Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Бабье лето

Куст ромашек жалкий, куцый
Облететь давно готов.
Греется в огне настурций
Просинь васильков.
А прозрачные берёзки
Им не застят свет,
Щедро сыплют на дорожки
Медь своих монет.

* * *

Кровь умирающего дня
Течёт из рваной раны.
Пробитых облаков броня
Окрашена багряно,
Пожаром полыхнув в окне,
Теплом стекает светлым
И застывает на скамье
Холодным серым пеплом.
Ушёл на отдых зной дневной,
Луна встаёт устало,
И укрывает шар земной
Дырявым покрывалом.
Недолго длится ночи тень,
Незыблема основа
Закона жизни: умер день —
Да здравствует день новый!

Бессонница

Часы стучат: «не так, не так».
И закружился у постели
Бессвязных мыслей кавардак.
Невнятных образов метели.
С тобою, спутница ночей,
Бессонница, мой спор извечен
В проулках памяти моей.
Ты бродишь, зажигая свечи.
Не разделив со мной мечты,
Подносишь горький яд сомненья,
Надежд увядшие цветы
Бросаю на алтарь смиренья.

Виктор Чиркунов

* * *

Афанасию Фету

О, сколько в нём сокрыто мощи
И как он дорог для меня,
Певец благословенной ночи,
Певец искрящегося дня!
Он в самой сути изначален,
Как вечный холод или зной, —
Певец изнеженной печали
И бурной радости земной.
Един и противоположен —
Набат и хрупкость хрусталя.
Неравнозначен, непреложен
И вечной памятью умножен
Певец твой, Русская земля!

Осень на Вальзе

Ах, чёрт возьми, какая осень!
Какие краски – ну и ну!
За тысячи звенящих вёсен
Не отдал бы её одну!
Такой простор! Такая свежесть!
Такой пожар горит везде!
Такая буря! Кротость! Нежность!
В одном берёзовом листе!
Орга́н и скрипка. Крик молчанья,
В багрянце стынущие сны,
Немое, страшное отчаянье,
Гроза и песня тишины.
В лесу, в полях кипит работа,
И дни багрянца сочтены.
Но осень-мать готовит ноты
Для песни будущей весны.

Флейтист

Не у дороги полевой,
Не над глухим причалом,
Не между небом и землёй
Мелодия звучала.
В неясном свете замер гам,
И в глубине, у стенки,
Играл флейтист – совсем пацан —
На станции подземки.
На бледно узеньком лице
Дробился лучик тонкий,
И пела флейта о певце —
О жаворонке звонком.
Флейтист мелодией явил
И зной, и дух полыни,
И пела флейта о любви
И о небесной сини.
А наверху кипел балдёж,
И пелось, и плясалось,
Там золотая молодёжь
По полной отрывалась.
И баксы тысячами шли,
И обнажалось тело.
А здесь, в подземке, о любви,
О счастье флейта пела,
О том, как хороша весна,
Как славно жить на свете,
О том, что Родина одна,
И мы – России дети.

Константин Шатров

Любить по-русски

Всё! Конец! Развожусь! Уезжаю!
Все мосты порублю и сожгу!
Вот ведь стерва попалась какая!..
Видеть больше её не могу!
Уходя, прибабахаю дверью,
Так что треснут и дверь и стена!
Говорят, за Торжком или Тверью
Есть забытая Богом страна.
В ней укроюсь от внешнего мира.
Прагматично с природой сольюсь.
От ходячего в юбке кумира
Я с усмешкою злой отрекусь.
Чтоб совсем не свихнуться без дела,
Буду свой обустраивать дом.
Постараюсь, чтоб женского тела
Даже запаха не было в нём.
И ушёл. И уехал. И дверью
Жахнул так, что считай, двери нет.
И пошёл, помешавшийся Тверью,
На вокзал – брать плацкартный билет.
Ну, и что получилось в итоге?
Я уехал не в Тверь, а к сестре.
Это, в общем, почти по дороге,
Но дешевле… в соседнем дворе.
И сестра, незамужняя сроду,
Приняла – всё же в доме мужик…
Не учла, что в прошедшие годы
Я работать по дому отвык.
Что обычно, вернувшись с работы,
На диване с газетой лежу.
Если где-то испортилось что-то,
Я упорно туда не гляжу.
Образ жизни мой, видимо, вскоре
До печёнок сестрицу достал.
Поначалу случайные ссоры
Перешли в перманентный скандал.
Я, признаться, её понимаю,
За скандалы её не кляну,
Но всё чаще с тоской вспоминаю
Нашу дачу, квартиру, жену…
Бесконечно, особенно ночью,
Эротичные мучают сны.
И я вижу, как будто воочью,
То коленки, то спину жены.
И теперь не Торжком и не Тверью,
А женой наполняю мечты.
Я готов реставрировать двери
И уже воздвигаю мосты.
По утрам, не успею проснуться,
Шлю подарки и письма пишу,
И уже мне позволить вернуться
Обещают, когда заслужу.
68
{"b":"218344","o":1}