Большие шаги Мы скоро исчезнем, Потонем в безвестном, Так лучше не будем Грустить о потерях, О маленьком счастье, О дымном тепле. За нами — я знаю, Идут неизвестные люди, Которые будут Большими шагами ходить по земле. Мы связаны цепью Таинственных чисел, Рабы их движенья. Дни наши тоскливы, И ночи бессонны, Нерадостен труд. Но я прозреваю В далеком тумане Шагов приближенье — Я вижу, я слышу, я знаю, я верю — Идут. Могучи, как звери, Святые, как дети, Простые, как травы, Они неизбежны, Не знают преграды, Им надо придти. Чтоб все наши боли, и наши печали, И наши отравы, Всю нашу больную культуру Единым порывом смести. Придите, творите, Ломайте и снова украсьте, Пусть новое солнце В заржавленном мире Взойдет поутру. Какое страданье, обида… Какое огромное счастье, Что я вас — не знаю, Я вас — не увижу, И с нашей тоскою умру! Осколки Мне знаком этот мир ресторанный, Оживленная призрачность лиц… Там танцор поседевший и пьяный Вспоминает своих учениц. Чьих то ног неуверенный топот, А с эстрады до дальних столов Рассыпаются взрывы синкопов, Как осколки несбывшихся снов. Этих пар неживое качанье Наблюдаю как будто во сне, До меня не доходит звучанье, Я в себе, в пустоте, в тишине… Засыпай, ненасытная память, Я ведь знаю, что пьяная ты… Я не дам себя больше поранить Никакому осколку мечты. «Дуй свободно, северный ветер…» Дуй свободно, северный ветер, Принеси с моей родины весть. Знаю — родины жребий не светел, Но вперед ничего не прочесть. Скоро будут великие сдвиги, Их давно ожидает душа. Это мне рассказали не книги, А ветер, соломой шурша. По верхушкам сосен и елей По болотам и глине дорог Голоса моей родины пели О том, что недолог срок… Это Русь шуршит под поветью, Это Русь шатает крыльцо… Дуй свободно, северный ветер В просветленное грустью лицо! Девушка поет
Оборвалась нитка ожерелья, Мне его дала когда то мать… Я не стану даже от безделья Жемчугов каких то собирать… Я сама прекрасней всех жемчужин, Обо мне скучает тот и тот… Подожду: придет, кто сердцу нужен, Как жемчужину меня найдет. Поживу своей девичьей властью, — Приходи — веселый, молодой… Я в тебя жемчужинами счастья Полной горстью брызну, как водой… Жемчугам моим не надо ниток, Не наденешь их на шею всех. Посмотри-ка сам — какой избыток: Страсть и нежность, молодость и смех Расшвыряла много, много бусин — Подбирай, кто молод и не глуп, Даже тот, кто скромен, неискусен Не откажется от ярких губ… Вот приходит тот, кто сердцу нужен, Что обнять меня и увести. Знаешь, милый, для тебя жемчужин Не могу найти. Русь Поля, поля, ухабы, косогоры, Реченка, глубиной в пол-колеса, И неба серого печальные просторы, И сумрачно спокойные леса. Туман рассветный, бледно лиловатый, В нем окуналась медная луна, — И эта не закутанная ватой, А внутренняя тишина. У хутора лохматая собака Хрипя, пролает в сумрачную темь… Так, Русь моя, тобой облаян всякий, А после ты ласкаешься ко всем. И я тобою был, как все, облаян, И я тобой обласкан тоже был… Но я нигде не видел лучше края И я нигде тебя не позабыл… «На свете нет чужих небес…» На свете нет чужих небес, Чужих лесов, полей и злаков, Для тех, кто верит в мир чудес Весь мир чудесно одинаков. Пусть здесь береза и сосна, А там — банановые рощи, Но там и тут — любовь одна, И чем сильней она — тем проще… И никогда в стране чужой Совсем чужими мы не будем, Раз мы туда несем с собой В душе любовь и нежность к людям. Я тем Руси не изменил, Что колесил по странам всяким, И женщин радостно любил, Писал стихи, и пел и плакал. И здесь, как прежде, я пою, Мир прославляя беспредельный, Но в сердце родину мою Ношу с собой, как крест нательный. |
