Эссэйл закончил дальнейшее выслеживание добычи за рулем своего «рендж ровера». Так было гораздо удобнее… и не потому, что местоположение женщины было проблемой: пока Эссэйл ждал около «ауди», когда она выйдет из дома, он прикрепил к нижней поверхности бокового зеркала отслеживающее устройство.

Об остальном позаботился его iPhone.

После того как она в спешке покинула окрестности его владений, благодаря тому, что он специально дематериализовался дабы окончательно ее добить — она пересекла реку и направилась на задворки города, где ютились обшитые алюминиевым сайдингом небольшие домишки.

Пока он катил позади нее, сохраняя дистанцию между их тачками, по крайней мере, в пару кварталов, Эссэйл рассматривал яркие цветные огоньки окрестностей от натянутых между кустов, свисающих с краев крыш и обрамляющих окна и двери тысячи нитей гирлянд. Но это было далеко не все. На маленьких лужайках умостились рождественские атрибуты, которые также подсвечивалась. А еще там были подсвеченные изнутри жирные белые снеговики с красными шарфами и синими штанами.

Эссэйл мог поспорить, что в отличие от сезонного антуража, статуи Девы Марии здесь были всегда.

Когда машина женщины остановилась и больше не сдвинулась с места, Эссэйл сократил расстояние, припарковался в четырех домах позади и вырубил фары. Она не сразу вылезла из машины, а когда все-таки это сделала, то оказалась одета не в те парку и обтягивающие лыжные штаны, в которых вела за ним наблюдение. Теперь же на ней был толстый красный свитер и джинсы.

Она распустила волосы.

И тяжелая копна вьющихся на концах каштановых волос, рассыпалась за ее плечами.

Эссэйл зарычал в темноте.

Легким шагом она быстро преодолела четыре бетонные ступеньки, ведущие к скромному входу в дом. Распахнув и подперев бедром дверь с проволочной сеткой и причудливым металлическим узором, она отперла вторую дверь, вошла и закрыла ее за собой.

Когда зажегся свет первого этажа, Эссэйл проследил за ее пересекшим гостиную силуэтом — тонкие шторы давали ему лишь представление о ее передвижениях, но не четкую картину.

Он подумал о собственных экранах на окнах. Ему потребовалось немало времени, чтобы усовершенствовать это изобретение, и дом на реке Гудзон стал идеальным местом для его тестирования. Барьеры даже превзошли все его ожидания.

Но ей хватило ума не купиться на аномалии, и Эссэйл ломал голову, что раскрыло его тайну.

На втором этаже зажегся свет, будто некто отдыхающий пришел в движение с ее приходом.

Клыки Эссейла запульсировали. Мысль о том, что какой-то человеческий мужчина дожидался ее возвращения в их супружеской спальне, заставила его пожелать установить свое доминирование… даже если в этом и не было смысла. В конце концов, он выслеживал ее ради собственной безопасности и ничего более.

Абсолютно ничего.

В тот момент, когда Эссэйл нащупал дверную ручку, зазвонил его телефон. Как вовремя.

Увидев, кто звонит, он нахмурился и поднес телефон к уху.

— Два звонка за столь короткое время. Чем обязан такой чести?

Ривенджу было не до смеха.

— Ты не перезвонил мне.

— А должен был?

— Следи за языком, мальчишка.

Взгляд Эссэйла был прикован к маленькому домику. Он отчаянно желал знать, что же там происходит внутри. Поднималась ли она вверх по ступенькам, по пути раздеваясь?

От кого именно она скрывала род своих занятий? А она точно это скрывала, иначе, зачем было переодеваться в машине, перед тем как зайти в дом?

— Алло?

— Я ценю любезное приглашение, — услышал Эссэйл собственный голос.

— Это не приглашение. Теперь, когда ты находишься в Новом Свете, ты являешься ебучим членом Совета.

— Нет.

— Что ты сказал?

Эссэйл вспомнил о собрании в доме Элана в начале зимы — то, о котором Ривендж не знал и то, на котором Банда Ублюдков показала, на что способна. Затем о попытке покушения на Рофа, Слепого Короля… которая, кстати говоря, произошла в его доме.

На его взгляд, уж слишком драматично.

С привычной непринужденностью Эссэйл сказал тоже, что и тогда Кору и его людям.

— Я бизнесмен со своими предпочтениями и целями. Со всем уважением к текущей верховной власти и силе Совета, я не могу отрывать силы и время от своих дел. Ни сейчас, ни в будущем.

Наступило долгое молчание. А затем с другого конца трубки послышался низкий, все такой же злой голос:

— Я слышал о твоем бизнесе.

— Да неужели.

— Я сам был в нем долгие годы.

— Значит ты меня понимаешь.

— Мне удавалось все совмещать.

Эссэйл усмехнулся в темноте.

— Возможно, я не такой талантливый как некоторые.

— Хочу кое-что прояснить. Если не покажешься на этом собрании, я решу, что ты играешь не за ту команду.

— Судя по постановке вопроса, ты признаешь, что их две, и они ведут противостояние.

— Думай как знаешь. Но если ты не со мной и королем, то ты мой враг и его.

Именно это и сказал Кор. С другой стороны, в этой разгорающейся войне была ли еще сторона?

— Эссэйл, в короля стреляли, когда он находился в твоем доме.

— Я это помню, знаешь ли, — сухо пробормотал Эссэйл.

— Думал, ты будешь не прочь отвести от себя все подозрения.

— Уже. Еще в ту самую ночь я сказал Братьям, что не имею к этому никакого отношения. Я предоставил им транспорт, на котором им удалось вывезти короля. Зачем мне совершать такого рода поступки, если предатель я?

— Чтобы спасти свою задницу.

— Уверяю, что нахожусь вне подозрений даже без этого разговора.

— Ну, так как там у тебя с расписанием?

Свет на втором этаже погас, заставляя Эссэйла задуматься, что делала женщина в темноте… и с кем.

Он непроизвольно обнажил клыки.

— Эссэйл, ты реально достал меня со своей фигней о проблеме выкроить время.

Эссэйл нажал на газ и «рендж ровер» тронулся с места. Он не собирался торчать здесь, на обочине, пока внутри происходило то… что происходило. Очевидно, она приехала домой на ночь и там и останется. Кроме того, его телефон предупредит, если ее машина снова придет в движение.

Выехав на шоссе и прибавив скорость, он продолжил говорить по телефону.

— Настоящим хочу оставить свою должность в Совете. Мой нейтралитет в этой войне за престол не должен подвергаться сомнению ни одной из сторон…

— Тебе известно кто игроки.

— Сколько можно тебе повторять… Ривендж, я не поддерживаю ни одну из сторон. Не знаю, как доходчивее объяснить… но меня не втянут в эту войну, ни ты с королем, ни другие. Не пытайся на меня давить, и знай, что нейтралитет, который я держу по отношению к вашей стороне, я точно так же поддерживаю и по отношению к противоположной.

Вообще-то, он дал клятву Элану и Кору не выдавать их личности, и собирался ее сдержать — не потому что думал, что эта группа вернет ему услугу, а по той простой причине, что, в зависимости от того, кто выиграет это противостояние, сторонник любой из сторон будет рассматриваться либо как осведомитель, которого необходимо убрать, либо герой, которого необходимо одарить похвалой. Проблема в том, что он не узнает этого до самого конца, но Эссэйла не интересовала подобная авантюра.

— Значит, к тебе уже пытались подкатить, — констатировал Рив.

— Да, я получил копию письма, которое они отправили весной этого года.

— Это единственный контакт?

— Да.

— Ты лжешь.

Эссэйл остановился на светофоре.

— Нет ничего, что бы ты мог сказать или сделать, чтобы втянуть меня в это, дорогой лидер.

С приличной угрозой в голосе, мужчина на другом конце трубки прорычал:

— Не надейся на это, Эссэйл. — На этих словах Ривендж завершил звонок.

Эссэйл выругался и швырнул телефон на пассажирское сидение. Затем сжал кулаки и ударил по рулю.

Нет ничего хуже оказаться втянутым в водоворот чужих споров. Ему насрать, кто восседает на троне или верховодит глимерой. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое и дали делать свои деньги за счет этих бесхвостых крыс.