Именно «немой сейм» положил начало практике прямого вмешательства России во внутренние дела Речи Посполитой, в первую очередь — в дела ВКЛ.
В 1719 году Швеция официально отказалась от поддержки С. Лещинского, признала Августа II королем польским и великим князем литовским. Но война между Россией и Швецией продолжалась. Ее завершил Ништадский мир 30 августа (10 сентября) 1721 года. По нему Россия получила в свое владение Лифляндию, Эстляндию, Ингрию и часть Карелии. В 1729 году Швеция заключила мир с Саксонией, в 1733 году — с Речью Посполитой.
То, что произошло с Речью Посполитой, в том числе с Великим Княжеством Литовским в период Северной войны, не укладывается в обычный ход исторических процессов. В самом деле, где это видано, чтобы огромное государство потерпело демографическую и экономическую катастрофу только потому, что занявший трон немец (саксонский курфюрст Август) втянул его в конфликт, преследовавший интересы совсем иного государства — Саксонии (т. е. Германии)!
В период Северной войны земли ВКЛ разоряли реквизиции, грабежи и боевые действия войск и Швеции, и России.
От шведов наиболее пострадали Вильня, Клецк, Ляховичи, Минск, Мир, Несвиж, Новгородок (Новогрудок), Пинск, Радошковичи, Слоним, Сморгонь, Шклов.
От русских — Бешенковичи, Борисов, Брест, Витебск, Гомель, Горки, Гродно, Дисна, Дубровна, Логойск, Могилёв, Мстиславль, Орша, Полоцк, Слуцк, Чашники.
Что касается Могилёва, то в «Живописной России» сказано:
«Петр I заметил зажиточность жителей Могилева и, опасаясь, чтоб Карл XII не избрал его пунктом опоры в военных движениях, повелел двум полкам — калмыцкому и «татарскому» сжечь город. И это ужасное повеление 8 сентября 1708 года в точности было исполнено. Сперва жители были совершенно ограблены».
А ведь Могилёв в то время был по числу жителей и их богатству на втором месте в ВКЛ после Вильни.
Беда с Витебском произошла через три недели, 28 сентября 1708 года. Отряд калмыков во главе с неким капитаном Соловьевым сжег верхний и нижний замки, ратушу, торговые ряды, все посады, 12 церквей и 4 костёла. За что? А за то, что городские власти передали своему королю и великому князю С. Лещинскому 7 тысяч талеров. Уцелел только пригород Заречье, откупившийся от российских бандитов в униформе за 600 талеров.
Особенно лютой злобой царь Пётр ненавидел униатов. Свое отношение к ним он наглядно продемонстрировал в Полоцком кафедральном соборе — в Святой Софии. Явившись сюда пьяным, он для начала зарубил саблей священника Зайковского. Вслед за ним князь Меншиков палашом убил проповедника Феофана Кальбенчинского. Сопровождавшие их русские офицеры убили регента Якуба Кнышевича, священников Язепа Анкудовича и Мелета Кондратовича. Это еще не всё. Были также убиты несколько монахов, прибежавших спасать священников.
Покидая Полоцк со своим воинством, Петр приказал взорвать нашу величайшую святыню — древний Софийский собор. Подрыв был осуществлен 1 мая 1710 г. Русские историки уверяют, что «взрыв произошел случайно». Дескать, царь приказал устроить в подвалах собора пороховой склад (тоже неплохо!), а взрыв произошел в результате неосторожного обращения с огнем.
В результате военных действий за период с 1702 по 1713 год население ВКЛ в границах современной Беларуси сократилось с 2,2 млн человек до 1,5 млн. Иными словами — на треть! Особенно сильно пострадали Полоцкое, Витебское и Мстиславское воеводства.
Остается только напомнить о том, что царь Петр был родным сыном царя Алексея Михайловича. Благодаря стараниям папы население нашей страны сократилось почти вдовое. Сын тоже старался как мог, но успел сократить поголовье наших предков «всего лишь» на одну треть.
Восстановление экономики
Основное бремя восстановления после разрухи Северной войны легло на деревню. Этот процесс ускорился в 30-е годы и позволил землевладельцам достичь прежнего уровня жизни. Важную роль сыграло улучшение качества обработки земель и расширение площади земельных угодий. За 50 лет выросла урожайность зерновых, ускорился демографический прирост (до 0,48 % в год), благодаря чему к 1772 году население Речи Посполитой достигло 14 млн человек.
С середины XVIII века происходил устойчивый рост экономики ВКЛ в аграрном и мануфактурном секторах. Имения магнатов и шляхты (фольварки), как правило, располагали мельницами, лесопилками и пивоварнями. Первая текстильная фабрика в ВКЛ начала работу в 1752 году в Несвиже, после этого Радзивиллы построили еще 23 мануфактуры, выпускавшие самую разнообразную продукцию: от стекла до бумаги, от кирпичей до пороха.
В 1785 году вступила в строй система каналов, связывающих Неман и Днепр. Наши города и земли получили возможность через Королевский канал, Припять и Буг экспортировать зерно, лес и другие товары.
Темпы развития экономики ВКЛ не уступали темпам развития большинства стран Европы, например, таких, как Испания, Италия или Швеция. Общий прирост продукции за столетие оценивается в 30-40 % против 70 % во Франции и 90 % в Англии.
Но в Англии и Франции уже начиналась промышленная революция, а вся Речь Посполитая оставалась преимущественно аграрной страной. Экономические преобразования (будь то сельское хозяйство, мануфактурное производство, строительство зданий или оптовая торговля) являлись инициативой отдельных лиц. Фольварки поставляли продукцию на рынок за счет эксплуатации крестьян, зависевших от феодала, тогда как земельные наделы крестьян служили им только для собственного пропитания. Иными словами, основная масса населения наших земель оставалась вне сферы рыночных отношений.
3. Три раздела Речи Посполитой
Уже давно, с самого начала XIX века, российские авторы пишут о том, что в Речи Посполитой непрерывно расширялся и углублялся социально-экономический и политический кризис. Мол, в результате этого кризиса основная масса населения ужасно бедствовала, а политическая нестабильность представляла «угрозу» для соседних государств.
Такие рассказы по своей сути — враньё. Экономика и культура в Польском королевстве и в Великом Княжестве Литовском с середины XVIII столетия переживали значительный подъем. В ВКЛ в 1750 году был 41 город и 397 местечек, в которых проживало 370 тысяч человек — 11 % населения страны. Это больше, чем, например, в тогдашней Испании.
Оставалось привести политическую надстройку в соответствие с материальным базисом. Но именно этого не хотели допустить соседние государства. И не допустили.
Российские историки во все времена не жалели чернил и бумаги на то, чтобы обосновать необходимость ликвидации Речи Посполитой. У них всегда получалось, что Республика двух народов сама во всем виновата, точно как ягненок в басне «Волк и ягнёнок» Ивана Крылова.
Во-первых, политическое устройство Речи Посполитой якобы ввергло ее в пучину анархии и беззакония. Ну, еще бы. У рабов-московитов, привыкших беспрекословно повиноваться своим царям-деспотам, шляхетские сеймы и сеймики, не говоря уже о конфедерациях и рокошах, вызывали искреннее негодование. В свое время «необходимость» захвата Новгорода Великого придворные московские лизоблюды тоже обосновывали «анархией веча». Неужели Московия (Россия) когда-нибудь была правовым государством?!
Во-вторых, «золотые шляхетские вольности», особенно право шляхты самим избирать себе короля и требовать от него соблюдения условий гражданского договора («pacta conventa») самим фактом своего существования «глубоко оскорбляли» монархов соседних стран. Там предпочитали другие методы, такие, как дворцовые перевороты (вспомним историю Екатерины II) и жесточайшие расправы с оппонентами (даже княгиням вырывали язык, их стегали кнутами и ссылали в несусветную глушь на муки и смерть).
В-третьих, беларуский и украинский народы в Речи Посполитой якобы страдали от национального и религиозного угнетения. То-то пришлось их силой гнать после «освобождения от гнета» из униатства в православие, превращать из свободных людей в рабов.
