МАНЕЖ Когда кончается сезон удачи И ветер, как афиши, рвет последние листы надежды, Когда сложилось так, а не иначе, То, значит, время грим снимать и пересматривать одежды. Когда бы жизнь свою я начал снова, В ней были б горы и моря, ну и немножечко успеха, В ней были б ты да я, да шум сосновый, А остальное подождет, а остальное мне не к спеху. Но снова я на вас гляжу с надеждой, Хотя наивно это все — я это ясно понимаю И все-таки надежде той внимаю, Поскольку очень вас люблю, как не любил ни разу прежде. Просто жизнь моя — манеж, Белый круг, со всех сторон освещенный. Просто жизнь моя — манеж, На коварство и любовь обреченный. Ветер сумеречный свеж. Подарите мне любовь, подарите. Просто жизнь моя — манеж, Ну а вы, мой друг, мне кажется, зритель. Октябрь 1976 — 3 апреля 1977 ПЕСНЯ О ПЕСНЕ Там, где лыжники летят по снегу, Где неистовое солнце О щеку красотки трется Щекой, Там однажды сочинился, Сам собой ко мне явился Вот мотив Какой: Пура-пу-пам… Он забавным показался — Сразу я подумал, Что, наверно, это песня Про какой-то курорт, Где отпускники гуляют И веселый джаз играет Этот Фокстрот: Пура-пу-пам… Но потом мне показалось, Будто это песня человека, У которого на сердце Болит. Чтобы скрыть свое несчастье, Он, отчаявшись отчасти, Тихо бубнит: Пура-пу-пам… Нет, решил я, этого не надо. Будут в этой песне горы И вершина под названьем Донгузорун-Гетче-Чегет-Карабаши. Будут розовеющие скалы И крутые перевалы, И все то, что нужно нам Для души. (И я стал сочинять:) Как хорошо, Что есть на свете горы, Что есть на свете горы — Вершина красоты… (А дальше не сочинилось.) Пура-пу-пам… Но потом, критически помыслив, Я решил, что продвигаюсь По ошибочному явно Пути, Потому что без любимой Мне не то что эти горы — Шагу Не пройти! Как хорошо, Что есть на свете горы, Что есть на свете горы — Вершина красоты… Как хорошо, Что есть на свете горы, Но также крайне важно, Что есть на свете ты! 3 апреля 1977 Терскол СОРОКАЛЕТЬЕ Нас исполняет музыка по лицам, Нас исполняют судьбы, как по нотам, Записанным в нестойкие страницы Каким-то все напутавшим Фаготом. В тех нотах есть живущие фигуры И те, кто попрощались, улетая, Но в самой середине партитуры Есть наша с вами песенка простая. Смотрите, не забудьте позвонить В тот час, когда настанет непогода, Какое б ни случилось время года, — Чтоб этот час нам вместе пережить. Смотрите ж, догадайтесь промолчать, Когда нахлынет небо голубое, Чтоб эта мысль явилась нам обоим — Друг друга ненароком повстречать. В наш век всему простому мало места — Из старого лишь моден перстень старый. Я сам поклонник джазовых оркестров, Но верю в семиструнную гитару. И верю, что разлука есть потеря, Что честь должна быть спасена мгновенно. Я вас люблю — я в это тоже верю, Хоть это, говорят, несовременно. Что было, то забудется едва ли. Сорокалетье взяв за середину, Мы постоим на этом перевале И молча двинем в новую долину. Там каждый шаг дороже ровно вдвое, Там в счет идет, что раньше не считалось. Там нам, моя любимая, с тобою Еще вторая молодость осталась. Май — 6 июня 1977 Памир ДВА КОГУТАЯ Приду сюда хотя б весной И встану в час заката — Два Когутая надо мной, Как два балкарских брата. Пойду туда тропой лесной, Взойду по снежным скатам — Два Когутая надо мной, Как два балкарских брата. Внизу остался мир смешной, Сомненьями богатый, — Два Когутая надо мной, Как два балкарских брата. Потом уеду в край иной, Но будет память свята — Два Когутая надо мной, Как два балкарских брата. 21 июня 1977 Памир ХОДИКИ Когда в мой дом любимая вошла, В нем книги лишь в углу лежали валом. Любимая сказала: «Это мало. Нам нужен дом». Любовь у нас была. И мы пошли со старым рюкзаком, Чтоб совершить покупки коренные. И мы купили ходики стенные, И чайник мы купили со свистком. Потом пришли иные рубежи, Мы обрастали разными вещами, Которые украсить обещали И без того украшенную жизнь. Снега летели, письмами шурша, Ложились письма на мои палатки, Что дома, слава Богу, все в порядке, Лишь ходики немножечко спешат. С любимой мы прожили сотню лет, Да что я говорю — прожили двести, И показалось мне, что в новом месте Горит поярче предвечерний свет И говорятся тихие слова, Которые не сказывались, право, Поэтому, не мудрствуя лукаво, Пора спешить туда, где синева. С тех пор я много берегов сменил. В своей стране и в отдаленных странах Я вспоминал с навязчивостью странной, Как часто эти ходики чинил. Под ними чай другой мужчина пьет, И те часы ни в чем не виноваты, Они всего единожды женаты, Но, как хозяин их, спешат вперед. Ах, лучше нет огня, который не потухнет, И лучше дома нет, чем собственный твой дом, Где ходики стучат старательно на кухне, Где милая моя и чайник со свистком. 28 июня 1977 Памир |
