И приходит тоска по ночам,
Как на кладбище в черной одежде,
И размеренно в сердце стуча,
Говорит о случившемся прежде.
О каких то ненужных делах,
Допотопных и в мусор зарытых,
И о чувствах, сожженных дотла,
И бесследно, навеки забытых.
Так приходит она по ночам,
Как на кладбище — в черной одежде,
И настойчиво в сердце стуча,
Говорит о случившемся прежде.
О засохших цветах,
О ненужных мечтах,
О надеждах, надеждах, надеждах.
Подожди. Не стучи. Замолчи.
Я ведь знаю, что ты не тоска, а невроз —
Крепкий чай, папиросы, в кровати неловкие позы —
И исчерпан вопрос.
Ведь рожденья великих идей
И таланты и муки людей
Это тоже — сплошные неврозы?
Но тоска мне садится на грудь,
И смеясь говорит: не забудь,
В детстве сердце здоровое было,
Все равно я к тебе приходила.
Что ж на это могу я ответить?
Да, тоска, это верно, прости,
Дай спокойно глаза завести,
Чтоб на утро открыть их и встретить
Не кляня, не томясь, не ругая,
Никого, ничего не желая,
Ни о ком, ни о чем не мечтая,
Не твою одинокую тень,
А белесый, курносый, мигренью отравленный день.
И приходит тоска по ночам,
Как на кладбище — в черной одежде,
И настойчиво в сердце стуча
Говорит о случившемся прежде…
Ах, не мучай тоска, а прости —
Дай навеки глаза завести.
