— Вот он.
Я судорожно вздохнул, не отрывая взгляда от шевелящихся губ.
— Как странно, — добавила она. — Он скачет, можно подумать, что он боится стен…
— Все верно, Анэма. Пожалуйста, не останавливайся.
— Вот он встретился с другим мужчиной. Нет, с женщиной.
— С женщиной?
— Какие кокетливые туфельки… И какие плавные шаги! Надо же, она стала легче. По всей видимости, она что-то держала в руках. А вот твой Демон стал тяжелее. Он должен был взять то, что она принесла.
— Ты знаешь, где он?
— Подожди. Он снова пошел.
Нескончаемая тишина. Анэма тихо вздохнула, а затем воскликнула:
— Мы в квартале Грехов, я узнала шаги проституток. Он входит в свой дом. Нет, это постоялый двор.
— Как ты узнала?
— Столы, стулья. Множество ног, ступающих по полу, звон стаканов.
— Где это, черт меня побери?
Посол кашлянул, призывая меня к порядку. Я послал ему извиняющуюся улыбку и зажал рот ладонью, чтобы не задать очередной неосторожный вопрос.
— Он поднимается по ступеням. Комната. Он садится прямо на пол. Вокруг него разбросаны какие-то вещи. Книги…
— Книги? — не сдержавшись, воскликнул я.
— Да, десятки книг, открытых и закрытых. И… и… достаточно!
Лицо девушки исказилось. Она покачала головой и с трудом восстановила дыхание.
— Хорошо, Анэма. Давай на этом остановимся.
Если я стану настаивать, она может умереть. Мне страшно хотелось узнать больше, но я не ощущал в себе мужества вырвать несчастную из ее последнего сна. Какой-то молодой человек обнял девушку за плечи и принялся баюкать ее. По комнате снова разлилась тишина, которую через несколько мгновений нарушил посол.
— А теперь, Анэма, потребуй свою плату.
Успокоившаяся и снова улыбающаяся девочка-подросток прошептала:
— Обещай мне одну вещь.
— Я тебя слушаю.
— Когда найдешь демона, помоги ему.
Протест застрял у меня в горле. Я не чувствовал в себе сил ни придать Абим, ни нарушить данную клятву, клятву самоубийце, решившей свести счеты с жизнью с помощью саланистры.
— Обещаю, — наконец выдавил я из себя. — Скажешь, почему попросила меня об этом?
— Опаловый демон хочет остаться среди нас. В Абиме. Это его самое заветное желание. Я не знаю причин, которые подтолкнули существо из Бездны к подобному решению, но я хочу, чтобы оно добилось желаемого.
Я встал, попрощался с девушкой и с послом, а затем покинул последний этаж башни, убежденный, что наконец-то узнал нечто существенное: Опаловый скрывается где-то там, среди публичных домов и мрачных таверн квартала Грехов. Совсем близко от меня. Туда-то я и отправлюсь этой ночью.
Когда я покинул «Бутон» и направил стопы к искомому кварталу, куранты пробили полночь. Сама мысль, что я должен продолжить поиски в одиночестве, уставший и ко всем прелестям жизни хромой, нисколько не вдохновляла меня, но я ни на секунду не забывал об угрозе Алого, и потому был вынужден продолжить расследование.
Завернув в ближайшую таверну, я быстро выпил прямо у стойки чашку морабийского кофе, попутно разрабатывая план действий. До рассвета я обязан посетить каждый постоялый двор квартала Грехов, и при этом не свалиться от изнеможения. В результате я выбрал самую простую тактику: сначала буду перемещаться между тремя главными магистралями района, а затем уже прочешу все заведения на границах квартала.
Когда я начал эту скучнейшую прогулку, в моей душе клокотало еле-еле сдерживаемое бешенство. Черт возьми, я как-никак удалился на заслуженный отдых. Я только стал привыкать в новой размеренной жизни. Безмятежные ночи, поздний подъем и долгие дни безделья. Вместо этого я шатаюсь по улицам, как заурядный начинающий воришка в поисках случайной добычи.
Так я бродил до пяти часов утра. Расспрашивал сонных трактирщиков, предлагал деньги за любые сведения об Опаловом. Все эти люди, без исключения, заверили меня, что никогда не сдавали комнат демону-библиофилу.
Ноющая боль в ноге усилилась, отчего настроение окончательно испортилось. Я как раз вошел в общий зал постоялого двора, носившего гордое название «Школа для новичков». Посредственное и пыльное заведение, которое держала немолодая фэйри. Я вытащил ее прямо из кровати. Тучная, одетая в поношенную бесформенную ночную рубашку дама, ворча, подала мне домашний ликер.
— Обычно я открываюсь не раньше шести, голубчик.
Она плеснула крепкого ликера себе в стакан, отпила и громко рыгнула. Зловонное дыхание, вырывающееся из ее рта, заставило меня мысленно застонать. Я задал ей вопрос, уже набивший оскомину. Хозяйка постоялого двора наградила меня весьма недружелюбным взглядом, а затем изобразила кривую улыбку, будто бы у нее зубы болели.
— Думается мне, что вы обратились по адресу.
Молчание. Я бросил на стойку двадцать денье — в сонных глазах заблестел алчный огонек.
— Двенадцатая комната, голубчик. Ночью он никуда не выходил, во всяком случае я этого не видела.
Сердце пустилось вскачь. Фэйри махнула рукой в сторону лестницы.
— Вам сюда. Эй, только без ерунды…
Когда я поставил ногу на первую ступень, у меня во рту пересохло. Я добрался до лестничной площадки и остановился, чтобы осмотреть пустой коридор с многочисленными дверьми. Все двери были закрыты. Ни звука. На цыпочках я двинулся к ближайшей, чтобы взглянуть на ее номер. Комната под номером двенадцать находилась в глубине коридора.
Я крался вдоль стены, стараясь производить как можно меньше шума. Вдруг, словно раскат грома, на первом этаже загремел зычный голос фэйри:
— Эй, голубчик, завтрак вам приготовить?
Я застыл, затаив дыхание.
— Так готовить или нет? — настаивала хозяйка. — Мне надо знать, а то…
За дверью комнаты под номером двенадцать раздалось явственное шуршание ткани. Приготовившись к прыжку, я не шевелился.
— Дьявол вас побери, вы что, оглохли, что ли? — крикнула владелица постоялого двора, уже поднимаясь по лестнице.
Ручка двери повернулась. Я сжал кулаки и сделал шаг: если дверь откроется, я проскользну внутрь. Сухой щелчок. Выставив плечо, я бросился вперед. Впоследствии я не раз думал, что мне стоило бы сначала убедиться, что дверь действительно распахнулась, а уж затем кидаться очертя голову. Тело со всей дури врезалось в дубовую створку, и я закричал от боли. Меня отбросило назад; падая на пол, я заметил хозяйку-фэйри, которая стояла в конце коридора, уперев руки в боки.
В комнате раздались торопливые шаги. С перекошенным лицом я вскочил и открыл дверь. Даже в темноте я отчетливо видел долговязую фигуру, стоящую на подоконнике.
— Опаловый, стой! — выпалил я.
Демон не обернулся и растаял в предутреннем сумраке. Я хотел броситься вдогонку, но сильная рука схватила меня за воротник камзола и грубо отшвырнула назад.
— Ты зачем сюда явился, хочешь учинить у меня погром? — заорала фэйри.
— Отпустите меня сию секунду, грубиянка!
Я выскользнул из цепких лап и кинулся к окну.
На улице никого не было. Вообще никого. Я испустил крик ярости, оттолкнул оторопевшую матрону, скачками пересек коридор, скатился по лестнице и выскочил за порог дома. Щеки горели огнем, кровь стучала в висках.
— Опаловый! — набрав полную грудь воздуха, заорал я.
Я пробежал по всей улице, от одного конца до другого — демон исчез без следа. Я не обратил никакого внимания на брань проститутки, перевесившейся через перила балкона, и вернулся на постоялый двор, злой, как сто голодных огров. Силы меня покинули. Я обнаружил хозяйку на пороге комнаты, бросил ей горсть денье, чтобы не слышать ее воплей, — ее и еще нескольких постояльцев, разбуженных шумом и беготней, — молча вырвал фонарь из рук фэйри и захлопнул дверь у себя за спиной.
После чего я отдышался и внимательно осмотрел комнату. Стопки книг занимали почти всю поверхность пола, фолианты валялись в полном беспорядке и на одиноком столе, примостившемся у окна. Я раскрыл первую попавшуюся под руку книгу. Речь шла о сборнике стихов анонимных авторов. Я схватил другую — опять та же ерунда. И тут я понял: Опаловый собрал здесь сотни томов любовной литературы. Я рухнул на край кровати. Каким образом в этом деле замешана любовь? В моей голове рождались предположения, одно фантастичнее другого. Опаловый до такой степени влюбился в герцогиню де Болдиа, что решил ради нее отказаться от Бездны? В ту минуту эта теория казалась мне самой правдоподобной.
