– А нельзя все-таки подобрать что-нибудь такое...

– Нет, ни хрена не выйдет. Это тебе, Джейк, не честертоновский вирус.

– Ты знаешь про Честертона?

– Я знаю, над чем ты работаешь.

– Есть какие-то догадки, кто мог спереть его хладный труп?

Гудхилл тронул кнопку на правом подлокотнике. Появился еще один серебристый стержень, на этот раз – с маленькой кислородной маской, которую он прижал к лицу врача. Секунд двадцать прошло в молчании.

– У меня нет никаких конкретных фактов, Джейк, – ответил Гудхилл, когда стержень снова куда-то спрятался, – однако я уверен, что не ошибаюсь. – Высокий голос врача звучал хрипло. – Чтобы найти Честертона, тебе нужно поговорить с начальником тюрьмы.

– С начальником тюрьмы? С Нивенхаузом?

– С ним самым. У нас, в Холодильнике, ты его не найдешь. Скорее всего сидит у себя дома в БЛА, в секторе Малибу. Тюрьма, уйма несчастных ублюдков, замороженных в стеклянных гробах, что твои спящие красавицы, – все это действует ему на нервы. «Они же совсем как мертвецы, Питер» – так он мне говорил. Я ведь и сам почти мертвец, так что, пожалуй, тоже его пугаю. Прости, снова эта жалость к себе.

– Меня тоже недавно обвинили в жалости к себе, – сказал Джейк. – Распространенная, видать, штука. Может, эпидемия?

– Что, несладко приходится?

– Слыхал про мою бывшую супругу?

– У нее чума.

– Дэн, мой сын, почему-то решил...

– Я знаю Дэна. Ты что, не помнишь – я же был на его дне рождения, когда ему исполнилось десять.

– Верно, ты еще показывал «волшебные фокусы». Дэн тогда и вправду...

Джейк смолк на полуслове.

– Не бойся, Джейк, не бойся. Меня уже совсем не огорчают напоминания, что теперь я не то что вытаскивать золотые монеты из уха ребенка – собственный нос-то вытереть не могу.

И тут голова Джейка неожиданно поникла. Он закрыл лицо ладонью и заплакал. Продолжалось это какие-то пять – десять секунд. Потом он глубоко вдохнул, выдохнул и недоуменно покачал головой.

– Что это вдруг со мной такое?

– Возможно, тебе просто грустно и больно видеть меня в подобном состоянии, – ответил психиатр. – Кроме того, это может значить, что ты еще немного оттаял.

Гудхилл тронул подлокотник, и дверь его кабинета отъехала в сторону.

– А теперь, пожалуй, пора отвести тебя к твоему конвоиру. А то скоро нас начнут с собаками искать.

Джейк встал.

– Спасибо за эту подсказку, насчет начальника тюрьмы.

– Я уже давно подозревал, Джейк, что он время от времени устраивает никем не разрешенные отпуска – для некоторых заключенных. Скорее всего, Честертон попал в число этих избранных.

Кресло Гудхилла направилось к двери. Когда оно проезжало мимо Джейка, тот похлопал умирающего врача по плечу.

– Удачи тебе, Пит.

– Что-то ты очень расчувствовался. – Гудхилл выехал в коридор. – Это же надо, пожелать удачи мертвецу!

Онита Миксон решительными шагами направилась к Джейку.

– Какого хрена, что происходит, Кардиган? Ты ведь должен был вызвать меня сразу, как только Честертон проснется.

– Видишь ли, Нита, в Настоящий момент нет полной уверенности – спит он или проснулся.

– И если ты начал его допрашивать сам, без... Что это ты такое мелешь?

Джейк осторожно подался назад.

– Доктора Честертона в гробу не оказалось.

– Так где же он?

– Именно это и пытаются установить многочисленные здешние сотрудники, а также механизмы.

Повернувшись к Джейку спиной, оперативница Национальной эпидемиологической службы столь же решительным, как и прежде, шагом подошла к серому полукруглому столу.

– Почему вы не сообщили всего этого, когда я спрашивала, куда девался Кардиган?

– Потому, мэм, что это явилось бы нарушением наших правил, связанных с внутренней безопасностью, – невозмутимо ответил аппарат.

Онита с силой ударила кулаком по краю стола.

– Безопасность, черт побери! Я провожу ответственное расследование государственной важности, – почти выкрикнула она и добавила чуть более спокойным голосом: – Мне надо поговорить с начальником тюрьмы. Сию же секунду!

– В настоящее время это невозможно.

Бет подошла к Джейку.

– Он что, и вправду пропал?

– Пропал.

– Есть какие-нибудь мысли?

– Да.

Более громким голосом Кардиган сказал:

– Это все равно тупик, так что мы хотели бы отправиться домой ближайшим шаттлом.

– Шаттл отправляется через семнадцать с половиной минут, – сообщил стол. – Мне хотелось бы знать, все ли здесь присутствующие...

– Я останусь здесь, пока не выясню, что случилось с доктором. – Резко повернувшись, Онита с ненавистью и подозрением впилась глазами в Джейка. – Тебе известно что-нибудь о случившемся?

– Как раз это и спрашивал у меня заместитель начальника тюрьмы. Я ему ответил – нет, не знаю ровным счетом ничего.

– А вот я подозреваю, что знаешь.

Разъяренная негритянка подняла гневно руку, явно намереваясь ткнуть Джейка в грудь.

– Разве я не говорила, – спросила Бет, схватив ее за кисть, – что ты мне уже сильно надоела?

Использовав руку Ониты как рычаг, Бет отшвырнула ее в сторону.

Споткнувшись о какую-то неровность, та рухнула на пол.

Один из серебристо-белоснежных помощников Ониты бросился к ней на помощь, другой направился к Бет.

Подняв вверх руку, Джейк встал между ними.

– Пошумели и хватит, – предостерегающе сказал он роботу. – Вы же не хотите, наверное, подвергать риску свою собственную персону?

– Оставь их, Эрни, – сказала, вставая, Онита.

– Но ведь они...

– Попозже, – пообещала она, отряхивая юбку. – Я разберусь с ними попозже.

– Буду с нетерпением ждать счастливой минуты.

Ухмыляясь, Джейк под локоть вывел Бет из комнаты.

Если не считать агента Мак-Квори, в шаттле кроме, них было еще пять пассажиров.

Сидевшая через проход от Бет и Джейка плотная блондинка тихо, почти беззвучно плакала.

– Пятнадцать лет, – снова и снова повторяла она, – пятнадцать лет, это же так долго.

– Да нет, не так уж это и долго, – утешала сидящая рядом с ней худенькая белокурая девочка-подросток. – И два года папа уже отсидел.

– Когда его выпустят, мне будет шестьдесят один год.

– Это еще не старость, во всяком случае – не полная старость.

– Но ведь ему так и будет сорок семь. – Блондинка покачала головой. – Не понимаю, зачем мы летаем сюда каждый месяц? Чтобы посмотреть на экране, как он лежит в этом жутком, тесном ящике?

– Это помогает тебе, мама.

– Помогает? Пятнадцать лет.

– Не самое веселое местечко, – прошептал Джейк.

– Ты отлично перенес поездку.

Бет ободряюще сжала его руку.

– Да не совсем.

Джейк, рассказал ей о встрече с доктором Гудхиллом, о том, как сорвался и заплакал.

– Ты плакал из-за него?

– Отчасти – из-за Кейт, отчасти из-за Дэна... да и из-за себя самого.

– Возможно, доктор Гудхилл прав, и ты, Джейк, оттаиваешь. – Бет задумалась. – И похоже, тебя это беспокоит. Иметь чувства – значит, быть уязвимым.

– Когда я работал в полиции, меня называли – считалось, что я этого не знаю, – Анди. Андроидом, значит.

Джейк крепко сжал руку Бет и откинулся на спинку сиденья.

– Моего папашу трудно было назвать теплым и общительным человеком.

– Да уж я так и поняла. Как ты думаешь, Нивенхауз и вправду замешан в исчезновении Честертона?

– Пит Гудхилл считает, что да.

– Вы с ним дружили, когда работали в полиции штата?

– Не совсем так. Все время казалось, что мы вот-вот станем близкими друзьями, но почему-то так и не стали. Но я ему полностью доверяю.

Сидевшая через проход женщина о чем-то его спросила.

– Извините, пожалуйста, я не расслышал.

– Я просто спросила, – сказала она, вытирая глаза. – Вы тоже навещали там кого-нибудь?

– Да, в некотором роде.

– А кого? Родственника?