Ей отчего-то очень не хотелось огорчать Жило и она легко согласилась молчать о себе.

— Вот и хорошо. Вот и правильно, — успокоился он и раскурил длинную трубку, на время передав поводья девочке.

Хельге было приятно, что Жило относился к ней, как к взрослой и доверял даже своих мулов. Оттого она с удовольствием помогала ему. Злата, Зол и Хел сидели на дуге и болтали о чем-то своем, не вмешиваясь в разговор деймов.

Мулы вели себя спокойно, и Хельга легко с ними справлялась.

Клубы фиолетового дыма поднимались от трубки вверх, а Жило — задумчивый и немного потерянный — снова взял поводья в свои крепкие руки и, прикрикнув на мулов, заставил их в очередной раз прибавить скорость.

— А вы тоже управляете миром?

— О, да! Грейс рассказывала тебе?

— Немного. Интересно, а я? Я тоже — смогу?

— Сможешь. Из тебя выйдет замечательная волшебница, верь мне. Грейс у нас отвечает за воздушные течения, иными словами, за ветер, я — за недра земли, — перечислял он, — а остальные деймы за многое другое отвечают. Везде нужен порядок.

— А я?

— А ты — увидим, — подмигнул он девочке.

Кошка приоткрыла глаза. Вечерело. Солнце почти спряталось за горизонт. Устроившись удобнее на ветке, она снова задремала, поглощенная своими воспоминаниями. В тот вечер Жило рассказал ей сказку перед сном. Да такую! От нее у Хельги до сих пор имелось множество вопросов, и на них пока так и не были найдены ответы.

Костер мерцал, танцевал золотыми лепестками, уклоняясь от тихого ветра. Звезды казались большими, а небо, как будто опустилось ниже и тоже прислушивалось к неспешному разговору уставших за день путников.

— А звери к нам не прибегут из леса? — с опаской оглядываясь на темнеющий горизонт, спросила Хельга.

— Нет, не прибегут, — заверил её Жило. — Боишься?

Гном сидел у костра и курил трубку. Эф-ми собирали посуду и продукты после недавнего ужина.

— Немного, — поежилась девочка, присаживаясь рядом с Жило.

— Не бойся. Они не тревожат деймов. Чувствуют нас еще издали и обходят стороной. Уважают.

— А если голодные?

— Ну и что? Голодные или сытые, звери стараются держаться от нас подальше, не трогают. Мы же для них первое спасение, если в беду попадут. И мы же для них и первый враг, если нарушат закон.

— Закон? Какой закон, дядя Жило?

— Общий закон для всего живого. Один закон — не убей, если можешь обойтись без этого. И не зови меня дядей, — скривился гном, — Жило. Просто — Жило, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Хельга и грустно вздохнула. На её личике отразилась печаль, — Жаль, что звери нас боятся… я бы хотела поиграть с зайчиками или белочками.

— Боятся? Кто это говорил про такое? Не боятся, а уважают. Сами не подойдут, но… — Жило загадочно помолчал, разгладил усы рукой, — можно позвать их.

— Правда?

— Конечно, — он отложил трубку и кисет, трижды хлопнул в ладоши и, сложив их вместе, поднес к губам. Раздался странный раскатистый звук, а потом еще один.

И тут к костру выскочил ушастый зверек, повращал ушами, оглянулся, застрекотал — громко и призывно. И вот к Хельге и Жило подошли, осторожно принюхиваясь, около десятка кроликов разной величины. От маленьких, с рукавичку — до больших, почти со среднюю собаку. Серые, желтые, белые и черные зверята расселись кружочком у ног Хельги.

— Ой! Какие! — улыбалась она, протягивая им на ладошке кусочки порезанного яблока, которые ей подала Злата, заметив лесных гостей.

Кролики с опаской отстранились, некоторые отпрыгнули подальше, когда девочка наклонилась пониже, другие, те, что были смелее — брали лакомство из её рук, привставая на задние лапы.

А позже, когда все гости разбежались, и у ног девочки остался только черный кролик, он пригрелся и уснул, уютно устроившись рядом, Жило и начал свой рассказ. Вернее, песню. Хельга попросила рассказать сказку, но гном сослался на то, что не знает ни одной подходящей истории, а вот балладу спеть может.

И тихо, неспешно поведал ей сказочную историю…

Засыпая под теплый голос Жило, Хельга окунулась в удивительный мир… и фантазии унесли её далеко, туда где море и небо встречаются вместе, где тепло и солнечно, и где нет никаких школ.

Но настало утро, а с ним и понимание того, что никуда не убежать и не скрыться от надвигающегося ужаса…

Хельга очень боялась и не хотела больше никуда ехать. Но мулы неспешно плелись, выезжая из леса, и тем самым приближали девочку к встрече с её самым большим за последние дни страхом.

— Тебе надо одеться в форму. Мы почти добрались, — сказал Жило, обернувшись на притихшую девочку, сжавшуюся комочком в углу кибитки.

Она кивнула и открыла один чемодан, тот в который были упакованы её вещи. Переодевшись, села рядом с гномом.

— Не бойся. Я сам представлю тебя директору. Как свою… дочь, — Жило запнулся на полуслове. — Я последний кто учился здесь из нашего рода, поэтому и представлять тебя выпало мне.

— Госпожа, госпожа! Позвольте мне исчезнуть, — послышался голосок Златы.

— Как исчезнуть? — удивилась Хельга. — А как же я?! Я что останусь совсем одна?

Подбородок девочки мелко задрожал, предсказывая бурные слезы, и Жило поспешил успокоить племянницу.

— Она права, Хельга. Позволь ей быть рядом, но не показываться никому, кроме тебя. Не нужно, чтобы её видели. Прикажи, пусть исчезнет. Так будет лучше и для нее и для тебя.

Хельга посмотрела на Жило немного недоверчиво, потом вздохнула, выбирать не приходилось и обратилась к Злате:

— Приказываю: стань невидимкой для всех, но будь всегда со мной и появляйся, когда позову.

— Нет, не так, — покачал головой Жило, — это не приказ у тебя получился… а не пойми что. Нужно коротко — исчезни! Все остальное ни к чему. Она и так никуда от тебя не денется, Грейс постаралась.

Хельга набралась мужества, глубоко вдохнула (все-таки её пугало то, что она может остаться одна) и выдохнув, скомандовала:

— Злата, исчезни!

И тут же эф-ми рассеялась, рассыпалась будто пыль. Совсем.

Хельга покрутилась на месте, отыскивая взглядом Злату, но её нигде не было видно.

— Позови её по имени, — посоветовал гном, спрыгивая с повозки, — я сейчас вернусь.

Он отошел в сторону и его эф-ми полетели за своим хозяином, а потом они все трое скрылись в чаще — еще зеленой, летней, без золотых рюшек на платьях тонких берез. Девочка видела небольшое мельтешение среди них, но не могла знать, что гном и эф-ми там делают, а подглядывать, даже из любопытства — не решилась. Вместо этого тихонечко позвала:

— Злата, ты где?

— Здесь госпожа, — последовал ответ у правого уха девочки.

Хельга дотронулась до плеча, думая, что легкая, как бабочка, эф-ми там приютилась, но никого не почувствовала, поводив по нему ладошкой.

— Злата, ты здесь?

— Да.

— А почему я тебя не чувствую?

— Потому что я стала почти ветром — быстрым и прозрачным. Но я всегда буду рядом с вами, госпожа. Только позовите.

— Я так боюсь, — призналась девочка, опуская взгляд под ноги.

— Можно бояться, моя госпожа. Даже тигр боится, прыгая через овраг. Но не стоит показывать свой страх. Не надо, чтобы другие о нем догадывались. Вы будете очень могущественной волшебницей. Кто может быть сильнее самого дейма?

— Никто?

— Никто, — подтвердила Злата и Хельга заметила, что страх немного отступил.

Наконец, из рощи вышел Жило, но он теперь был другим, таким как увидела его девочка внутренним зрением — высоким, широкоплечим, черноволосым, улыбчивым мужчиной. Без бороды, с живыми смеющимися глазами. Когда он улыбался, Хельга невольно улыбалась ему в ответ. Мягкий его голос — теплый, почти бархатный, вернул её в чувство от произошедшего волшебства:

— Хельга. Нам пора, — новый Жило был в черном, очень дорогом костюме. Он взял её за руку и подвел к повозке, помог сесть и устроился рядом, понукая мулами.

Снова в путь. Они обогнули рощу, проехали мимо цветущего луга, поднялись на холм и, спустившись с него, через некоторое время остановились возле приветливо распахнутых ворот Школы. Жило слез с повозки и помог племяннице — подхватил на руки и мягко опустил её на землю.