Обе первые направившиеся через бон группы линейных кораблей, 5 английских и 3 голландских, вскоре вынуждены были стать на якорь из-за безветрия. Когда ветер задул вновь, головному кораблю вице-адмирала Гопсона сразу же удалось под всеми парусами прорвать бон; но заштилело вновь, и остальные корабли не могли за ним последовать; два голландских корабля зацепились за бон; лишь с большим трудом им удалось освободиться. Огонь северной батареи был подавлен одним из английских кораблей. Гопсону была оказан поддержка в его тяжелой борьбе против 5 французских кораблей, лишь когда поднявшийся ветер позволил следовавшим за ним кораблям форсировать заграждение. Теперь бой сделался общим; союзникам удалось уничтожить охваченные паникой неприятельские корабли, часть последних выбросилась на берег.

До наступления темноты шесть французских линейных кораблей и пять нагруженных серебром галеонов были взяты, все другие суда сгорели или затонули. Союзники потеряли лишь 40 человек на судах и 100 на флагманском корабле. Потери противников были значительно серьезнее: многие были взятв в плен, среди них Шато-Рено и испанский адмирал.

Столь легкая победа досталась союзникам лишь потому, что со стороны Шато-Рено не было принято достаточных мер для отражения этого нападения; последний, безусловно, должен был пять своих линейных кораблей, которые не могли быть использованы в полной мере во внутренней бухте, поставить снаружи батарей, не маскируя огня последних. Во внутренней бухте следовало оставить одни лишь галеоны и суда, предназначавшиеся для продольного обстрела бона. Шато-Рено считал свою позицию неприступной. Недостаточно энергичная защита, малые потери союзников и паника, распространившаяся на французских кораблях, говорят не в пользу французского адмирала. Надо удивляться, что испанцы за 3 бывшие в их распоряжении недели не могли успеть свезти весь ценный груз галеонов на берег.

Нападение было проведено с большим искусством и энергией; лишь с трудом англичанам удалось спасти их флагманский корабль, подожженный брандером. Большая неприятельская эскадра оказалась уничтоженной: союзная Франции Испания лишилась больших средств для уплаты военных издержек. Успех Рука загладил неудачу у Кадиса и произвел впечатление крупной победы на всю Европу. Репутация Рука была восстановлена. Вскоре он с главными силами вернулся в Англию, оставив Шовеля у Виго; он не завладел Виго, несмотря на то, что этот порт стоял в списке городов, которые ему предписывалось взять. Но это упущение ему на родине не было поставлено в вину, исключительно благодаря его последнему блестящему успеху.

Следует еще упомянуть об одном важном сражении. Для защиты «серебряного флота», не рискнувшего в 1701 г. сделать переход в Европу, были отправлены адмиралы Кетлогон и Шато-Рено; захватить этот флот было поручено адмиралам Бенбоу и Ветстону (Whetstone). Французы беспрепятственно вышли с «серебряным флотом» из Вест-Индии; Бенбоу не мог на них напасть, будучи связан необходимостью быть постоянно готовым для защиты английских островов. Шато-Рено действительно имел намерение напасть на Малые Антильские острова. Когда Бенбоу получил известие о походе капитана дю-Касса (du-Casse), шедшего с несколькими военными кораблями и транспортами с десантом для испанских колоний, он разделил свои силы, чтобы овладеть этими судами. Когда в начале августа Бенбоу, находясь у Ямайки, получил известие, что дю-Касс отправился в Картагену, он немедленно последовал за ним и встретил французов восточнее устья св. Магдалины. Бенбоу располагал 7 линейными кораблями (48-70-пушечными), 1 фрегатом и 4 мелкими судами. Для защиты своих 8 транспортов последний, находясь на ветре, немедленно построился в боевой строй.

Шестидневные бои, с 29 августа по 3 сентября, следует признать для вдвое сильнейших англичан одними из наиболее позорных в их военно-морской истории; лучше всего они характеризуются письмом, отправленным дю-Кассом адмиралу Бенбоу 3 сентября вечером, перед тем, как противники разошлись. Дю-Касс писал: «Вчера утром я был уверен, что ужинать мне придется в вашей каюте. Повесьте ваших командиров, этих трусов; они это, безусловно, заслужили». Впоследствии два командира были расстреляны по приговору военного суда, двое умерло во время следствия, два были помилованы, и один не был предан суду, так как он храбро поддерживал своего адмирала.

Трусость английских командиров и их недисциплинированность доходили до того, что они не подходили ближе орудийного выстрела к неприятелю и исполняли приказы лишь в том случае, если содержание таковых им передавалось через посредство шлюпок. Во время боя они выходили из строя, приводили к ветру и несмотря на долго висевший сигнал, требовавший немедленно вновь выстроить линию, в строй не возвращались (один из кораблей умудрился при этом отстать на 10 миль); наконец, на военном совете они настаивали на прекращении боя, несмотря на то, что два неприятельских корабля были выведены из строя, а одно из мелких судов было взято. Бенбоу руководил боем, лежа в подвесной койке, так как ему разбило снарядом ногу; он вернулся на Ямайку, где вскоре скончался. Дю-Касс довел свои транспорты в Картагену, откуда вернулся с несколькими гружеными серебром галеонами в Испанию. Экспедиция французских флибустьеров в Ямайку была предотвращена. Англичанам позднее удалось опустошить Гваделупу.

Французы и баварцы соединились под начальством маршала Виллара (Villars) на верхнем Дунае против принца Людовика Баденского; но благодаря тому, что курфюрст Макс Эммануил Баварский, отделившись от Виллара, ослабил его, императорским войскам удалось удержаться против французов. Макс Эммануил во время похода в Италию, где он предполагал соединиться с маршалом Вандомом, понес тяжелые потери в Тироле, так как Вандом был задержан в Италии своим противником, которого поддерживал герцог Савойский.

Мало успешное наступление Людовика XIV побудило последнего в 1704 г. стараться добиться решительных результатов, тем более, что Португалия и Савойя примкнули к его врагам; для усиления французских армий им были сделаны большие усилия.

В Нидерландах стоял Виллеруа с 60 000 солдат, в Италии Вандом с армией такой же численности; для действий в Германии предназначалось 100 000 человек, разделенных на 3 армии, которые вместе с баварцами занимали позиции от Триера до Аугсбурга. Принц Баденский мог им противопоставить лишь 30 000 человек, принц Евгений шел ему на помощь с 20 000.

Но тут показали себя два главных полководца этой войны, Мальборо и принц Евгений, действовавшие по обоюдному соглашению, не спрашивая инструкций свыше. Мальборо направился из Нидерландов к Некару, где соединился вблизи Гмюнда (восточнее Штутгарта) с принцами Евгением и Вильгельмом. Эти три полководца сменялись в верховном командовании и разбили сначала баварцев. Принц Вильгельм затем осадил Ингольстадт. Мальборо и принц Евгений одержали победу в середине августа под Хегстадтом (англичане называли этот город Бленгеймом – Blenheim) со своими 52 000 войском над сильнейшим противником. Маршал Таллар с 12 000 солдат попал в плен. Макс Эммануил бежал. 20 000 убитых покрывали поле сражения. Германия была почти спасена; Бавария отказалась от союза с Францией. В Италии французы тоже не имели успеха.

План войны на 1703 г., в создании которого в Лондоне принимали живейшее участие Мальборо и Альмонд, заключался главным образом в операциях против Сицилии и Неаполя; для этой цели предполагалось отправить в Средиземное море 45 линейных кораблей.

Выполнен этот план, однако, не был. Было решено вооружать флот в 100 линейных кораблей, из числа которых 35 послать под командой Шовеля в Средиземное море главным образом для конвоирования шедшего к левантийским берегам и обратно торгового флота. Кроме того, адмиралу был поставлен ряд второстепенных задач, как, например: обеспечить Австрии подвоз через Адриатическое море; заставить Венецию и Тоскану продолжать хранить строгий нейтралитет; поднять мавританские государства против Франции; при благоприятных условиях напасть на Тулон, Кадис и другие порты. Как видно, ряд самых разнообразных задач.