Дочери Ты – Ангел. Ты сошла с Небес И путь мой светом озарила. Я на тебя нательный крест Надела – Душу окрестила. Склонюсь над люлькой не спеша, Поправлю тихо одеяльце И поцелую чуть дыша Твои божественные пальцы. Крутись, крутись веретено И Нить Судьбы пряди исправно, Чтоб в дивное Души окно Свет Неба лился неустанно. Юрий Семилетников Ночь Я поэтом пробыл до рассвета, Превращая слова в сигареты. Чашки кофе, чернильные кляксы — И слова по листу, словно таксы, Удлинённые. Чувства, пороки… Всё прожить, что не смог, и ответить До рассвета на всё, что сокрыто, Где-то там, где играются дети, Разряжая назойливость быта; Всё прожить! До рассвета есть время, Есть ещё вдохновенье и силы, Есть ещё не проросшее семя — Мысль. Мгновение – заколосилось! Поле белых листов плодородное Заиграло словесными злаками, Беспородными чувствами-всходами, Непонятными чёрными знаками. * * * Я сотни строчек променял На сотни многоточий. Так много я не досказал, И потому средь ночи Я снова высеку строку Из белизны листа, В которой я дышать смогу, Строку, одну из ста. * * * Сердце гонит простые слова, Превращая чернила в стихи. Пишем мы, засучив рукава, Кто домой, кто куда. За грехи Мы свои отплатили сполна, Словно исповедь в каждом письме: «Тем спасибо, кто ждёт у окна, Тем, кто помнит ещё обо мне». * * * Непонятные сборища фраз, Многоточия в каждой строке. Эй, свобода, да где ты сейчас? В чьей-то грубой и сильной руке? Нет, скорее, навечно в руках Той, что нежно прощалась со мной, Говорила, что прах – это прах, Так что, радуйся, если живой. * * * Мальчишка. Подвиг. Смерть. Звезда. Герой. Три залпа. Мама. Слёзы. Венок – пластмассовые розы. Молчат минуту города. Простая жизненная проза. * * * Вокруг оси вращает мир Пять миллиардов разных мнений. Увы, не вечен даже гений, Не то что временный кумир Столь мимолётных поколений. Владимир Симаков * * * Спасибо за ласковый вечер, За то, что живу на земле, За то, что горят в доме свечи И есть ещё хлеб на столе. Спасибо любимым и близким, Что душу согрели в пути. Бывало, что падал я низко, Вы мне говорили: «Взлети!» В беде помогали и в горе, Обиды былые простив, И плыл я в открытое море, Услышав призывный мотив. Мы утро встречали с улыбкой И день проводили спеша, И всё, что случилось, ошибкой Признать не желает душа. А мир бесконечен и вечен. Он в звёздной теряется мгле. Подкрался задумчивый вечер, Но я не один на земле… * * * Почему-то всё меньше хорошей погоды, Почему-то всё больше погоды плохой. Растворяются радости, всходят невзгоды, Тишина исчезает, растёт непокой. Ветерок, что ласкал, бьёт слепым ураганом, Добрый дождик прольётся потопом сплошным. Майский день омрачён снегопадом нежданным, Солнце прячется летом в удушливый дым. Что мы сделали? В чём мы опять виноваты? Ведь не зря нам природа настойчиво мстит! Тень Чернобыля новой отмечена датой, И планета Земля в неизвестность летит… Падающий дом На Большой Пушкарской, возле храма, Дом стоит, в опору упершись… У него особенная драма И своя, особенная жизнь. Стены кривы и полы покаты: Завалился набок, но стоит! Зори дом встречает и закаты, Но, увы, – ничем не знаменит. То ли дело – знают башню в Пизе, Приезжай в Италию – глазей! А у нас без всяческих коллизий Целый дом жилой, а не музей! Интересно, как же в нём живётся? Люди там особенные, что ль? Там вода из чашки не прольётся И диван не сдвинется нисколь? Может, у жильцов своя планида: Им из искривлённого окна Кажется, что нет прямее вида — Вся Россия, грешная, видна. Черновики В черновиках рассыпаны слова. Все о тебе – куда от них мне деться? Ещё вчера кружилась голова, А ныне редко замирает сердце. В природе получился перекос: Тепла зимы минувшей не забыли, А в мае стало холодно до слёз, И мы весной замёрзли и застыли. И нет сиянья незабвенных глаз, И дверь твоя закрыта на защёлку. Черновики, набросанные враз, Давным-давно заброшены на полку. За горизонтом наших кратких встреч Останутся, другим тревожа душу, И вдруг изранят, словно острый меч, Привычное спокойствие порушив… В черновиках рассыпаны слова… |
