«Год кончается високосный…» Год кончается високосный, Нудный, будто телекино Под названием «Шуркины вёсны» Или Муркины — все равно. Год кончается невезучий, Вязкий, будто мерзлый тавот. Отвратительный рев базуки — Позывные года того. В этот год тревог за эпоху И артистам его удалось Роль сыграть потрясающе плохо: Много пьянствовали небось. Лишь один Артист — всенародный — Тихой смертью прославил тот год. Пел по-разному, но свободно. И сейчас, надеюсь, поет. Заплетая черные косы Азиатских мрачнейших дел, Стал раскосым год високосный И от косности окосел. Год отсутствия утешенья, Урожайный недобротой, Год слежения, год глушенья, Год скольжения над пустотой. В этот год друзья расставались, Барахлишко свое кроя, И знакомые удалялись В незнакомые нам края. Год Василия, год Володи, Год, где ценится корнеплод, Год гадалок и их пародий, И Валеры Рюмина год. Ну, а мы поживали просто. Изводили много чернил. Чад своих наблюдали росты. Лично я — машину чинил. Разве только Саша Никитин Даром времени не терял: Красок Родины истребитель Две картины нарисовал. Одного вдохновенья ради Он гуашью пачкал щеку И в литовском селе Побраде Жил на воле, будто якут. Не по-детски и не игриво Рисовал край лесов и воды. Про литовский его период, Я уверен, напишут труды. Был, мол, гений пока не в зените, Но создал, мол, шедевров ряд, Что отец его — тоже Никитин — Будто тайный был музыкант И что мать отцу подпевала И вела всей семьи дела, И нисколько не напивалась, Сколько б, в частности, ни пила. Что смотреть ему телевизор Разрешала часок-другой. И что жил с ними некто Визбор Со своей прекрасной женой. Дальше звездочка. И курсивом В сноске сказано таково, Что жена, мол, добра-красива, А про Визбора — ничего. И на эту славу согласен, И такая радость сойдет. Сашкой, Танькой, Анькой прекрасен Был совсем не прекрасный год. И прекрасен еще друзьями И в чужом, и в своем дому. И живыми еще матерями — Вот за это спасибо ему. Лично я — человек непьющий, Но за Новый год мой бокал, Потому что год настающий Тем хорош, что еще не настал. 1980 ЮЛИИ И АРКАДИЮ В конце боевого столетья В юбилеях и датах вечных Наконец-то отметим мы …летие Чего-то человеческого. Товарищи, гляньте в тетради! Ученые трудились не напрасно: Юлия и Аркадий — Переводим как «прекрасные». Не знаю, сяду ли в лужу, Сказав, что жена заранее Дана как награда мужу, А также как наказание. Прекрасно жить спозаранку, Но попробуй, милая, милый, Двадцать лет оттянуть эту лямку — Лично мне не под силу! Позвольте же мне предложить вам, Мой друг и моя подруга: Пойдемте и дальше по жизни, Любя и желая друг друга. 19 апреля 1981 АРКАДИЮ М Раскинулась стройка широко, Заказчики воют вдали, Срок сдачи уже недалеко И страшен, как кончик земли. «Я, кажется, вовремя сбечь не сумел, — Патрицию молвил патриций, — У всех проарабов пол-литра в уме, А не по-геройски трудиться!» Товарищ смолчал. Он черпак подхватил, Плеснув жигулевское пиво, Дверь топки привычным толчком отворил — Парную амбре охватило. Окончив кидать, он напился воды Мытищинской, правда, не чистой, Хотел смыть тяжелой недели труды, Но вспомнилась речь замминистра: «Ты стройки не кончив, не смеешь бросать, Устинов тобой недоволен, К Вачнадзе ты должен пойти и сказать: Баранников даст, если болен». В предбанник спустился — Трубицына нет, Дроздов все еще заседает, Он вызвал служебный свой кабриолет, Поехав к тем, кто ожидает. Напрасно заказчики ждут свой объект, Им скажут — они зарыдают. А сроки всё шлют за приветом привет, И след их вдали пропадает. 20 ноября 1983 Г. ШЕРГОВОЙ А жизнь у нас вышла такая: Пока все другие живут, Мы фильмы о жизни снимаем Длиною по тридцать минут. И этой работы лавину Имеют всю жизнь день и ночь Друзья — Александр и Галина, И Ксения — ихняя дочь. Нашей дружбе старинной Есть такая причина — Александр и Галина, И гряда долгих дней. В том вы оба повинны, Александр и Галина, Что мы любим с годами Вас сильней и сильней. Все было — и буйные чаши, И поиск гармонии слов, Рытье поэтических пашен И противотанковых рвов, Осколок, упавший в излете, Поэмы за ночь, за присест, Сильнее, чем «Фауст» у Гете, Сложней операции «Трест». Наверно, тому есть причина, Что делу не виден конец, Что крутятся фильмов бобины На роликах наших сердец. Но все ж, несмотря на усталость, Мы снова выходим в эфир. Нам трудное время досталось: Борьба за разрядку и мир. 19 сентября 1981 |
