«Господи, — подумал Роф, — неужели они разрулят этот вопрос. И так быстро…», сам он считал, что на это уйдет куда больше времени. Дни на обдумывания. Недели. Возможно, месяц… а затем, опять застопорятся из-за ряда разных причин.

Но они были решительны — и также повел себя Роф.

— На каком основании ты делаешь данное заявление от своего имени и имени своего рода?— вопросил Роф.

Зи оставил формальности и вернулся к обычной речи:

— Сегодня он доставил меня домой невредимым к моей шеллан и малышке. Рискуя собственной жизнью.

— Достаточно благородно.

Роф окинул взглядом столпившихся вокруг его стола мужчин, даже притом, что он не мог видеть их глазами. Тем не менее, зрение не имело значения. Он не нуждался в исправной сетчатке, чтобы знать, где они все находятся, или ощущать, что они чувствуют по поводу этого дерьма; ароматы их эмоций говорили за них.

Как группа, они были стойкими, решительными и гордыми.

Но формальности должны быть соблюдены.

Роф начал по очереди:

— Ви?

— Я был за взятие его на борт еще с тех пор, как он отделал Кора.

Последовало согласное ворчание.

— Бутч?

Громко и четко прозвучал Бостонский акцент:

— Думаю, он чертовски сильный боец. И он мне нравится. Да и с возрастом становится все лучше — серьезнее, добросовестнее.

— Рэйдж?

— Тебе надо было это видеть. Он не дал мне сесть за штурвал, сказав, что нехрена терять сразу двоих Братьев.

Еще больше одобрительного ворчания.

— Тор?

— В ту ночь, когда тебя подстрелили? Я вытащил тебя оттуда только благодаря ему. Он тот, кто нам нужен.

— Фьюри?

— Мне нравится Куин. Серьезно. Он берет под контроль любую ситуацию. И сделает все для любого из нас — неважно, насколько это будет опасно.

Роф постучал костяшками по столу.

— Тогда решено. Велю Сакстону внести изменения, и дело сделано.

Тор перебил:

— Со всем уважением, мой господин, но мы должны что-то решить с его назначением в качестве аструкс нотрам. Приоритетной задачей Куина больше не может быть присмотр за задницей Джона.

— Согласен. Скажем Джону освободить его от этой должности… уверен, он не откажется. Таким образом, Сакстон составит бумаги, а затем, после введения Куина в Братство, ты, Ви, позаботишься о татуировке на его лице. Как если бы Джон скончался по естественным причинам или что-то типа того.

Послышался шорох одежды, как будто некоторые Братья выводили над грудью символ «Отведи, Дражайшая Дева-Летописеца».

— Понял, — отрапортовал Ви.

Роф скрестил на груди руки. Это был исторический момент, и он прекрасно это осознавал. Введение в Братство Бутча оказалось законным из-за его кровной связи с королем. Куин — другая история. Ни королевской крови. Ни крови Избраннойили Братства, хотя, технически, он принадлежал к аристократии.

Без семьи.

С другой стороны, этот малый снова и снова показывал себя на поле боя, жил по законам, которые в настоящее время предписывало Древнее Право, и которые предназначались только для этих специфических кровных линий. Конечно, все это было полнейшей фигней. И дело не в том, что Роф не оценил план Девы-Летописецы по размножению. Предписанные связи между наисильнейшими мужчинами и наиумнейшими женщинами, действительно приносили небывалые результаты, когда дело касалось бойцов.

Но также привело к появлению дефектов, таких, как его слепота. И ограничивало продвижение по службе на основании заслуг.

Итог: изменение закона относительно того, кто мог и не мог вступать в Братство, был не только целесообразным с точки зрения общества, которое он хотел создать — это был вопрос выживания. Чем больше бойцов, тем лучше.

К тому же, Куин действительно заслужил эту честь.

— Да будет так, — провозгласил Роф. — Восемь — хорошее число. Счастливое.

По комнате прокатился одобрительный рык, абсолютно единый и полный солидарности звук.

«Вот оно будущее, — подумал Роф, улыбнувшись, обнажая клыки. — И это правильно».

Сола Морте стояла в кабинете своего «босса», полностью готовая к бою. К этому её вынуждала не обстановка... или то, куда мог завести разговор, просто это был ее закидон.

Однако ход разговора, не улучшил настроение девушки.

— Прости, что? — переспросила она требовательным тоном.

Рикардо Бенлуис растянул губы в своей типичной холодной, спокойной манере.

— Твое задание завершено. Спасибо, что потратила на него время.

— Я даже не доложила о том, что разузнала.

Мужчина откинулся на спинку кресла.

— Можешь забрать свой гонорар у моего брата.

— Видимо я чего-то недопоняла. — Еще менее сорока восьми часов назад, когда ей позвонил Бенлуис, это дело стояло в приоритете. — Ты сказал…

— В данном деле в твоих услугах больше не нуждаются. Спасибо.

Неужели он нанял кого-то другого? Но кто в Колдвелле занимался тем же, чем и она?

— Ты даже не хочешь узнать, что я накопала?

— Твоя миссия окончена. — Мужчина снова улыбнулся в той же профессиональной манере, из-за которой можно было поклясться, что он адвокат или судья. А не нарушитель закона в глобальных масштабах. — С нетерпением жду нашего дальнейшего сотрудничества в ближайшем будущем.

Один из телохранителей за его спиной сделал пару шагов вперед, будто собирался избавиться от мусора в кабинете.

— В том доме что-то происходит, — сказала она, разворачиваясь к двери. — Кто бы это ни был, он хорошо скрывается…

— Я не желаю, чтобы ты туда возвращалась.

Она остановилась и оглянулась. Голос Бенлуиса был таким же спокойным, как и всегда, но в глазах светилась решимость.

О, а это уже интересно.

Единственным приемлемым объяснением этого может быть только то, что мистер Таинственность из большого стеклянного дома предупредил Бенлуиса держаться от него подальше. Неужели ее недолгий визит не остался незамеченным? И в результате, учитывая крутизну дела, последовали грубые методы, принятые в наркобизнесе?

— Печешься обо мне? — тихо спросила Сола. В конце концов, они вернулись с Бенлуисом к спокойному разговору.

— Ты чрезвычайно ценный ресурс. — Улыбка сопровождала ядовитость этих слов. — А теперь ступай и береги себя, нинья ⁴⁹.

Ай, нафиг… препираться с ним себе дороже. Тем более она в любом случае получит оплату… так какого хрена ее должно это заботить?

Махнув ему, она зашагала к двери и спустилась вниз по лестнице. Выйдя из галереи, Сола направилась к задней части здания, где легальные сотрудники работали в течение законного рабочего дня. Обходя каталожные шкафы и столы, казавшиеся кукольными из-за высокого, пятнадцатиметрового потолка, она прошла по узкому, напичканному только камерами видеонаблюдения коридору.

Стучать в дверь было бессмысленно, но Сола все равно это сделала. Толстые огнеупорные панели поглощали создаваемый костяшками пальцев звук, словно были голодны. Чтобы помочь брату Бенлуиса понять, кто пришел — не то, чтобы Эдуардо в этом нуждался — она повернулась к ближайшей камере, полностью показывая свое лицо.

Секунду спустя раздался щелчок дверного замка. И, несмотря на то, что Сола была сильной, ей пришлось подналечь плечом на дверь, чтобы ее открыть.

И, к слову, о другом мире. Как офис Рикардо был примером крайнего минимализма, так в офисе Эдуардо даже Дональд Трамп ⁵⁰со своим поклонением золоту подавился бы.

Еще чуть больше мрамора и парчовой ткани, и могло показаться, будто ты оказался в борделе.

Эдуардо улыбнулся, сверкнув искусственными зубами, формой и цветом напоминающими фортепианные клавиши. Его загар был настолько насыщенным и равномерным, что казалось, будто Эдуардо раскрасили волшебным маркером. И одет он был в костюм-тройку — униформу, как у мистера Роака ⁵¹из «Фантастического острова» ⁵², только черную, а не белую.

— Какие планы на вечер? — Он прошелся взглядом сверху вниз по телу Солы. — Прекрасно выглядишь.