Эренсверд, скончавшийся в 1772 году в звании графа и фельдмаршала, беспрестанно менял организацию и конструкцию судов, а кроме того, продолжал строить и старый галерный флот, так что получилась настоящая коллекция образцов.

В 1788 году галерный и армейский флот были снова соединены под одной общей командой и состояли из двух отрядов: шведская эскадра – из 28 галер, 27 эспингаров (неподнимающиеся на борт вспомогательные суда), 30 канонерских лодок и 3 королевских яхт, и финляндская эскадра, состоявшая из 3 хеммемов, 8 турумов, 3 удемов, 8 мортирных баркасов, 15 канонерских баркасов, 40 канонерских лодок и, кроме того, много судов специального назначения: для начальствующих лиц, авизо, для запасов провианта, воды, для больных, транспортных судов и проч.; все они были в хорошем состоянии. Большим недостатком армейского флота было то, что он должен был тащить за собой громадный обоз провианта и боевых припасов, который очень стеснял его движения.

Эти суда формировали батальоны, состоявшие каждый из 3-х дивизионов; каждый дивизион состоял из 6 галер или 12 канонерских лодок. Команда редко передавалась сигналами, большей же частью подавалась голосом; приказания передавались устно с одного судна на другое; все делалось по точным формальным тактическим правилам.

Тактика этого армейского флота, а также и русского галерного флота была совершенно иная, чем тактика трирем и галер в древности и в средние века; абордажные бои тех времен были почти совершенно заменены артиллерийскими боями.

В 1788 г. у России в Балтийском море было около 40 линейных кораблей, но из них только дюжины две годных для войны, и дюжина фрегатов; кроме того, было много всяких судов, галер, шхерных лодок, из которых только часть пригодных к службе. Плохо обстояло дело с личным составом – не было ни военного, ни морского опыта.

Склонности к морской службе было так мало, что из сухопутных офицеров, русских по происхождению, нашелся только один, который вызвался добровольцем во флот; остальные были лифляндцы или иностранцы; некоторое образование русские морские офицеры получили от одного английского адмирала. Что касается экипажей, то и с ними дело обстояло не очень хорошо, хотя императрица лично интересовалась многими подробностями их организации.

Первый раздел Польши в 1772 г. внес некоторые изменения в распределение земель, прилегающих к Балтийскому морю. Пруссия получила Восточную Пруссию, Польша владела еще у Балтийского моря Данцигом и Курляндией. Кончина Фридриха Великого в 1786 г. скоро привела к изменению общего политического положения; осложнения на юге с Турцией также очень озабочивали все кабинеты.

Турция в 1787 г. объявила Екатерине войну. Русская армия насчитывала едва 140 000 человек и была мало подготовлена к войне; было ясно, что если во время войны с Турцией какая-нибудь третья держава атакует Россию, то по отношению к Турции придется ограничиться оборонительным образом действий. К северу от Москвы, между Архангельском и Ригой, было всего не более 20 000 человек войска.

Переворот, произведенный в Швеции в 1772 г. Густавом III, который сломил могущество дворянства, значительно усилил королевскую власть, а вместе с тем поднял и престиж королевства; однако, 50-летняя внутренняя борьба партий «шляп и фуражек» усилила до невозможных размеров влияние России на внутренние дела Швеции. «Шляпы» рассчитывали на Францию, «фуражки» (т. е. ночные колпаки), как партия мира, склонялись на сторону России. Король скоро потерял свой авторитет, чему причиною было его тщеславие; все его считали за пустого позера. Затруднительное положение России по отношению к Турции было хорошо известно, и Густав III, не сознавая собственного ничтожества и слабости своего государства, на этих затруднениях строил свои планы.

В III части уже приведено военно-географическое описание Балтийского моря. Из всех войны, которые когда-либо велись на Балтийском море, война 1788-1790 гг., несмотря на связь с сухопутной войной, ближе всего подходит к типу чисто морской войны; поэтому необходимо подробнее рассмотреть общие условия Балтийского моря в смысле военно-морской географии, в особенности же театр войны в средней и северной части Балтийского моря – Финский залив. Выражение Фридриха Ратцеля: «море – только дорога», приобретает здесь особое значение, так как если бы нельзя было пользоваться морем, то и война эта едва ли могла бы иметь место.

В прежних войнах на Балтийском море почти все крупные сражения разыгрались к западу от Борнгольма; в этой же войне, за одним только изъятием – сражение при Эланде в 1789 г., – театром войны был исключительно Финский залив.

Наибольшее протяжение Балтийского моря, если не считать Ботнического залива, т. е. расстояние от южного входа в Малый Бельт до Кронштадта равняется примерно 750 морским милям; наибольшая ширина, между Мемелем и Эландом, немного более 150 миль. Средняя часть Балтийского моря, представляющая наибольший открытый простор, от Аландских островов до Борнгольма, имеет всего 350 миль в длину, при чем остров Готланд отнимает от этой длины 90 миль. Вход в Финский залив имеет всего 25 миль ширины, длина залива 225 миль. Таким образом, все расстояния на этом море очень незначительны.

В отношении замерзания Балтийское море к северу от Готланда подчиняется точному закону: Нева покрыта льдом с середины ноября до конца апреля, но часто остается не судоходной до 20 мая. Гавань Гельсингфорса открывается 2 мая, Аландские острова окружены льдом с 10 января до 23 апреля; в Стокгольме навигация открывается в среднем 10 апреля. Ревель замерзает на два месяца, Рижский залив также иногда сплошь замерзает.

Берега Курляндии и Лифляндии, песчаные и болотистые; лежащие около них острова скалисты. Южный берег Финского залива представляет обрывистое плато, высотою в 50 метров, с целой массой бухт и островов; в восточной оконечности залива берег опять низменный и болотистый.

Весь берег Финляндии, так же как и средняя часть восточного берега Швеции, представляет низкое скалистое плато, у которого лежат бесчисленные утесистые острова и рифы. Этот лабиринт островов, подводных камней, рифов, мелей называется шхерами; шхеры эти тянутся от берега в море на протяжении 10 миль. Наиболее суровый характер носят финские шхеры, которые как бы продолжаются и на суше, где бесчисленные озера, речки, болота и леса составляют продолжение шхер.

Финляндия по пространству составляет около трех четвертей Германии; в 1700 г. в ней было около 750 000 жителей, в 1900 г. около 2 3/4 миллионов; внутреннее пространство Финляндии в прежнее время можно было считать почти недоступным ни для значительных войсковых частей, ни для обозов; половина Финляндии занята лесами, одна четверть болотами, одна восьмая – озерами, и таким образом, остается только одна восьмая свободной твердой земли; благодаря множеству всевозможных дефиле защищать ее очень удобно. Наиболее глубокие проходы в шхерах вместе с тем являлись и главными путями сообщения в стране. Восточный берег Швеции в общем носит такой же характер.

Собственно Финский залив буквально усеян подводными камнями и мелями; в прежнее время суровый, в особенности осенью и весной, климат, короткие дни, почти полное отсутствие береговых, огней бакенов и бочек крайне затрудняли плавание по этому заливу, а во время тумана или бури делали иногда и совершенно невозможным. Во всяком случае, Финский залив являлся таким местом, которое весною и осенью представляло величайшее затруднение для военных операций, в особенности потому, что имевшиеся до 1790 года морские карты были очень плохи.

Война из-за Финляндии представляла особенно удачный случай для сочетания морской и сухопутной войны, хотя, как мы уже упомянули, эта война явилась по сравнению с предыдущими войнами на Балтийском море, наиболее чистым типом морской войны. При этом стало ясным, что владение морем решает и вопрос о владении берегом, а не наоборот. Как бы ни было велико значение флота при защите береговых границ, они все-таки будут всегда нуждаться в крепостях и в сухопутных войсках, если только флот не успел безусловно установить свое господство на море.