* * * Бессонный воздух пахнет дымом, Светла за окнами заря, Я занята необходимым На перекрестье декабря — Вдыхаю воздух тёмной спальни, Где призрак завтрашнего дня Блуждает сумрачный и дальний, И так похожий на меня... Алевтина Чевокина
* * * Блокада – слово, как набат, Блокада – это мрак и холод, Снарядов гул, бомбёжки, голод, — Всё перенёс мой Ленинград! Блокада – это боль утрат, Но наш народ – непобеждённый! Восстал из пепла возрождённый, Мой вечно юный Ленинград! Блокада – крепкой дружбы узы, К победе воля… И живой, Всегда прекрасный город мой — Герой Советского Союза! Мать-и-мачеха Улыбка первая весны — Мать-мачеха проснулась, И улыбнулась в день войны — Так скорбно улыбнулась. «Я буду матерью для вас, — Тихонько прошептала, — Сорви меня, сорви сейчас, Пока листочков мало. Я витаминов злой зимой Хранила вашу долю, Примите дар скромнейший мой, Питайтесь ими вволю». С тех пор прошло немало лет, Путь в прошлое – неблизкий… О, желтоглазый первоцвет, Прими поклон мой низкий! После первой публикации в газете В мой стих селёдку завернут Иль хлебушка кусок, А, может, в туфлю затолкнут, Чтоб просушить носок. И станет мокнуть бедный стих И киснуть в темноте. Мне жаль его – из нас двоих Лишь он на высоте. Он беззащитен, хоть не тих, Он искренен всегда, Не заворачивайте в стих Селёдку, господа. Исток Волги Здесь приютился скромный монастырь, Овеян именем святой княгини Ольги, И сердце радует простор земли и ширь Лугов, холмов. И здесь истоки Волги. Святые земли – радость для души, Её отрада, мудрость, вдохновенье. Сюда хоть раз ты в жизни поспеши И получи душе благословенье. Так познаём мы Родину свою. Чем раньше, тем сильней, светлей и чище. Кто смог к её приникнуть алтарю — Себе другой он родины не ищет. Нина Чидсон * * * В обнимку с питерским дождём, В тени широкой тучи-шляпы, Окутанной его плащом, Спит ель, покачивая лапой. Замшелой сединой своей Ты на меня слегка похожа, В краю, где царствует Борей, И я гуляю, дни итожа. И пусть судьбы моей пальто Потрёпано, давно не модно И полиняло, но зато Мне в нём уютно и удобно. От стрессов жизненных препон, От лжи и пошлости эфира Надёжно служит капюшон Из нитей внутреннего мира. Зима Питерских шпилей острые копья В клочья порвали ткань тучных перин, И разлетелись мохнатые хлопья Белого пуха с небесных вершин. Плавно осело плотное облако, Снег на деревьях, цветных куполах, Ожило всё, нету прежнего облика Города в пасмурных серых тонах. Снег укрывает пледом искристым Скверы, ограды, решётки ворот, Куст под окошком стал белым, пушистым, Словно ангорский породистый кот. Слово В начале было Слово, Слово было у Бога, Слово было Бог. Евангелие от Иоанна, 1-1 О, Слово истины! Ты – Бог, И сила слова всем известна. Но святости твоей чертог Мы преступаем повсеместно. Шуршим словесной шелухой, Что говорим, не помним сами, Мы рушим ближнего покой, Соря обидными словами. Льют в уши искушенья яд Наивным Евам Казановы; Суд над талантами творят Завистники коварным словом. Кружит банальных фраз поток, Пытаясь, и порой искусно, Прикрыть, как фиговый листок, Срам нищеты ума и чувства. О, Слово, ты мой царь, мой бог, Так научи, мне неизвестно, Как говорить, чтоб между строк Простор был мыслям в слове тесном! Ночь в Дагомысе Лиловый купол южной ночи Стремительно спустился вниз, Окутав мраком город Сочи, Его курорты, Дагомыс. Прибой у ног мурлычет кошкой, Штурмует грозно скальный склон. Сияет лунная дорожка Прорехой на асфальте волн. Под музыку мелодий старых Призывно стонет саксофон, В кафе скользят неспешно пары — Здесь танцевальный марафон. А на вершине терренкура — Скамейка для усталых тел, В засаде там сидят амуры С колчанами любовных стрел. Совсем забыла, вот досада, Сосед на танцы звал вчера, Но лень, давленье мерить надо, Пожалуй, и в постель пора. |
