В 1720 г. торговые города и Копенгаген обладали монопольными правами на развитие ремесленных промыслов и ведение торговли, что в известной степени превращало их в закрытые конгломераты. В конце рассматриваемого периода они стали более открытыми, а в среде торгового сословия ясно обозначились тенденции приспособиться к условиям рыночной экономики. Процесс урбанизации вызвал приток в города такого большого количества поденных рабочих, которое еще не могло быть полностью востребовано формирующимся рынком труда. Многие из них вынуждены были влачить жалкое существование, ютясь в трущобах.

Центр абсолютистской власти, олицетворением которого в эпоху правления Фредерика IV являлась фигура монарха, сначала сместился в сторону кабинетного правления, затем — Государственного совета. При Фредерике VI власть вновь стал олицетворять король, однако при этом он не препятствовал появлению первых робких ростков народовластия в форме сословных представительств, обладавших совещательными функциями. В течение всего периода происходило укрепление центральной администрации, а также создание и развитие органов местного управления. В основе последних были три наиболее действенных института королевства: сельская община, пасторская администрация и спонтанно создаваемые временные комиссии. Образцом при этом служила деятельность постоянных комиссий: школьной, карантинной, по делам неимущих и комиссии по здравоохранению, которые и до сих пор являются неотъемлемыми составляющими социального сектора. Идеалы эпохи Просвещения приобретали политическую окраску, выдвигались требования отмены фестерской системы, улучшения условий жизни хусманов и принятия свободной конституции. В конце периода правления Кристиана VIII была создана комиссия для разработки нового основного закона страны.

Короче говоря, изменение социальной структуры, развитие рыночной экономики, создание стабильной структуры государственной власти и стремление к демократическим преобразованиям обусловили значительное продвижение Дании по пути модернизации.

Что касается внешней политики государства, то достигнутые результаты были не столь удачными. Норвегию в 1814 г. пришлось уступить Швеции, а в середине XIX в. Дания лишилась также и своих колониальных владений на Золотом Берегу и в Индии. Тем не менее для рассматриваемого периода характерны не только потери: с 20-х годов XVIII столетия в Гренландии активно действовали датские купцы и миссионеры, что впоследствии привело к колонизации острова, а бывшие норвежские провинции — Фарерские острова и Исландия — в 1814 г. отошли к Дании.

Учредив сословно-представительные собрания, Фредерик VI в 30-х годах XIX в. создал институт, в рамках которого подданные короля впервые получили возможность на законных основаниях принять участие в управлении самодержавным датско-шлезвиг-голштинским государством. Однако влияние народа на государственные дела оставалось незначительным. Только 2 — 3% населения пользовались правом голоса на выборах, а сословные представительства являлись всего лишь «совещательными» органами, решения которых никоим образом не налагали обязательств на короля и его правительство. Тем не менее именно сословные представительства дали серьезный толчок развитию оппозиционных по отношению к существовавшей системе государственного управления настроений, крепнувших как в королевстве, так и в герцогствах. При этом в обеих частях страны знаменосцами идей весьма немногочисленной либеральной буржуазии стали молодые интеллектуалы.

Поначалу требования о введении конституционного правления в обоих университетских городах монархии ничем не отличались Аруг от друга, однако вскоре они приобрели националистическую окраску. Аргументы языкового, исторического и государственно-правового характера повлияли на изменение общественных настроений как в Копенгагене, так и в Киле в пользу раздела единого Датско-немецкого государства. Ключевым вопросом являлся будущий статус герцогства Шлезвиг. Станет ли оно составной частью датского, а возможно, и скандинавского государства, имеющего южную границу по реке Эйдер, или же вся территория шлезвиг-голштинского княжества войдет в состав Германского союза, простирающегося до северной границы по реке Конгео?

Стремясь утвердить свою монархию в качестве стабильного и эффективного единого государства, Кристиан VIII успеха не снискал, к тому же он оказался не в состоянии противостоять распространению новых национальных, политических и социальных идей, во всей полноте проявившихся в большинстве стран Европы в 40-х годах XIX столетия.

В декабре 1847 г. Кристиан VIII дал указание разработать либеральную конституцию. Проект был подготовлен к началу нового года, но его так и не удалось обсудить в Государственном совете, поскольку у короля произошло заражение крови и 20 января он скончался. В своем последнем письме сыну и наследнику государь просил его прислушиваться к словам патриотически настроенных советников и дать монархии общую конституцию. Фредерик VII исполнил предсмертную волю отца, опубликовав через восемь дней «конституционный рескрипт», но ослушался его в другом: он не вступил до конца года в равный брак.

Само появление этого последнего пункта в политическом завещании отмеченного печатью смерти монарха свидетельствует о том, что весьма неупорядоченная интимная жизнь кронпринца являлась не его личным делом, а делом государственным, причем наивысшей важности. Имея за плечами два развода, сорокалетний Фредерик, по-видимому, был не в состоянии произвести на свет наследника престола, принадлежащего к Ольденбургской династии. Это-то и породило споры о престолонаследии в герцогствах и — что не менее прискорбно — перевело вопрос о размерах датского государства и вообще о его существовании в разряд общеевропейских дел.

Сразу же после издания конституционного рескрипта произошла, впрочем в весьма скромных масштабах, демократизация деятельности четырех региональных сословных собраний, которые получили в качестве надстройки некий общий орган, обладавший по ряду вопросов правом решающего голоса. Однако все это вкупе с отменой цензуры стало толчком к жарким дискуссиям, участники которых выступали с требованиями проведения гораздо более радикальных реформ. Тем не менее основным катализатором развития событий в Дании явилась прокатившаяся по всей Европе революционная волна.

Существенной причиной происшедших в Европе в 1848 г. революций стало усиливавшееся социальное недовольство в связи с ухудшением экономической конъюнктуры и повышением цен на продукты питания в предшествующие два года. Наряду с этим накопились проблемы национального и политического свойства, в связи с чем участники революционных выступлений и выдвинули требования смены политической системы во многих странах. Начало событиям было положено в Швейцарии и Италии. Но только после революции, происшедшей в конце февраля во Франции, революционная волна действительно захлестнула большую часть Европы. В герцогствах шлезвиг-голштинское движение примкнуло к немецким либералам — сторонникам объединения с Германией, а в королевстве национал-либералы совместно с «Друзьями крестьян» и копенгагенскими ремесленниками выдвинули требования учреждения народного представительства на основе всеобщего избирательного права, проведения социальных реформ, а также гарантий статуса Шлезвига как составной части Дании.

В те бурные мартовские дни в датской монархии достижение национально-политических целей было главным в революционной борьбе. На многолюдном митинге 11 марта, состоявшемся в помещении театра «Казино», получила горячее одобрение «эйдерская» программа национал-либералов, требовавшая объединения королевства и Шлезвига под эгидой общей либеральной конституции. На митинге, созванном Союзом ремесленников в театре «Ипподром» днем позже, главным пунктом повестки дня был вопрос о введении демократического всеобщего избирательного права. Харизматическому лидеру национал-либералов Орле Леману удалось убедить собрание в необходимости образования общего фронта, в задачи которого входила борьба за введение всеобщего избирательного права и принятие конституции в контексте достижения общенациональной цели — создания «Дании до Эйдера». Осторожные голоса тех, кто считал нецелесообразным выдвижение требований о включении в состав королевства всего Шлезвига с его этнически неоднородным населением, оказались не в состоянии снизить накал революционных страстей в Копенгагене.