– Не исключено, что этот hombre может дать неким избранным деятелям тэк-бизнеса дельный совет, как обезопасить свой товар от грядущего антитэкового погрома, планируемого Киттриджем в сотрудничестве с МАКН, – размышлял Гомес. – Если после того, как большая часть чипов погорит, несколько дельцов сохранят запас действующих чипов, у них в руках окажется весьма и весьма прибыльная монополия.

– Завтра мы узнаем больше про жизнь и приключения покойного Зака Рольфе, – сказал Джейк. – И нам надо выяснить, что он имел в виду, говоря «Экскалибур».

Сделав еще один глоток, Гомес вернулся к созерцанию потолка.

– А стоит ли это хлопот? – пробормотал он через некоторое время.

– Что это?

– Да так, спорю сам с собой, – признался Гомес. – Вполне возможно, мне удастся выяснить у прекрасной Натали порядочное количество весьма полезной информации. Вот только не уверен я, что хочу снова попасть в ее паутину.

– Конечно, Натали способна извести кого угодно, но ведь работал ты с ней раньше, – заметил Джейк. – И от нее была некоторая польза, например – в Японии, несколько месяцев назад. А то, что она втюрилась в тебя, Сид, еще не значит, что она не может судить здраво о других вопросах.

Улыбнувшись, Гомес встал.

– Если подумать, amigo, Нэт далеко не дура – раз у нее хватает ума восхищаться мной. Пожалуй, я и вправду встречусь с ней завтра.

Молодой человек в черном пальто замедлил шаг. Впереди, по правую руку от него, громоздились три высоких здания – комплекс на Мейда-Вейл. Джонатан Эйсуорт, член сената Британии, находился сейчас на восемнадцатом этаже второго корпуса.

Он навещал, втайне от своей жены, молодую женщину по имени Фелисити Блор.

Глупое имя.

Глупая молодая женщина.

Мерно, спокойно дыша, молодой человек миновал здания.

Сразу за жилым комплексом располагалась стоянка номер два, для посетителей. Плотный туман густо обволакивал шесть десятков аэрокаров и аэробусов; огни, обозначающие границу посадочной площадки, еле проглядывали.

Молодой человек приблизился к маленькой пластигласовой будке охранника и вытер нос тыльной стороной ладони.

– Слышь, начальник, а как насчет разрешить мне малость подработать, протирая вон те машины?

Прозвучавший голос ничем не походил на обычный голос молодого человека.

Крупный, серого цвета робот неуклюже выбрался из своей будки и с сомнением оглядел спрашивающего.

– Худые времена, совсем сижу в дыре, – тем же голосом продолжал молодой человек. – Да у меня во рту крошки не было с самого...

– Уйдите.

Голос робота оказался густым, раскатистым.

– Да чего там, спорю на что хошь, все эти пижоны не будут иметь ровно ничего против.

– Уйдите, молодой человек, или я сдам вас в полицию.

Покачнувшись, молодой человек схватился за плечо робота, видимо, чтобы удержать равновесие. Неожиданно раздалось негромкое жужжание.

Робот словно окоченел, его глаза начали быстро, со стуком моргать. Это продолжалось секунд тридцать.

– Возвращайтесь в свою будку, – уверенно приказал молодой человек. – У меня есть разрешение на вход сюда, и я вам его предъявил.

– Да, сэр. Вы предъявили, сэр.

Поклонившись, робот залез в свою тускло освещенную нору.

Выйдя на площадку, молодой человек сразу направился к стоящему в третьем ряду дорогому аэрокару темно-красного цвета.

На водительском месте дремал облаченный в форму пилот, плотный мужчина лет тридцати.

На ходу молодой человек вытащил парализатор и теперь держал его в свободно опущенной правой руке. Левой рукой он нервно постучал в стекло иллюминатора.

Резко дернувшись, пилот заморгал ничего спросонок не понимающими глазами.

– Какого черта тебе надо? – спросил он, на несколько дюймов опустив стекло.

– Господи, я надеюсь, что вы – именно тот человек, которого я разыскиваю, сэр. Это просто ужасно.

– Какого хрена ты там бормочешь?

– Вы ведь Симмонс? Берт Симмонс?

– Да. А при чем здесь ты?

– Понимаете, меня зовут Альфред Суиндон, и я работаю здесь, во втором корпусе, – возбужденно объяснил молодой человек. – Очень боюсь, что ваш хозяин... ведь ваш хозяин – сенатор Эйнсуорт, правда ведь?

– Да, но ты можешь прекратить дергаться и объяснить мне что-нибудь толком?

– У него – я имею в виду сенатора Эйнсуорта – случился какой-то припадок. И – к сожалению – в квартире мисс Блор. Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах вы можете захотеть переместить его в какое-нибудь более...

– Ладно, придурок. – Дверь машины распахнулась, и водитель вышел наружу. – Отведи меня туда, и я сам всем займусь.

– Да, сэр, вы сразу показались мне как раз таким человеком, который сможет справиться с этой до крайности неловкой ситуацией.

Молодой человек выстрелил в водителя из парализатора и быстро отскочил назад, увернувшись от падающего тела.

Внимательно оглядевшись по сторонам, он запихнул бесчувственного человека на заднее сиденье аэрокара.

После этого снял шапочку и пальто.

Он был готов.

Теперь на нем была изодранная, перемазанная кровью военная форма. Та самая, которую носил экспедиционный корпус Объединенных Наций много лет тому назад, во времена бразильских войн. Короткая армейская стрижка и кустистые усы дополнялись висящей на левом ухе серьгой. Серьга была сделана из бразильской монеты.

Очень важно, чтобы в последние секунды своей жизни сенатор Эйнсуорт увидел его в этой форме. Эйнсуорт был яростным сторонником бразильских войн. Он возглавил движение за введение в Великобритании призыва на военную службу. Из-за него погибли тысячи молодых людей.

Молодой человек вытащил лазган и записку. Записку он положил поближе, в нагрудный карман гимнастерки.

Свернув пальто и аккуратно положив его на пассажирское сиденье, он сел туда, где раньше располагался пилот.

Немного подождать – в этом нет ничего страшного.

Завтрак им подал сам шеф-повар, блиставший отполированной медью.

– И позвольте мне еще раз извиниться перед вами, мсье, – сказал он, поправляя свой голубовато-белый, до хруста накрахмаленный поварской колпак. – Уверяю вас, за все годы моей службы в отеле «Лувр» – это первый раз, когда официанты-андроиды забастовали. Машины, воображающие из себя... Тьфу!

Резко повернувшись, он широкими шагами направился в противоположный конец обширной, со сводчатым потолком столовой. Гомес взялся за нож и вилку.

– Я вот все думал про Экскалибур, – начал он, жестикулируя ножом. – Ведь это был меч короля Артура, si?

Джейк с сомнением попробовал соевый кофе.

– Согласно легенде – да.

– Мой обычно хорошо информированный приятель Лаймхауз, что называется, англофил. Вообще-то, скорее монархист, страстно желающий увидеть короля, восседающего на троне. Все стенки его подземной норы увешаны портретами британских королевских особ.

– Ну и?..

– Как раз вчера я увидел среди новейших его приобретений изображение некого парня, почти лишенного подбородка и именующего себя королем Артуром Вторым.

– Интересно, много ли у него сторонников?

– Quien sabe?[69] Но я постараюсь узнать, – пообещал Гомес, – возможно, с этим парнем тоже связан какой-нибудь Экскалибур.

– Сэндз сейчас в Англии, этот самый Артур номер два – тоже, так что...

– Тысяча извинений, мсье Кардиган.

Это снова был медный шеф-повар; на этот раз свой колпак он сжимал в руке.

– Вам важное видеофонное сообщение.

– Могу я поговорить из вестибюля?

– Oui, кабина номер шесть.

Шеф-повар бросил взгляд на тарелку Гомеса.

– А что такое с блинчиками? Чем они плохи?

– Да ничего, все в порядке.

– Я обратил внимание, что вы играете с ними, а не едите.

– Такая уж у меня манера завтракать. Не сочтите, пожалуйста, за упрек вашей кухне.

– Как скажете.