«Нажми, механик, тормоз наконец…» Нажми, механик, тормоз наконец: Нам била зад студеная волна. Слезайте, граждане, приехали, конец — Гора Чегет, кафе «Луна». Кафе «Луна» и «чайники» вокруг, Слетают шлемы прямо в пропастя, А горнолыжники приюта не найдут — Опорожняют емкостя. И, костылем по палубе стуча, Идет хозяйка этих дивных мест, На желтой лыжине танцует ча-ча-ча И рыбий жир пьет, как «Самтрест». Пройдет апрель, настанет месяц май, Ты снимешь гипс, наденешь «эпокси», Но ты смотри, вторую ногу не ломай: По целику уж Боже упаси! Потом сюда придет Жан-Клод Килли, Пойдет на Шхельду в снеговую пыль. Но только ты его за это не пили — Ведь это он ходил годиль. 1 марта 1968 КАВКАЗСКАЯ ПЕСНЯ Приэльбрусский луна Выходил в свой квадрант, Выходил на Чегет Молодой диссертант. На Чегет выходил И на Накра глядел, А на Накра Аркан Со стаканом сидел. Не стерпел диссертант, Нацепил «фишера» И, как демон, полез На безвинный гора. А за ним, как дурак, Увязался и я. Для здоровья — никак, А долгов — до фига. 6 марта 1968 ПОДЪЕМНИК ТРОНЕТСЯ На склоны снежные все собираются, Подъемник тронется, Шарап останется. Стена Донгузская, хребты высокие, А лыжи узкие, зады широкие. Ты у подъемника стоишь в эластике, И контролерам ты все строишь глазики. Ну что с девчоночкой на трассе станется? Подъемник тронется, билет останется. Начнет выпытывать кафе курящее Про мою технику, столь не блестящую, — Навру с три короба, пусть удивляются: Кто обучал меня — их не касается. Откроет душу мне спортсмен с лампасами, Как одиноко жить — ему в пампасы бы. Уйдет на трассу он и не оглянется, Подъемник тронется — нога останется. Март 1968 ШКОЛА РОКОТЯНА Это школа, школа Рокотяна, Школа Рокотяна, вам говорят. Поворот налево, поворот направо, Две дуги и снова, вам говорят. Вима, Вима, Вима на «ямахе», Не крутите задом, вам говорят, — Это не технично, не гигиенично И не симпатично, вам говорят. Боря Левин подорвал лавину, Подорвал лавину, вам говорят, Чтобы шла лавина, будто бы дрезина, Но не к магазину, вам говорят. Марья, Марья, не хватайте палку, Не хватайте палку, вам говорят. Это вам не прачка, это не трепачка И не водокачка, вам говорят. Не ходите в школу, в школу Рокотяна, В школу Рокотяна, вам говорят. Даже до «Иткола» не доедет школа Без протокола, вам говорят. Март 1968 И. ГОРДИНУ Ах, Гордин, Игорь Гордин — Чегетское дитя, Наверное, на орден Потянет, не шутя, А орден тот за спуски По белым простыням Снегов, где каждый мускул Стоит, как у коня. Что пьет он и что ест он, Ложится прямо в стих, Зато бывает к месту Он третьим на троих. Он пропил три ракеты, Сожрал один омлет И вот опохмеляться Приехал на Чегет. А тут как раз рожденье, А тут как раз пурга, Ну как же нам не выпить, Когда метут снега, Когда видать по морде — Ты можешь пить и есть, Когда такие люди В стране советской есть (Как Игорь Гордин!). Март 1968 ПАРА-ПОНЦИ Мы летим, не беспокоясь, Пара-понци-понци-по, Всё на Север, всё на полюс, Пара-понци-понци-по, Вся команда у штурвала И собака генерала, Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. Ветер дует над Европой, Пара-понци-понци-по, Дирижабль летит, как ухо, Пара-понци-понци-по, И, не выдержавши груза, О торосы стукнул пузом, Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. Мы собрали все продукты, Пара-понци-понци-по, Пемикан, навоз и фрукты, Пара-понци-понци-по, И, на льды пустые глядя, Тосковали лишь о дамах, Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. Мы на льдине загорели, Пара-понци-понци-по, И ничуть не похудели, Пара-понци-понци-по, Потому что как поэма Заливное из Мальгрена. Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. Снова мы пришли на льдину, Пара-понци-понци-по, Снять совместную картину, Пара-понци-понци-по, Собрались со всей Европы — Обмораживаем спины, Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. Повторится все сначала, Пара-понци-понци-по, Все ошибки генерала, Пара-понци-понци-по, Но, чтоб мы не тосковали, Будет Клаша Кардинале, Дама ле ми бьен дима, Дама ле ми бьен дам. 1968 |
