Могущество на море приобрели не германские князья, а целый ряд нижненемецких городов, лежавших частью на побережье, частью внутри страны, не имевших между собой государственного единства и вообще состоявших между собой в очень слабой связи, без определенной организации и без единой верховной власти; соединила их и поддерживала связь между ними торговля и общие торговые интересы.

Их морское могущество в течение многих столетий играло большую роль, они занимали первенствующее место и их властью возводились на престол и низвергались короли. Этим, однако, дело не ограничивалось; этот союз городов уже в отдаленные времена колонизировал далекие страны, распространил на них христианство и подчинил их германскому влиянию, а в большинстве случаев – и владычеству. Явление это настолько замечательно и своеобразно, что обойти его молчанием в истории морских войн невозможно.

Мы уже упоминали о том, что германские мореплаватели уже в 40 г. н. э. доходили на выдолбленных древесных стволах до побережий Галлии, а во второй половине III в. побывали и в Средиземном море, где, между прочим, ограбили Таррагону. Около 280 года германцы, которых император Проб пересилил с Рейна на дальний восток, к Черному морю, добыли себе там корабли и прошли через Средиземное море, производя по пути грабежи. Они совершили набег на Карфаген, ограбили Сиракузы, и затем, через Гибралтарский пролив, возвратились назад.

Германские морские разбои продолжались до заселения Англии во второй половине V в., затем они прекратились, после чего наступил длившийся несколько столетий перерыв в германском мореплавании, которое снова возобновилось лишь постепенно, одновременно с развитием морской торговли. Так например, когда во время первого Крестового похода крестоносцы прибыли сухим путем в Тарс, в Малой Азии к ним неожиданно присоединилась в 1097 г. фризско-фландрская эскадра, которая отдала себя в распоряжение одного из предводителей.

Германцы с нижнего Рейна и с Везера принимали также участие и во втором Крестовом походе; в 1147 г. они прибыли через Англию к устью Тахо, и по просьбе короля в течение 3-х месяцев осаждали Лиссабон, который находился еще в руках сарацин, принудили его к сдаче и передали его португальцам; весной они двинулись далее в Сирию.

Однако, самым отважным походом был поход 1217 г. 300 кораблей из кельнского округа и большая армия собрались в устьях Мааса, вышли 29 мая в море, 3 июня прибыли в Дортмунд и 21 июля в Тахо. Большая часть флота, по просьбе португальцев, снова занялась осадой одной сарацинской крепости, а 86 фризских кораблей вскоре ушли дальше. 4 августа они подошли к Кадиксу, захватили его, 15 августа прошли Гибралтарский пролив и затем двинулись вдоль Европейского берега через Тортозу и Тулон в Чивита-Веккью, где и зазимовали.

В марте 1218 года они снова вышли в море, 24 апреля прибыли в Сирию, и в конце мая в Дамьетту, где к ним вскоре присоединилась и другая, большая часть флота, успевшая тем временем закончить свои дела в Португалии. В последовавшей затем и продолжавшейся полтора года осаде Дамьетты, которая защищалась с большим искусством и упорством, особенно отличились фризы – они прорвали устроенные против флота заграждения на Ниле, уничтожили мосты, так что им принадлежала главная заслуга в завоевании города, который был взят штурмом 5 ноября 1217 г.

Более чем за 400 лет до упомянутого выше морского похода, Карл Великий, около 800 г., положил основание городскому устройству в германских городах, а Генрих I, первый король сакского происхождения, дал дальнейшее развитие этому устройству, основал новые города и даровал им известную самостоятельность и некоторые привилегии (приблизительно около 925 года). Он упрочил морскую торговлю и охранял ее от усилившихся в то время морских разбоев датчан, однако не при помощи флота, а посредством победоносного похода, который он предпринял в Ютландию через лежавшие на Эльбе герцогства, после которого датский король Горм сделался его данником. Он был первым, и, к сожалению, единственным германским королем, который не счел нужным ехать в Рим для коронования папой в качестве римского императора. Если бы его преемники продолжали держаться этой политики, и ограничившись своим титулом германских королей, заботились бы об устройстве и объединении своих владений, на долю нашего отечества выпала бы лучшая участь, и у немцев своевременно выработалось бы более сильное национальное чувство.

К сожалению, уже сын Генриха I, Оттон Великий уклонился от этой политики; впрочем, немецкому морскому делу и он оказал косвенную услугу своим походом против датчан, во время которого он вторгся в 965 г. в Нордмарк и принудил короля Гаральда признать его сюзеренитет. Этим однако ограничилась деятельность германских королей на пользу морского дела; в остальном германские мореплаватели были предоставлены собственным силам.

Несмотря на это и не взирая на грабежи норманнов, германская морская торговля уже в те времена достигла значительного развития; уже в IX веке торговля эта велась с Англией, Северными государствами и с Россией, при чем производилась она всегда на вооруженных торговых судах. Около 1000 года сакский король Этельред даровал германским купцам значительные преимущества в Лондоне; его примеру последовал впоследствии и Вильгельм Завоеватель. Особенно процветала в то время торговля с Кёльном – рейнскими винами; вероятно именно в это время, около 1070 года, был основан в Лондоне на берегу Темзы «Красильный двор», который в течение многих столетий был сборным местом для германских купцов в Лондоне и центральным пунктом для германской торговли с Англией; впервые о нем упоминается в договоре между Германией и Англией 1157 года (Фридрих I и Генрих II).

Этот период имел вообще чрезвычайно важное значение для германского мореплавания. В 1158 г. город Любек, быстро достигший блестящего расцвета вследствие усиленного развития торговли в Балтийском море, основал германскую торговую компанию в Висби, на Готланде; город этот находился приблизительно на половине пути между Траве и Невой, Зундом и Рижским заливом, Вислой и озером Мелар, и благодаря такому положению, а также и тому, что в те времена, вследствие несовершенства мореплавания, корабли избегали длинных переходов, в него стали заходить все суда, и, таким образом, он приобрел большое значение.

В том же году купцы из Бремена высадились в Рижском заливе, чем положили начало колонизации прибалтийского края, который впоследствии, когда морское могущество Германии пришло в упадок, был ею утрачен. Двадцать лет спустя, туда был отправлен из Бремена августинский монах Мейнгард, для обращения туземцев в христианство, а еще двадцать лет спустя крестоносцы из Нижней Германии прибыли в Лифляндию, завоевали эту страну и основали Ригу. Таким образом, в то самое время, когда Гогенштауфены совершали с громадными германскими армиями многочисленные римские походы, когда Германия выставляла армии для следовавших один за другим Крестовых походов в Святую землю, нижнегерманские мореплаватели начали это обширное предприятие и благополучно довели его до конца.

Образование торговых компаний, о которых мы сказали выше, является начало Ганзы; слово «ганза» – фламандско-готского происхождения и обозначает «товарищество», т. е. «союз для определенной цели с определенными взносами». Первая ганза возникла во Фландрии, где в 1200 г. в городе Брюгге, который в то время являлся первым торговым городом севера, образовалось товарищество из 17 городов, с определенным уставом, которое вело оптовую торговлю с Англией и носило название фландрской ганзы; товарищество это, впрочем, не приобрело политической самостоятельности.

Первый толчок к образованию немецкой ганзы исходил из Висби, где в 1229 г. германские купцы, являвшиеся представителями многих германских торговых городов, в том числе портовых городов Любека, Бремена, Риги и Гренингена и некоторых внутренних городов, как например, Мюнстера, Дортмунда, Зеста, заключили договор со смоленским князем; это было первым выступлением «общества германских купцов»; слова ганза вошло в употребление значительно позже.