1) В эпоху племен на наших землях господствовало язычество.

2) В эпоху княжеств распространялось христианство арианского типа.

3) В эпоху ВКЛ свое господство установило греческое православие.

4) В эпоху Речи Посполитой торжествовали католицизм и униатство.

5) Во времена Российской империи царские власти насильственно внедряли московское православие (религию, стремившуюся к консервации существующих порядков и поддерживавшую наличную власть).

6) Времена СССР стали триумфом безбожия, периодом торжества сатанизма.

7) В современный период происходит поиск нового мировоззрения[110].

Смену господствующего мировоззрения люди всегда ощущали как приближение «конца света». Отчасти это верно — старому действительно конец. Но это не конец жизни общества, а переход его в новую фазу развития.

К сожалению, в ВКЛ такой переход не произошел. Здесь католицизм одержал победу над протестантизмом.

Контрреформация явилась неадекватным Ответом творческого меньшинства Речи Посполитой на Вызов новой эпохи в области идеологии. А сословный эгоизм (в форме шляхетских «золотых» вольностей, принципа «либерум вето» и т. п.) был неадекватным Ответом на Вызов в области государственного строительства и права.

Реформы, проводившиеся в это время в ВКЛ (в том числе Радзивиллами) укрепляли сословное устройство общества и препятствовали переходу его на буржуазный путь развития. Объективно они способствовали ослаблению государства, вели его в тупик. Переходу на буржуазный путь развития могли бы способствовать кальвинизм и социнианство, но они проиграли соревнование с реформированным католицизмом.

Одновременно пришел конец прежней веротерпимости. Позиции католического костёла постоянно усиливались, а православная церковь вступила в затяжной период «глухой обороны».

Отныне ВКЛ было обречено на социально-политическую деградацию. Дело оставалось за временем. Для того, чтобы понять смысл последующих событий («конечные результаты»), достаточно взглянуть на Европу XIX и XX веков. Все страны Европы, где католицизму или православию удалось законсервировать свои позиции, надолго попали в категорию «отсталых». Это католические Португалия, Испания, Италия, Австрия, Венгрия, Словакия, Польша, Ирландия. Это православные Греция, Болгария, Румыния, Украина, Беларусь, Россия, Грузия, Армения.

Только сейчас, и то с большим трудом, некоторые из указанных католических стран постепенно «подтягиваются» к уровню технологического и социально-экономического развития мировых лидеров. Что касается стран православного «лагеря», то их отставание в этом плане стало необратимым.

Параллельно процессу контрреформации в Великом Княжестве Литовском шел и другой процесс — шляхта стремительно превращалась из служилого сословия в землевладельцев (помещиков) и теряла прежний воинственный дух. Когда в середине XVII века произошла широкомасштабная агрессия Московского государства в союзе с украинским казачеством, нежелание шляхты воевать стало очевидным для всех. В то же время консервация существующих экономических порядков обусловила нехватку средств у государства для содержания профессиональной наемной армии.

Католизация и полонизация магнатерии, шляхетского сословия, а также значительной части мешан, вместе с усилением экономического давления землевладельцев на крестьян, вырыли глубокий ров между привилегированными слоями общества и основной его частью — крестьянством. С каждым новым поколением людей этот ров становился все глубже и шире.

Юридически совершенные Статуты ВКЛ наделяли шляхту все большими правами, тогда как другие слои общества они отодвигали на второй план. С одной стороны, аппарат и методы государственного управления совершенствовались, с другой стороны наблюдался явный застой в развитии общества.

Все это, вместе взятое, создало предпосылки для раскола общества. Образно выражаясь, появились «черви-древоточцы», которые начали мало-помалу разрушать здание ВКЛ.

Если бы не настойчивые усилия «внешнего пролетариата» в лице московских агрессоров, то кризисный процесс завершился бы так же, как в Западной Европе: победой буржуа над феодалами, а городской культуры — над культурой панских имений. И у нас на каком-то этапе произошла бы буржуазная революция. Но случилось то, что случилось. В последней четверти XVIII века Великое Княжество Литовское стало жертвой московских разбойников.

Никакого Рюрика (как и Вещего Олега, и Аскольда с Диром) на территории будущей России и Украины никогда не было. Первая «официальная» генеалогия царствующего дома, написанная митрополитом Илларионом в XI веке, не знает ни Рюрика, ни Олега, ни Аскольда с Диром, она начинается с Игоря «Старого», погибшего около 945 г.

В истории древней Руси были два князя с именем «Рюрик» (по случайному совпадению оба Ростиславичи), но первый из них объявился только в ХII веке, когда и родословная Иллариона, и первые версии «Повести временных лет» уже были широко известны. (Илларион — первый митрополит Киевский, назначенный из числа местных священников. Занимал этот пост в 1051-1054 гг. Упомянутую генеалогию он привел в своем сочинении «Слово о Законе и Благодати»).

Из этого следует вывод о том, что к XII веку легенда о Рюрике Новгородском стала настолько популярной, что вошла в составлявшуюся в то время «Повесть…» и подала мысль русским князям называть детей Рюриками в честь «самого первого русского князя». Таким образом, «Рюриковичами» русских князей сделал Нестор, а дальше сработало естественное стремление самих князей удревнять свой род вплоть до этого «самого первого». Иван Грозный пошёл ещё дальше и потребовал состряпать ему родословную, начинавшуюся от римских цезарей.

Можно провести параллель: число князей и бояр, «павших смертью храбрых» в Куликовской битве росло от версии к версии «Сказания о Мамаевом побоище» вплоть до XVII века. Переписчики вносили (разумеется, не безвозмездно) все новые и новые имена «павших», а на самом деле фамилии «новых русских» того времени для «документального» удостоверения древности их рода минимум до XIV века.

Обо всем этом подробно рассказал В. Б. Егоров в своих книгах «У истоков Руси. Меж варягом и греком» (главы «Читая Повесть временных лет» и «Временные лета Повести временных лет») и «Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей» (главы от «Рюриковичи мы?» до «Смутный абрис династа»).

Верховскими историки называют шесть мелких княжеств, образовавшихся в XIV - начале XV вв. в верховьях реки Оки в результате раздробления бывшего Черниговского княжества. Это Новосильское, Воротынское, Одоевское, Перемышльское, Мезецкое и Белевское княжества. Каждое княжество делилось между братьями на «доли». При Витовте все они стали вассалами ВКЛ, платили «полетнее» (годовую дань) великому князю.

В 1097 г. в составе Черниговского княжества возник удел Олега Святославича с центром в г. Новгород-Северский. Он охватил земли между Литвой и Диким полем в бассейне рек Десна и Сейм. Западной границей служил Днепр. От Смоленщины Северщину отделяли лесные массивы. На юге условная граница проходила от реки Остёр через междуречье Сейма, Сулы, Псёла и Ворсклы. Название «северское» связано с объединением племен северян, издавна живших в указанном регионе.

К концу XII века на территории Северского удельного княжества образовался ряд более мелких княжеств. В XV веке северскими городами являлись Брянск, Гомель, Дроков, Курск, Любеч, Маровск, Мглин, Новгород-Северский, Почеп, Путивль, Радагощ, Рыльск, Севск, Серпейск, Стародуб, Трубчевск, Чернигов и др. В них сидели Ольговичи — потомки Святослава. В период с 1356 по 1432 год вся Северщина вошла в состав ВКЛ.