* * * Крадётся время по сугробам, По первым листьям, по грибам, Чтобы потом припасть к порогу Родного дома… Я отдам Весь этот путь, и декораций Сменяемость, и маету, И громкий свист, и шум оваций За нежность позднюю за ту, Когда, усталое с дороги, Приляжет время на плечо, На том единственном пороге, Где даже солнцу горячо… * * *
И друг от друга вдалеке Мы разговор не прекращаем, Течёт он, как вода в реке… Я наливаю в чашку чаю И листик мяты грею в нём… Пронизывает ароматом Тебя не позабывший дом, Где забывали мы когда-то О всех тревогах и путях, О всех прощённых и простивших… Ты знаешь, память – не пустяк, Для нас, без памяти любивших… * * * Ласково закат окрасил ели, Те, что замечтались у калитки. Вспоминаю бабушку, качели, Кот Матрос запутывает нитки... Далеко от детства не уходим, Вот оно – в сиреневом просторе, В дачной всепрощающей природе, В тихом задушевном разговоре… * * * Будь музою, но только не кричи, Не превращай сухие ветки в пламя… Будь музою, как в сентябре лучи, Что греют нежно, трепетно, не раня… Я у излома утренней реки Рисую угольком сгоревшей муки, И проникает свет в черновики, В береговую линию разлуки… Сергей Топильский * * * Надут зелёный парус, Луна – последний грош — Вот всё, что мне осталось… Куда ты, лес, плывёшь? Ты жадностью людскою Обижен и молчишь… Хочу и я с тобою — В нетронутую тишь. Без мыслей беспокойных, Без прибыльных затей Жить можно там достойно И полюбить людей. * * * Я в места, где обилие ягод, Пробирался тропинкой лесной, Но волнения жизненных тягот Всё равно оставались со мной. Гоноболь голубыми волнами Гнала боль и тоску от меня, И казалась мне грусть облаками В тишине золотистого дня. Хорошо под зелёным навесом Укрываться от зноя тревог… Я, общаясь по-дружески с лесом, Не обижу невзрачный цветок. С километрами дня за плечами, Выйдя из лесу в час заревой, Понял я, что не стоит печали Суета за опушкой лесной. Ирина Тульская На пасеку Пару дней достать бы из запасника Своего музейного житья Да уехать к дедушке, на пасеку: – Здравствуй, деда, это ж, вправду, – я! Помнишь, мы носились здесь весёлыми, Приставая: «Ну когда же мёд?» А Витька́, покусанного пчёлами, Думали – и мама не уймёт! Помнишь пруд с серебряными рыбами? Ты сказал: «Клюёт, теперь держись!» В общем, Витька вместе с Людкой выбыли Из игры с названьем «просто жись»… Помнишь, как вдвоём с тобой кумекали: Полетит ли наш воздушный змей? Ехать, стало быть, к тебе и некому: Все – уже! А я – чуток поздней… Мной давно забыты куклы-классики — То ль забудешь, близких хороня… Ты там, деда, на небесной пасеке Обожди отставшую меня! В земном раю, где солнечные пятна... В земном раю, где солнечные пятна — Невинный штрих к гармонии Вселенной, Казалась смерть почти невероятной, А жизнь – большой и необыкновенной. Вплетался день в доверчивые прядки Черёмухой распущенных соцветий, Был полон дом, а в мире – всё в порядке, И чистым приходил от речки ветер. На грядках озабоченные куры Искали то ли зёрен, то ли клада... Бабуля их гоняла: «Кыш, петлюра, Вот вечно нос суют – куда не надо!» А дед шутил, разбрасывая просо На зов бегущим крохотным цыплятам: «И внучкин нос здесь крутится не просто, Наверно, тоже в чём-то виновата!» Никто не рвал чужой души на части, Не бились чашки, плыли небом птицы. И Божия коровка мне за счастьем Летела каплей! Чтобы возвратиться... А небо тут всё-таки выше... Оврага заросшая полость, Бурьян да крапива у ног… Дремучая N-ская волость, Где ты пригодиться не смог. Но смотрят приветно домишки — От самой Твери – вдоль пути, И машет мне выпивший лишку Сосед, приглашая зайти. А небо тут всё-таки выше, Поют по утрам петухи. И самые лучшие пишет Скрипучий колодец – стихи. Картошка в мундирах на ужин Из печки в литом чугуне, И, кажется, больше не нужен Тот мир, что тревожит извне… |
