Лондону достаточной. Эта ведущая морская держава считала краеугольным камнем своей внешней политики сохранение так называемого «европейского равновесия» и старалась всегда и везде поддерживать его.

Император Николай I полагал, что на совместные действия обеих этих западных держав ни в коем случае рассчитывать не приходится и, движимый негодованием за неудачу в деле установления покровительства православной церкви над Святыми местами, решил взять инициативу в свои руки и быстро начать энергичные действия против Турции. В начале марта 1853 г. он предъявил Порте через своего чрезвычайного посла, адмирала князя А. С. Меншикова категорическое требование: турецкие подданные православного вероисповедания должны находится под защитой и покровительством русского императора. Этим война между Россией и Турцией была решена. Летом русские войска вступили в оба дунайских княжества, Молдавию и Валахию, которые должны были, по мысли Николая, послужить «залогом» для дальнейших переговоров. В начале октября Турция объявила России войну и собрала большую армию на Дунае под начальством Омер-паши.

В 1853 году Россия располагала в Черном море, в Севастополе, более чем 130 судами различного ранга, имевшими порядка 2600 орудий. В их числе было 15 линейных кораблей (4 – 120-пушечных), 11 фрегатов и корветов, 50 более мелких парусных судов, 11 пароходо-фрегатов и примерно две дюжины небольших пароходов, а также около 30 гребных канонерских лодок. Личный состав насчитывал 1450 офицеров и 33 000 нижних чинов, а для береговой службы имелось приблизительно 20 000 человек морских команд.

Турецкий флот состоял из 6 линейных кораблей и большого числа мелких парусников, имелось также несколько пароходов. Подготовка личного состава была неудовлетворительна. Из мест базирования достойны упоминания лишь Константинополь и Синоп на северном побережье Малой Азии, но и там верфи и арсеналы находились далеко не в блестящем виде.

Уже в середине июня английской флот Средиземного моря под командой вице-адмирала Дандаса в составе 7 линейных кораблей и 8 фрегатов стоял на якоре в Безикской бухте у входа в Дарданеллы, между тем как 23 марта вице-адмирал де Лассюс вышел в море из Тулона на восток, имея под своей командой 9 линейных кораблей, 4 фрегата и несколько пароходов. Флагманским был новый винтовой 90-пушечный линейный корабль «Наполеон».

Однако, вероятно в силу недостаточно определенных инструкций командования, французский адмирал, вместо необходимых в сложившейся международной обстановке быстрых действий, медленно лавировал против слабых восточных ветров, не воспользовавшись своими пароходами для буксировки парусников, и прибыл на Восток только через три месяца. Чтобы сгладить впечатление от его медлительности, Лассюса тотчас же заменили вице-адмиралом Гамеленом.

Но лишь в конце октября соединенные эскадры западных держав миновали Дарданеллы, нарушив запрет Лондонской конвенции 1840 г. на проход военных судов, и стали на якорь у Константинополя, ожидая нападения России. В конце концов союзный флот расположился в Босфоре. «Наполеон» и пароходы служили для буксировки парусных судов, причем первый с двумя линейными кораблями на буксире развил скорость свыше 8 узлов.

Тем временем переговоры в Вене, задерживавшие движение Омер-паши на Бухарест, окончились безрезультатно, и турки усилили свои войска на Дунае и в Малой Азии. Для защиты последней к ее северным берегам был послан вице-адмирал Осман-паша с 7 фрегатами, включая 4 больших (в числе которых был один колесный пароходо-фрегат), 3 корветами и 2 пароходами, правда, плохо вооруженными и укомплектованными. В конце ноября он стал на якорь у Синопа.

Командовавший в Черном море русский вице-адмирал Нахимов был вскоре об этом осведомлен и выслал три корабля на разведку. Несмотря на то, что эти разведчики были замечены, Осман-паша все-таки остался со своими слабыми силами на открытом рейде, не веря, что русские нападут на него в виду близости союзного флота. Но флот этот имел лишь распоряжение не допустить атаки на Константинополь.

Нахимов со своей эскадрой в составе трех 80-пушечных линейных кораблей, 2 фрегатов и 1 брига выждал подкрепление из Севастополя – 3 трехдечных 120-пушечных корабля и 30 ноября начал атаку, хотя к нему еще не присоединился контр-адмирал Корнилов со своими тремя пароходами. Турецкая эскадра, поддерживаемая двумя береговыми батареями, стояла на шпринге под берегом в линии, слегка изогнутой в виде полумесяца.

В 10 часов утра Нахимов, отправив к западу дозорные суда, подошел под лиселями при свежем северо-восточном ветре, в строе двух кильватерных колонн из шести линейных кораблей, и около полудня стал на якорь в расстоянии 2-3 кабельтовых от турок. Последние открыли сильный огонь, на который русские ответили тем же. Через несколько минут один из турецких фрегатов взлетел на воздух, береговая батарея вынуждена была замолчать, другой фрегат вскоре постигла подобная же участь.

Русские так искусно маневрировали, завозя верпы, что через час неприятельский огонь почти смолк, а к 2 часам пополудни и совсем прекратился. К половине третьего три турецких фрегата были объяты пламенем, на берегу в нескольких местах вспыхнули пожары. В виду того, что русские фрегаты под конец вступили в бой и для этого стали на якорь, турецкому пароходо-фрегату удалось выйти в море и после короткой перестрелки ускользнуть от подошедших в это время к Синопу трех русских пароходов под начальством Корнилова.

Турецкая эскадра была уничтожена главным образом гранатами из бомбических пушек противника. При этом уцелел только один фрегат, команда которого в начале боя спаслась на берег. Но в остальном турки сражались очень храбро, и большинство погибло со своими судами. Осман-паша был смертельно ранен.

Этот блестящий успех русского оружия вызвал чрезвычайно резкую реакцию западных держав. Союзный флот теперь получил предписание выйти в Черное море и силой препятствовать дальнейшим враждебным действиям России против турок. Для сообщения об этом русскому адмиралу в Севастополь был послан пароход-фрегат, который, во время тумана никем не замеченный, стал на якорь в гавани.

В начале января 1854 года союзники вошли в Черное море. Две дивизии, одна под начальством английского, другая французского адмирала, конвоировали турецкие транспортные пароходы с войсками до Трапезунда и Батума, после чего союзный флот, за исключением пароходов, вернулся в Босфор. Дальнейшие переговоры не привели ни к каким результатам, и в конце марта западные державы объявили России войну, одновременно заключив союз с Турцией. Тем временем турки на Дунае были оттеснены, так что союзный флот подошел для прикрытия их правого фланга к западному берегу Черного моря и стал на якорь севернее Варны у Балчуга.

В начале 1850-х г. личный состав английского флота состоял из 28 000 матросов и юнг, 11 000 морских солдат, а во время войны это число соответственно возросло до 54 000 и 16 000, так что количество матросов почти удвоилось. К этому времени было готово с полдюжины винтовых 80-130-пушечных линейных кораблей, из которых первым вошел в строй в 1852 году «Агамемнон», 4 винтовых фрегата, вооруженных 31-51 орудиями, и 6 железных винтовых пароходов. Эти корабли уже вооружили крупнокалиберной артиллерией, хотя опыты с нарезными орудиями еще не были полностью закончены. Применялись также улучшенные ракеты Конгрева и гранаты Шрапнеля.