ВСЁ НАВСТРЕЧУ ОБЛАКА Я сижу, ох, хорошо я сижу! Не ворочаюсь, лишь глазом вожу. Глянешь влево — все собачья мура, А направо — все тундра да тундра. Закурю я сигаретку «Трезор», Погляжу я на капот-горизонт. Не встречается любовь мне пока… Всё навстречу облака, облака. Мне в отряде говорят кореша: — Ты, Аркадий, просто парень-душа. Ты пилот, — мне говорят, — золотой И вообще ты молоток холостой. Ну а я на топчане все лежу, Все мужей к законным женам вожу. Не встречается жена мне пока… Всё навстречу облака, облака. Я за столик преотлично сажусь, Будто я на ВПП захожу: — Я гражданку вроде видел в кино? Познакомимся! Пилот Иванов. Да не суйся ты червонцем, не гадь! Вот полярные — так это ж деньга! Дайте девочке моей коньяка. Всё навстречу облака, облака… 1967 КАПИТАН ВВС ДОНЦОВ
А наземный пост с хрипотцой донес, Что у «тридцать второй» машины при взлете С левым шасси какой-то вопрос И оно бесполезно висит в полете. А человек, сидящий верхом на турбине, Капитан ВВС Донцов, Он — памятник ныне, он — память отныне И орден, в конце концов! И ночных полетов руководитель Стал кричать в синеву: — Войдите в вираж! В пике войдите! Но помнить: внизу живут! А «тридцать второй» кричит: «На брюхо Сажусь, и делу хана! А пенсию — официантке Валюхе, Она мне вроде жена…» И красные строчки — посадочный знак, И красный удар — в бетон! Прекрасные ветры в открытый колпак, И кто-то целует потом… А человек, сидевший верхом на турбине, Капитан ВВС Донцов, Майор он отныне, инструктор отныне, Женат он, в конце концов! 1967 «А зима будет большая…» А зима будет большая… Вот, гляди-ка, за рекой Осень тихо умирает, Машет желтою рукой. Плачут мокрые осины, Плачет дедушка Арбат, Плачет синяя Россия, Превратившись в листопад. И, сугробы сокрушая, Солнце брызнет по весне… А зима будет большая — Только сумерки да снег. 1967 «По переулку в синяках…» По переулку в синяках Ночная тьма, ночная тьма. Сидит в портовых кабаках Ночная долгая зима. И каблуками в шар земной, И кулаками по столу… Чужое горе за спиной, Щека, прижатая к стеклу. И длинный вечер без любви, И странный город без огней, И протекает ночь в крови, Асфальт белеет при луне. И как же быть, и как же быть? В какие верить чудеса? Колеса крутятся судьбы, Кричат с пластинок голоса. Ты только тихо мне шепни Свои безумные слова, Ты только молча намекни, Что ты жива, что ты жива. 1967 «Саянская ГЭС: затяжные дожди…» Саянская ГЭС: затяжные дожди И лес — то седой, то рыжий. Саянская ГЭС, ты ко мне приходи — Закрою глаза и увижу. Вот это навек, так сказать, навсегда Зеленой тайгой по сердцу: Как пахнет река, как стучат в неводах Луны золотые серпы. И падают дни, как листы сентября, И ночи длинны, как горы, И смотрит на нас ледяная заря, А нам разогреть бы моторы. И вроде бы я навидался чудес, Скитаясь всю жизнь по свету, Но в сны мне стучит та Саянская ГЭС, Которой еще и нету. Все так же течет ледяная река, И снегом полны овраги. Саянская ГЭС только в наших руках И только чуть-чуть на бумаге. 1968 «Корабли расстаются, как женщины…» Корабли расстаются, как женщины: Всё судачат, всё хрипло кричат. Кораблям где-то встречи обещаны, И рюкзак брошен в угол с плеча. А за окнами Арктика, бесконечные льды, Черно-белая графика невеселой воды. Только где-то на севере, далеко-далеко, Будто солнце просеяли решета облаков. Ты стоишь, словно белая истина. Ты молчишь, как великая скорбь. Подожди, дай разлуку мне выстрадать: Путь до встречи не легок, не скор. Ну прощай! Небо хмурится к вечеру, И гудки надо льдами скулят. Ну прощай! Здесь и сравнивать нечего: Мы и есть — эти два корабля. А за окнами Арктика, бесконечные льды, Черно-белая графика невеселой воды. Только где-то на Севере, далеко-далеко, Будто солнце просеяли решета облаков. Август 1968 Дизель-электроход «Обь» Арктика |
