— В восьмой раз ее не перекуют, — зазвучал его голос, преисполненный достоинства.

Он сел в лодку проводника и покинул совет, ни разу не обернувшись.

— Итак, рыцари. Мы урегулировали наши отношения, и теперь я намерен описать вам наше положение.

Горло пересохло, я сделал глоток вина и продолжил:

— Как вы знаете, нас немного. Около семи тысяч мужчин и женщин, которые укрылись на болотах. Пять тысяч человек имеют боевой опыт, и менее тысячи из них — рыцари, в большинстве случаев, это ваши вассалы. Амрод собрал у границ Рошронда около двенадцать тысячи солдат, добрая половина из них даже не принимала участия в сражениях за королевство, и потому свежа и бодра. Получается один наш солдат против двух вражеских, и это в лучшем случае. Если мы покинем болота и выйдем против Амрода, как это сделал Верховный барон, мы обречены. В этом нет никаких сомнений. Возможно, нам также придется сражаться против собственных братьев, против ургеманцев, которые считают нас разбойниками, и потому присоединятся к жанренийцам, чтобы мы не уничтожили их дома и их посевы.

Рыцари внимательно слушали меня. Бутылки понемногу пустели, в полутьме храма Пирм и его эшевены не прекращали покрывать письменами пергамент, чтобы потомки смогли узнать все, что было сказано на совете в Адельгене.

— Также мы все отлично знаем, что не сможем слишком долго сопротивляться тлетворному климату болот. Так на что же мы надеемся? Рыцари, скажу вам одно: обычное оружие нам больше не поможет.

Я заранее предвидел то, что увижу: все собравшиеся содрогнулись, как один, и загомонили. Резким жестом я призвал рыцарей к спокойствию.

— Вернувшись в родовой замок, я прочел в глазах некоторых из вас не только уважение, но и покорность судьбе, замешанную на настороженности. Вы поздравляли другу друга с тем, что к нам примкнули могущественные маги, но в глубине души вы бы обрадовались, если бы мы сумели обойтись без колдовства. Вы мечтаете ввязаться в кровавую битву, чтобы определить победителя с помощью шпаги. Не отрицайте это, рыцари. Я вас ни в чем не упрекаю, я просто пытаюсь убедить вас смотреть на вещи чуть шире. Более того, вы должны осознать, что в нашем случае даже магии недостаточно.

Я бросил взгляд на Оршаля, который оставался бесстрастным. Один из рыцарей перебил меня:

— Барон, я ответил на призыв Рошронда. Мой приезд сюда нанес непоправимый вред моим близким. Эти проклятые болота убили мою внучку. Но теперь я ничего не понимаю. Ради всего святого, объясните мне, что мы будем делать завтра и послезавтра? Не скрывайте от нас ничего, будьте откровенны до конца.

— Он прав, — прошептала Амертина. — Переходи к главному, они уже устали от загадок.

— Прекрасно, сейчас я расскажу, что мы станем делать. С помощью Серых тетрадей я встряхну это королевство, я постучу в ворота каждой крепости и переговорю с каждым бароном. Уже завтра я покину болота и с помощью магии помчусь по стране. Через семнадцать дней вы, в свою очередь, покинете это гиблое место, и наша армия двинется навстречу жанренийцам. К этому времени я уговорю баронов выступить на нашей стороне, и Амрод окажется в окружении, зажатый между Рошрондом и объединенными силами баронов. Чтобы добиться всего этого, я обратился к моим друзьям. Аракнир. — Жестом я предложил гному продолжать.

Тот поклонился и начал громким, уверенным голосом:

— Рыцари, я связался с могущественной гильдией, которая объединяет моих сородичей-гномов и называется «Угольник». Гномы считают себя обязанными этой стране. Именно Ургеман первым принял «Угольник» на своих землях. Наши ремесленники, а главное, наши зодчие получили право работать в королевстве, как будто бы они и не покидали родных гор.

Рыцари ударили кулаками по столу, словно соглашаясь со словами гнома. Без сомнения, многие из них прибегали к услугам «Угольника», чтобы возвести жилой дом, замок или замковую кузницу.

— После смерти Верховного барона, — продолжил Аракнир, — «Угольник» прекратил свое существование. Стоило начаться вторжению, как мы сразу же попрятали свои семьи и свои богатства. Жанрения — наш злейший враг, потому что на ее землях, в жанренийских деревнях и городах, наши собратья бесправны. Это государство полагает, что гномы не должны покидать своих гор, и мы не забыли ни позорных эдиктов, ни многочисленных обид, ни безнаказанных убийств. Как и вы, я мечтаю о том, чтобы Амрод закончил свою жизнь на виселице. Сейчас я говорю от имени «Угольника». Мы готовы всячески поддержать вас, отрядить вам в помощь зодчих гильдии, владеющих «элементарной магией», и открыть для вас наши сокровищницы. Золото позволит привлечь наемников, а зодчие-маги сделают все возможное, чтобы четыре основных элемента: вода, земля, воздух и огонь — послужили вашей армии. Воды новых судоходных каналов позволят перебрасывать воинские отряды, земля превратится в неприступные стены, ветер наполнит паруса ваших кораблей и сотрет ваши следы, огонь сожжет врагов и согреет друзей. От имени «Угольника» я обещаю вам это!

Речь Аракнира вызвала бурю аплодисментов. Казалось, рыцарям польстила сама мысль, что зодчие-маги, пусть это и гномы, поступят в их распоряжение и помогут перебрасывать войска. Я потребовал тишины, чтобы мог высказаться Оршаль. Танцор вскарабкался на плечо представителя Полуночи, и тот обратился к рыцарям хорошо поставленным голосом: лишь я один знал, что этот голос усилен искрами, потрескивающими на языке мага:

— Наши академии пали первыми. И это свидетельствует о той значимости, которую придавал им Амрод. Однако многим ургеманским магам удалось ускользнуть. Вместе с Эхидиазой, хореографом Затмения, и Арбассеном, цензором Магической криптограммы, мы намерены объединить затменников, которые попрятались по углам в ожидании лучших времен. Что касается полуденников, то они не станут вмешиваться. У Ордена Полуночи свои законы. Мы отдаем дань порядку, а также верности. Гегемония жанренийцев добром не кончится. Амрод и король, которому он служит верой и правдой, на этом не остановятся, в этом я не сомневаюсь. Когда королевство падает вам в руки, словно перезревший плод, начинаешь грезить о новых завоеваниях. Именно поэтому вы можете рассчитывать на большую часть полуночников.

Рыцари одобрили речь Оршаля, хотя на сей раз аплодисменты были несколько пожиже. Наконец, пришел черед Малисена. Эльф вскочил на стол, чтобы его могли видеть все собравшиеся на совет.

— Мессиры, я был маленьким охотником Лоргола. Не могу сказать, что я рад присутствию полуночников в этом соборе, но я готов с ними сотрудничать, потому что ненавижу жанренийских магов, которые перебили всех Танцоров в ургеманских академиях. Мои сородичи, эльфы, согласны со мной, и потому они обратятся к магии времен года, чтобы бороться с захватчиком. Не могу не признаться, что эльфы не любят посвящать в свои тайны чужаков. Тем не менее Священная пыльца станет вашим союзником, ледяные ветры и снег пощадят ургеманцев, но обрушатся на жанренийцев.

Взрыв аплодисментов приветствовал последние слова эльфа. Я снова призвал присутствующих к тишине.

— Рыцари, королевство надеется на вас. Будьте снисходительны, не подчиняйтесь тому гневу, что поселился в ваших сердцах, когда капитулировали бароны. Еще вчера мы считали их предателями. Завтра они станут нашими вернейшими союзниками. А теперь можете разойтись, и пусть память о наших отцах ведет вас к победе!

Я объявил, что совет закончен. Пришел час тайных собраний. Мы выработали общий план, но следовало обсудить тысячу и одну деталь, каждая из которых будет способствовать нашему успеху. Рыцари покинули центральный неф и разбрелись по притворам, чтобы побеседовать друг с другом. Что касается меня, то я решил побыть в одиночестве и обратился к горгульям. Одна из них отнесла меня на башню Адельгена, где я, обернув голову черным шарфом Амертины, принялся размышлять о будущем, о той роли, что мне предстоит сыграть в спасении королевства. Если бароны не пойдут на уступки, жанренийцы уничтожат нашу маленькую армию. Во время совета я намеренно не стал упоминать Аккорды, не зная, согласятся ли музыканты присоединиться к сопротивлению. На следующий день Амертина в сопровождении Арбассена должна была отправиться на поиски «детей цистры», чтобы уговорить их помочь нам.