Такой важнейший для любой власти вопрос, как формирование своих вооруженных сил и органов безопасности, не был решен. Правда, германское оккупационное командование не разрешало комплектовать воинские части. Но имелась возможность легально создавать службы безопасности, штабы и мобилизационные группы будущих воинских частей под видом спортивных, конных, автомобильных, охотничьих, рыболовных и других обществ или клубов (как это делали в 1920-е годы немцы с целью обхода условий Версальского мирного договора).

В результате, когда немцы с декабря 1918 года стали вывозить свои войска на родину, правительство БНР оказалось беззащитным перед Красной Армией Троцкого, несмотря на немногочисленность и низкую боеспособность последней.

БНР не состоялась как государство. Секретариат БНР за 8 месяцев (с апреля по ноябрь 1918 г.) только приступил к формированию местных органов власти. «Проект БНР» провалился, не успев стать реальностью. На то были две основные причины.

Это — малочисленность, слабость и разобщенность национальных сил. Достаточно сказать, что правительство БНР, сформированное 21 февраля, менялось за 8 месяцев 4 раза: 12 апреля, в начале мая, в июне, в октябре.

Один из деятелей БНР Томаш Гриб (1895-1938) — делегат Первого Всебеларуского съезда, секретарь земледелия в первом Секретариате БНР, создатель Беларуской партии социалистов-револю-ционеров, в начале 1920-х годов признал:

«Мы являемся свидетелями великой разъединенности беларуской интеллигенции, напряженной враждебности между беларускими организациями, партиями, кружками, полной неорганизованности беларуского народа. Беларуская нация, как организованный, сознательный живой коллектив сознательных индивидов, в борьбе за возвращение себе свободы и независимости находится в состоянии упадка».

А вот что писал Иван Солоневич через 30 лет после этого признания в статье «О сепаратных виселицах» (1949 г.):

«Наших собственных белорусских самостийников знаю как облупленных. Вся эта самостийность (…) есть несколько особый комплекс неполноценности: довольно большие вожделения и весьма малая потенция: на рубль амбиции и на грош амуниции».

Действительно, все беларуские партии и группы национальной ориентации только и делали, что непрерывно грызлись между собой.

К лету 1918 года, когда единство требовалось как воздух, БСГ вместо укрепления своих рядов распалась на три неравные части:

1) Беларускую социал-демократическую партию;

2) Беларускую партию социалистов-революционеров;

3) Беларускую партию социалистов-федералистов.

Кроме того, часть громадовцев вступила в РКП — партию российских большевиков (лидеры этой части Д. Жилунович, А. Червяков, И. Дыла, Д. Чернушевич, Ф. Шантырь).

Но это еще не всё. Как известно, Беларусь в те времена была страной крестьянской. Между тем после Гражданской войны пользовалась популярностью следующая фраза: «большевики победили благодаря еврейским языкам, латвийским стрелкам и сельским дуракам».

В самом деле, крестьяне не знали и знать не могли тезис знаменитого Жана-Поля Марата, согласно которому суть всякой революции заключается в перераспределении собственности.

В своем подавляющем большинстве (бедняки + середняки) они поверили большевистским агитаторам (тем самым «еврейским языкам»), что отныне и навсегда будут хозяевами переданной им земли и произведенной продукции. Мол, заплатил налог государству, а остальное — твоё. Даже в страшных снах они не могли вообразить себе колхозы с поголовной нищетой работников и абсолютным произволом «власти». А если кто-то и догадывался, то очень скоро научился крепко держать язык за зубами, так как у чекистов и бойцов ЧОН (тех самых «латышских стрелков») разговор со смутьянами был предельно коротким.

Крестьяне с огромным энтузиазмом бросились грабить имения помещиков, делить чужое имущество и землю. О том, что в скором будущем они познакомятся с таким явлением, как продразверстка, а потом и с коллективизацией наивные труженики полей (те самые «сельские дураки») не догадывались. Как же они могли поддержать городских болтунов, вещавших им о «незалежнай нацыянальнай дзяржаве», «адраджэнні мовы» и прочих вещах, абсолютно бесполезных в крестьянском хозяйстве?!

Немцы планировали включить в состав своей империи, после победы над Антантой, территории существовавших в старину Курляндии и Ливонии. Независимая Беларусь им не требовалась. Наоборот, куски ее земель должны были удовлетворить амбиции политических элит проектировавшихся в Берлине двух новых пограничных государств — Летувы и Украины.

Заняв летом 1915 года западные земли Беларуси и Украины, а также всю Летуву и значительную часть Латвии, немцы начали готовить почву к реализации своих планов. Предложение братьев Луцкевичей о восстановлении ВКЛ как совместного государства беларусов, летувисов, евреев и поляков проигнорировали и немцы, и летувисы, и поляки. Немцам такая федерация была ни к чему, а поляки и летувисы хотели строить свои национальные государства.

Руководство БНР, лишенное внутреннего единства, не имевшее своих финансовых средств, действенного аппарата власти, вооруженных сил, органов госбезопасности, аппарата пропаганды было обречено на поражение в конкурентной борьбе, происходившей сразу по нескольким направлениям. Усиливались разногласия между беларускими националистами (без того разобщенными) и остальными «тутэйшыми»:

1. большевиками, сделавшими ставку на популистский лозунг «все отнять и поделить»;

2. евреями, частью поддержавшими интернационализм большевиков, частью стоявшими на платформе сионизма;

3. поляками, поддержавшими возрожденную Польшу;

4. летувисами, примкнувшими к «новой Летуве».

Томаш Гриб писал о том же:

«Внутренние причины — низкий уровень национально-культурного сознания беларуского народа и малочисленность его национальной элиты, разуверившейся в исторической перспективе освободительной борьбы и в творческих силах своего народа. Часть этой элиты под влиянием чуждых нам идей (т. е. большевизма) пошла по ложному пути и не стремилась к культурному, социальному и политическому объединению масс.

Внешняя причина — господство иностранных оккупантов, которые «штыком и пулеметом» уничтожали экономическую и культурную самостоятельность Беларуси, ее национальные традиции, делали из беларусов ренегатов и приспособленцев»[174].

Яркий пример последнему тезису Т. Гриба — пьеса «Тутэйшыя» Янки Купалы (1922 г.). Её идея такова: существует страна Беларусь, как бы вне политики. Но в переломное (революционное) время ее стремятся подчинить себе или поделить между собой новые господа, сменяющие друг друга. Населяют же эту страну «тутэйшыя» («здешние») — персонажи пьесы. Самый характерный среди них — не Янка Здольник, а Никита Обносок (Зносак), который пытается «исправно» служить всем новым хозяевам — немцам, полякам, большевикам. Это и есть типичный «тутэйшы» — приспособленец. Революционеров-беларусов в пьесе вообще нет.

Большевики — как политическая партия — имели огромное преимущество над всеми партиями националистов за счет следующих факторов:

1) предельной централизации руководства,

2) суровой дисциплины,

3) повседневной работы в массах по месту работы и жительства,

4) безудержной демагогии и прямого обмана населения (большая ложь),

5) политической беспринципности,

6) беспощадного подавления оппонентов (вплоть до физического уничтожения).