Типографию (шрифты, печатные станки, большое число изданных книг) в 1655 г. перевезли из Иверского монастыря в Воскресенский монастырь под Москвой, а в 1676 году на печатный двор в Москву. В Могилёв она не вернулась.

Вдобавок ко всему казаки и московские служилые люди систематически грабили население. Полностью разочаровавшись в московских «братьях по вере» мещане разработали план восстания. По этому плану все хозяева, в жилищах которых размещались московские ратники, должны были выкрутить кремни из их ружей и 20 февраля по призыву бурмистра Язепа Левановича начать восстание.

Но общегородское восстание стихийно вспыхнуло раньше, 11 февраля 1661 г., когда московские вояки начали грабить и оскорблять женщин-торговок на могилёвском рынке. С криком «Пора! Пора!» (это был сигнал к восстанию) Леванович, вооружившись мечом городского палача, бросился рубить обидчиков. Тут же звонарь ударил в колокол ратуши, что тоже являлось условным сигналом. Горожане быстро освободили военнопленных, которые приняли самое активное участие в расправе с оккупантами. Избиение застигнутых врасплох московитов происходило по всему городу. Гарнизон (его численность составляла более 2-х тысяч) был уничтожен практически полностью, спаслись всего несколько человек. Могилёвцы взяли в плен воевод С. С. Горчакова и М. А. Полуэктова, стрелецкого голову С. И. Чекина, ряд офицеров.

В награду за восстание король даровал шляхетство наиболее активным его участникам, Могилёв снова получил Магдебургское право и в юридическом отношении был уравнен с Вильней.

Князь Ю. Долгоруков, стоявший лагерем в 40 верстах от Могилёва, 23 сентября 1661 г. узнал, что недалеко от Горок расположилась дивизия Михаила Паца (4 тыс. чел.). От его лагеря до лагеря литвинов было примерно 10 верст. Долгоруков, у которого было до 16 тысяч ратников, решил внезапной атакой разгромить Паца. Он не знал, что П. Сапега уже послал М. Пацу в подкрепление отряд А. Полубинского, а затем и сам вышел в том же направлении вместе с С. Чарнецким.

Три дня (28-30 сентября) в районе села Углы под Горками с переменным успехом происходили стычки конных хоругвей противников. Наконец, 8 октября произошло сражение. Под утро Сапега, которому временно подчинились Чарнецкий и Пац, вывел все войска за небольшую речку Бася (правый приток Прони, протекает через Чаусы) и развернул их в боевые порядки на большом поле. В центре — он сам, слева — Пац, справа Чарнецкий. Всего 12-13 тысяч воинов. Были выкопаны окопы, расставлены немногочисленные пушки.

В полдень атаку начало правое крыло Чарнецкого. Оно опрокинуло левое крыло московитов, вышло в тыл центру, ставшему табором (вагенбургом). Дивизия М. Паца, в свою очередь, опрокинула правое крыло московитов и преследовала их несколько верст. Тем временем московская пехота при поддержке артиллерии успешно атаковала центр войск Сапеги, который ослабил их посылкой подкреплений наступавшим частям Чарнецкого и Паца. Пехота Долгорукова даже захватила одну пушку с шестеркой лошадей и 6 ротных знамен, но развить успех не смогла.

Но конники Паца и Чарнецкого атаками с флангов рассеяли московскую конницу и вынудили ее укрыться в таборе. К вечеру уже все московское войско засело в своем полевом лагере. Оно потеряло до тысячи человек убитыми и много — пленными, а также 7 пушек и 15 знамен. Поляки и литвины вернулись на исходные позиции.

В последующие дни продолжались стычки между отдельными отрядами, выходившими навстречу друг другу. Долгоруков ожидал подхода войска И. Хованского, выступившего из Полоцка на соединение с ним. Но тот после боя с хоругвями Кмитича и Аскерко стал лагерем в районе местечка Чарея. Соединения войск так и не произошло. Чарнецкий ушел с Баси, чтобы разбить И. Хованского. Долгоруков остался в своем лагере — ждать подкреплений.

В начале октября 1661 г., соединившись в Полоцке с отрядом боярина А. Л. Ордина-Нащекина, князь И. Хованский выступил из Полоцка по направлению к Вильне. У него было около 15 тысяч конных и пеших воинов. В холмистой местности возле деревни Кушлики (или Кушликовы горы), примерно в 37 км на северо-запад от Полоцка, он 6 октября обнаружил лагерь войска ВКЛ, которым командовал Казимир Жеромский.

7 октября, воспользовавшись непогодой, Хованский попытался обходным манёвром атаковать лагерь Жеромского, надеясь застать того врасплох. Однако литвины своевременно заметили этот манёвр, поэтому московиты вернулись на прежние позиции так и не вступив в бой. В тот же день к Жеромскому присоединились хоругви С. Кмитича и Н. Хлевинского. Теперь литвины имели около 13 тысяч человек, примерно поровну конницей и пехотой.

На следующий день, 8 октября, маршалок решил вступить в бой. Выйдя из лагеря, он послал в атаку кавалерию полковника Одаховского. Не добившись успеха, Одаховский повернул назад. Московиты, преследуя его, пошли пятью колоннами. Приблизившись к противнику на ружейный выстрел, они открыли по войскам Жеромского мушкетный и артиллерийский огонь.

Оказавшись под огнем, литвины не имели другого выхода, кроме как снова пойти в атаку. Но складки местности не позволяли им развернуть по фронту больше, чем половину своих войск. Все же литвинские конники преодолели под сильным огнём московитов болотистый ручей. После этого они увязли в бою с московской пехотой, прикрытой рогатками и плотным строем пикинеров, а Хованский контратаковал расстроенные ряды противника своей дворянской конницей и рейтарскими ротами.

Понеся потери, литвины отступили. Однако Хованский не смог развить успех. Вернувшись в полевой лагерь, Жеромский, ожидая прихода подкреплений, вступил в переговоры с Хованским. Переговоры и мелкие стычки продолжались до 22 октября.

В ночь с 22 на 23 октября к Жеромскому пришла конная дивизия С. Чарнецкого. Теперь у них было превосходство над силами Хованского. Увидев это, Хованский в ночь с 24 на 25 октября скрытно ушел из лагеря. Но за два часа до рассвета, его войска столкнулись с кавалерией и пехотой Чарнецкого, совершавших обходной манёвр с целью окружения лагеря московитов.

Утром 25 октября польская кавалерия, получив известие, что московские войска оставили лагерь, вошла туда. Однако Хованский успел к этому времени повернуть назад и подготовиться к отражению атаки. В предрассветном тумане поляки попали в засаду и понесли значительные потери. С подходом пехоты противника, Хованский развернул свое войско по фронту и дал бой превосходящим силам противника. Когда же польская кавалерия вышла из московского лагеря и построилась для атаки, он вновь отступил, заняв позицию на опушке леса. Но теперь польско-литовскому войску удалось сломить сопротивление московитов. Их боевые порядки были взломаны, управление войсками потеряно. Первым побежал Ордин-Нащекин, вслед за ним и Хованский. Бой превратился в избиение бегущих до самого Полоцка.

Хованский едва избежал плена (в плен попал его сын Алексей). Он немедленно ушел из Полоцка в Великие Луки, но, как всегда, наврал царю о победе (не зря у него было прозвище «тараруй» — пустомеля). Факты утверждают обратное. Хованский потерял до 5 тысяч человек убитыми, около тысячи — пленными, весь обоз (с чудотворной иконой Богоматери и войсковой казной), 130 знамен и штандартов, всю артиллерию (9 пушек). Многих московских ратников, разбежавшихся по окрестным лесам, вырезали крестьянские отряды самообороны и партизаны («шиши»).

На торжества по случаю этой победы прибыл король Ян II Казимир. Он требовал развивать наступление, но войска, состоявшие в основном из наемников, отказались сражаться, т. к. уже давно не получали денежного содержания. Нет денег, нет и службы!