По возобновившейся тишине он понял, что брат с ним не согласен. Но явным доказательством его дерьмового положения выступал факт того, что разговор на этом окончился.

АйЭм, очевидно, не собирался добивать лежачего.

Да плевать. Его не волновало, чего от него ожидали. Трез не собирался идти на попятную и провести жизнь во служении.

Пусть она хоть трижды дочь королевы.

В конце дня Роф понял, что находится на пределе. Он сидел за рабочим столом, зад покоился на отцовском троне, пальцы двигались по отчету, написанному шрифтом Брайля ⁴⁰, и внезапно Роф осознал, что не понимает ни единого чертова слова.

Отбросив бумаги в сторону, он выругался и сорвал с себя темные очки. И, когда уже собирался швырнуть их об стену, в его локоть ткнулась собачья мода.

Положив руку на золотистого ретривера, он сжал мягкую шерсть на боку:

— Ты как всегда проницателен.

Джордж зарылся глубже, прижавшись грудью к ноге Рофа — это был знак, что кое-кто хочет, чтобы его взяли «на ручки».

Роф наклонился и поднял все сорок килограммов живого веса. Устроив на коленях четыре лапы, львиную гриву и ниспадающий хвост так, что все удачно разместилось, он пришел к мысли, что неплохо быть таким офигенно высоким. Длинные ноги создали удобное место для крупного пса. Поглаживание всего этого меха расслабило его, хотя и не принесло успокоения беспокойным мыслям.

Отец Рофа был великим королем, способным вынести бессчетные часы церемоний, бесконечные ночи, посвященные составлению циркуляров и распоряжений, целые месяцы и годы жизни по протоколам и традициям. И это было до того, как со всех сторон посыпался нескончаемый поток жалоб — письма, телефонные звонки, электронная почта. Хотя, конечно, последние во времена его отца проблемой еще не были.

Прежде Роф был бойцом. Чертовски хорошим бойцом.

Подняв руку, он прикоснулся к тому месту на шее, куда вошла пуля…

Стук в дверь был резким и оказался весьма кстати. Этот стук был скорее требованием, нежели уважительной просьбой войти.

— Заходи, Ви, — отозвался король.

Терпкий аромат гамамелиса ⁴¹, предшествовавший появлению Брата, служил явным признаком того, что кое-кто был не на шутку взбешен. А низкий голос Брата просто царапал.

— Я наконец закончил с баллистической экспертизой. Проклятые фрагменты всегда отнимают уйму времени.

— И? — подтолкнул Роф.

— Стопроцентное совпадение. — Вишес плюхнулся в кресло напротив стола, которое скрипнуло под его весом. — Мы их достали.

Роф выдохнул, и слабый гул в голове прекратился.

— Отлично. — Он провел рукой от макушки лобастой головы Джорджа до середины хребта. — Теперь мы вооружены ⁴².

— Точно. И то, что все равно должно было случиться, теперь станет не только приятным, но и законным.

Братья знали, кто осенью нажал на курок, что едва не стоило Рофу жизни… и переловить всех до единого членов Банды Ублюдков было для них сейчас гораздо важнее, чем священный долг перед расой.

— Слушай, буду откровенен, лады?

— А когда ты не был? — медленно спросил Роф.

— Какого черта ты нас связываешь по рукам и ногам?

— И не думал.

— А Тор?

Роф подвинул Джорджа так, чтобы из-за веса собаки не немела левая нога.

— Он попросил об официальном объявлении.

— Мы все имеем право прищучить Кора. Этот ублюдок — наш долгожданный приз. Нельзя отдавать это право лишь Тору.

— Он попросил.

— Это создает трудности для убийства ублюдка. Что, если кто-то из нас найдет Кора, а Тора не окажется рядом?

— Тогда вы притащите его сюда. — Наступила долгая, напряженная пауза. — Ви, ты меня слышал? Вы притащите этот кусок дерьма сюда и позволите Тору исполнить его долг.

— Наша цель заключается в уничтожении Банды Ублюдков.

— И как это сдерживает вас в работе? — Когда Ви не ответил, Роф покачал головой. — Брат мой, именно Тор тогда был со мной в фургоне. Он спас мою жизнь. Без него…

Когда предложение повисло в воздухе, Ви тихо выругался, как будто сложил два и два, и пришел к выводу, что Брат, которому пришлось вырезать пластиковую трубку из бутылки и проводить трахеотомию своему королю в движущемся фургоне в нескольких милях от медицинской помощи, имеет чу-у-у-уточку больше прав на то, чтобы прикончить преступника.

Роф слабо улыбнулся:

— Скажу вот что… только потому, что я отличный парень, обещаю, что позволю всем вам разочек вломить ублюдку, прежде чем Тор расправится с ним голыми руками. Идет?

Ви рассмеялся:

— Тогда нам значительно полегчает.

Прервавший их стук в дверь был тихим и уважительным — пара легких ударов, которые, казалось, говорили о том, что тот, кто стоял за дверью, был бы одинаково счастлив, либо свалить, либо подождать, либо получить немедленную аудиенцию.

— Войдите, — отозвался Роф.

Аромат дорогого одеколона возвестил о прибытии его поверенного. Сакстон всегда хорошо пах, это было для него свойственно. Из того, что Роф помнил, в добавление к великолепному образованию и отличному мышлению, парень шел в ногу с модными трендами и был прекрасно воспитанным сыном глимеры. Просто идеальным.

Не то, что Роф наблюдал в последнее время.

Король быстрым движением вернул темные очки на место. Он мог находиться без них перед Ви, но, ни коим образом, перед молодым, толковым парнем, входящим в комнату, и не важно насколько Сакс был надежным и в курсе дел.

— Что там у тебя? — спросил Роф, когда Джордж приветственно замахал хвостом.

Последовало долгое молчание.

— Может, мне стоит зайти к вам позже?

— Ты можешь говорить обо всем в присутствии моего брата.

Наступила еще одна долгая пауза, в течение которой, Ви, глядел на адвоката, вероятно прикидывая, насколько ему хочется взять за задницу этого смазливого мальчика, предположившего, что его информация имеет границы, которые необходимо уважать.

— Даже если речь пойдет о Братстве? — спокойно спросил Сакстон.

Роф практически ощущал, как ледяной взгляд Ви сверлит его. И, конечно, Брат выплюнул: «Что там насчет нас?»

Когда Сакстон продолжил играть в молчанку, Роф понял в чем дело.

— Ви, можешь дать нам минутку наедине?

— Ты меня выставляешь?

Роф снял Джорджа с колен и опустил его на пол.

— Мне нужно всего пять минут.

— Отлично. Развлекайтесь, мой господин, — выплюнул Ви, поднимаясь на ноги. — Заебись.

Секундой спустя хлопнула дверь.

Сакстон прочистил горло:

— Я мог бы зайти позже.

— Если бы я хотел этого, то сказал бы. Выкладывай.

Последовали глубокие вдох и выдох, как будто гражданский вампир, уставясь на дверь, задавался вопросом, не приведет ли этот громкий уход взбешенного Ви к тому, что позже в тот же день он может оказаться мертвым.

— Э-э… проверка Древнего Права завершена, и я могу предоставить полный перечень разделов, в которые требуется внести поправки, а также предполагаемые формулировки изменений и сроки, в течение которых они будут вноситься, если…

— Да или нет. Это все, что меня волнует.

Судя по едва слышному шуршанию, создаваемому мокасинами на обюссоновском ковре, Роф понял, что его адвокат устроил небольшую прогулку по кабинету. Он по памяти представил этот кабинет, с бледно-голубыми стенами, причудливой лепниной и хрупкой, антикварной французской мебелью.

Комната больше подходила Сакстону, чем Рофу, одетому в кожаные штаны и обтягивающую футболку.

Но закон четко определил, кто король.

— Кончай тянуть резину, Сакстон. Гарантирую, что не будешь уволен, если выложишь все начистоту. Попытаешься отредактировать правду или отфутболить ее? И получишь на свою задницу, мне плевать, с кем ты спишь.

Снова последовало прочищение горла. Затем этот интеллигентный голос донесся прямо через стол:

— Да, вы в праве поступать, как пожелаете. Однако, у меня есть сомнения по поводу выбора времени.