КАТЕ М Обратись ко мне как к человеку, Я ни капли тебе не совру. Вспоминаю я Пополту-реку, Вспоминаю я реку Угру. Там на чистом калужском закате Грохотал впереди водослив, Там матрос Мартыновская Катя За собою вела коллектив. Коллектив состоял тот из мамы И отца, что корму продавил И, ныряя в бездонные ямы, Невредимым из ям выходил. Были страшными эти маневры У порогов — кипенье страстей, Там кричал командир очень нервный На ни в чем не повинных детей. И лишь Катя с ленивой тоскою Суету озирала отцов, И рулил Мартыновский доскою, Предназначенной для огурцов. Помнишь, Катя, деревню Рыляки, Где к тебе три придурка пришли? Наши палубы рвали собаки, Но порвать до конца не могли! 14 июля 1979 «От Памира до Севана…» От Памира до Севана Всю страну прошли — Лучше, чем поет Татьяна, В мире не нашли. Пьем коньяк душистый, сладкий, Пьем и там и тут — Голова моя в порядке, Ноги не идут. Гаснет дальней Альпухары Золотистый тон, Под призывный звон гитары Едем в Вашингтон. Пьем коньяк душистый, сладкий, Пьем и там и тут — Голова моя в порядке, Ноги не идут. Цветок Таджикистана — Как песня весела! Я твой муркет, Татьяна, Ты мой аятолла! Декабрь 1979 АРКАДИЮ М Не секрет, что Аркан не растет в огороде — Он в горах только диких растет. Сорок лет — не секрет — к нам однажды приходят, Годы чокнутся с нами — и снова вперед. Не секрет, что Аркан — это часть коллектива, И довольно весомая часть. Он живет хорошо, пьет он очень красиво, Только эта бы часть не попала в санчасть. Не секрет, что Аркан обладает секретом, Что секретов других поважней. Я имею в виду не вино, не ракеты — Я имею в виду круг старинных друзей. Под общее мычание, Под частное рычание, Под дружеское ржание Ведет свой караван Большой Аркан для маленькой, Для маленькой такой компании, Для стройной такой компании Огромный такой Аркан. Осень 1979 АРКАШЕ Стоит на столе простокваша, Рассвет сделан из серебра. Вставай на работу, Аркаша. Вставай — на работу пора! Пусть скажут мне — Визбор, не прав ты, Но вижу я, будто во сне: Стоят перед ним космонавты, И каждый себе на уме. Скрипит под Аркашей ступенька, Горнист его выход горнит. — Титов, подровняйся маленько! Кубасов, живот подбери! А дальше стоят, как бизоны, Как вольное войско стрелков, Строители до горизонта, И с ними полковник Совков. Свой нос закрывая недаром, Аркан остается живой — Смертельным разит перегаром От наших строительных войск. Совков это все понимает: Работы, мол, невпроворот. Аркан с пониманьем кивает И орден Совкову дает. А сбоку двора, где нечисто, У старых разбитых ракет С гитарами группа артистов И Митя — узбекский поэт. Аркаша весь в подписях тонет, На нас только глазом косит, Но нас-то Аркаша не тронет, Ну, может, слегка пожурит. Машина подходит с разбегу, Помощник инструкцию ждет. — Да, если звонить будет Рейган, Я в главке, пускай подождет. А шутка — нам власть и инспектор, И ради его одного В совсем искаженном аспекте Я жизнь показал вам его. Кто нашу оценит усталость? Где наш Алибек и Памир? Нам тяжкое время досталось — Борьба за разрядку и мир. Я, может быть, что приукрашу, Но правду скажу только раз: Вставай на работу, Аркаша, Вставай — на работу пора. 15 ноября 1980 ТАТЬЯ…НА! Однажды хотел я запеть про Татьяну, И даже нашелся мотив. За нею шли барды толпой, как бараны, И весь комсомольский актив. Была за границей Сережи подруга В одну из опаснейших зим И только под грубым давленьем супруга Решилась зайти в магазин. Не ходит Татьяна в кафе-рестораны, Хозяйство сурово ведет. Согласно закону святого Корана, Все деньги ей муж отдает. Твой голос, имея подобье органа, Нам рвет пожилые сердца. Мы любим тебя, дорогая Татьяна, Как женщину, мать и отца. Но в размер не влезает Татья — на. Надо, наверно, подружка моя, По рюмашке назначить друзьям. 17 декабря 1980 |
