ПЕСНЯ О ЦИРКЕ Какой же цирк без женщины, вы только посмотрите — Ну как без королевы обходиться королям? И вот взлетела женщина, как будто по орбите, Указывая трассу межпланетным кораблям. Вновь на арене женщина, как будто бы в атаке, И снова купол цирка от оваций чуть дрожит. И даже слово «мужество», как первый знак отваги, Им пополам с мужчинами всерьез принадлежит. А слово «цирк» означает круг, А слово «круг» — это жизни смена, И сколько радости его вокруг — Всё для нас соберет арена. 5–10 декабря 1976 МЕДАЛЬ СТАЛИНГРАДА
Медаль Сталинграда, простая медаль. Бывают и выше, чем эта награда. Но чем-то особым блестит эта сталь, Кружочек войны — медаль Сталинграда. Еще предстоит по грязище и льду Пройти пол-Европы сквозь пули, снаряды. Но светит уже в сорок третьем году Победы звезда — медаль Сталинграда. С небес то дожди, то веселый снежок, И жизнь протекает, представьте, как надо. Я молча беру этот белый кружок И молча целую медаль Сталинграда. На пышную зелень травы капли крови упали. Два цвета сошлись, стала степь мировым перекрестком. Недаром два цвета великих у этой медали — Зеленое поле с красною тонкой полоской. 14 декабря 1976 ДЕРЕВЯННЫЙ САМОЛЕТ Зовет нас небо постоянно И защитить себя зовет. И вот летит — хоть деревянный, Но все-таки военный самолет. От пуль он защищен не слишком, Построен не на долгий век. Его пилот — совсем мальчишка, Но все-таки военный человек. Пусть летная трудна работа, Опасность подступает — пусть! Но жизнь — важнейший из полетов, И нужно верный выбрать путь. Лети, пилот, минуя смерти, Минуя черный дым стрельбы, Ведь пять печатей на конверте — Полетный курс твоей судьбы. И юность гордо пролетает Над черной пропастью войны, Но подвиг времени не знает — Пред ним все возрасты равны. И в опечатанном конверте Письмо в бессмертие несет Через огонь железной смерти Тот деревянный самолет. 6–8 января 1978 ТРИ ЗВЕЗДЫ Вновь — дорога, и путь, мне обещанный, Самолет намотает на винт, И разлука, упрямая женщина, Вновь назначит проверку любви. Три звезды мне даны, сердцу сказаны, И без каждой на небе — изъян. А в судьбе моей звезды те названы: Дело жизни, любовь и друзья! То крутыми шагаю отрогами, То снега предо мною, то льды, Но не гаснут над всеми дорогами Три мои путеводных звезды! Снова ждут нас свиданья и проводы, Легких дней я тебе не сулю, Но позволь мне без всякого повода Вновь сказать, что тебя я люблю! Пусть новые дни стоят у порога, Пусть надежды сбываются вновь, Пусть новою будет наша дорога, Пусть будет старой наша любовь. 8–17 октября 1977 АЛЕКСАНДРА Не сразу все устроилось, Москва не сразу строилась, Москва слезам не верила, А верила любви. Снегами запорошена, Листвою заворожена, Найдет тепло прохожему, А деревцу — земли. Александра, Александра, Этот город — наш с тобою, Стали мы его судьбою — Ты вглядись в его лицо. Что бы ни было вначале, Утолит он все печали. Вот и стало обручальным Нам Садовое кольцо! Москву рябины красили, Дубы стояли князями, Но не они, а ясени Без спросу наросли. Москва не зря надеется, Что вся в листву оденется, Москва найдет для деревца Хоть краешек земли. Александра, Александра, Что там вьется перед нами? Это ясень семенами Кружит вальс над мостовой. Ясень с видом деревенским Приобщился к вальсам венским. Он пробьется, Александра, Он надышится Москвой. Москва тревог не прятала, Москва видала всякое, Но беды все и горести Склонялись перед ней. Любовь Москвы не быстрая, Но верная и чистая, Поскольку материнская Любовь других сильней. Александра, Александра, Этот город наш с тобою, Стали мы его судьбою — Ты вглядись в его лицо. Чтобы ни было вначале, Утолит он все печали. Вот и стало обручальным Нам Садовое кольцо! 26 мая 1979 ВОЕННЫЕ ФОТОГРАФИИ
Доводилось нам сниматься И на снимках улыбаться Перед старым аппаратом Под названьем «фотокор», Чтобы наши светотени Сквозь военные метели В дом родимый долетели Под родительский надзор. Так стояли мы с друзьями В перерывах меж боями. Сухопутьем и морями Шли, куда велел приказ. Встань, фотограф, в серединку И сними нас всех в обнимку: Может быть, на этом снимке Вместе мы в последний раз. Кто-нибудь потом вглядится В наши судьбы, в наши лица, В ту военную страницу, Что уходит за кормой. И остались годы эти В униброме, в бромпортрете, В фотографиях на память Для отчизны дорогой. 18–21 октября 1979 Минск — Москва |
